Военное искусство греков, римлян, македонцев - Фрэнк Эзра Эдкок

Составляя речи, произносимые полководцами перед сражениями, Фукидид обращал основное внимание не на эмоциональность их слов, а на факторы, оказывающие воздействие не только на саму битву, но и на сущность войны как таковой [320] , а иногда он напрямую указывает на полководческие качества военачальников. Историк не склонен восхвалять или обвинять, он не оправдывает никого, даже самого себя, и не судит на основании одних лишь успехов. Говоря об афинском воине Клеоне, обещавшем покорить спартанцев на Сфрактерии за двадцать дней, Фукидид называет его слова сумасбродными [321] , даже несмотря на то что благодаря руководству Демосфена оно было выполнено. Клеону удалось сделать это, хотя, как показали последующие события, он был далеко не лучшим военачальником. Фукидид хорошо разбирался в военной тематике, частично благодаря тому, что обладал соответствующим опытом, отчасти из-за того, что должен был понимать, о чем он пишет, чтобы его сочинение в будущем могло быть полезно полководцам и государственным деятелям. Однако, освещая события Пелопоннесской войны, какими он видел их, из-за структуры своей работы и используемых источников историк опускает множество подробностей, касающихся, в частности, местности, где происходили военные действия, в связи с чем мы не можем даже попытаться восстановить объективный ход войны самостоятельно. Профессор Гомме [322] доказал, что Фукидид многое считал само собой разумеющимся, вследствие чего о том, как он и другие военачальники, жившие в его время, участвовали в войнах, мы знаем гораздо меньше, чем могли бы. При этом о боевых действиях, которые велись в Греции во второй половине V века до н. э., нам известно гораздо больше, чем о каких-либо других войнах, имевших место до кампаний Цезаря.

Когда период, описанный в произведении Фукидида, закончился, эстафету принял Ксенофонт, составивший для этого «Греческую историю», интеллектуальный уровень которого все же оказался несколько ниже, чем у его предшественника. «Анабасис» Ксенофонта в определенном смысле является крайне важным источником по истории военного дела. Этот трактат написан на основании сведений, полученных из первоисточников, данных о событиях, в которых главную роль играл сам его автор. Ксенофонт был превосходным воином, и другие свои сочинения он посвятил размышлениям о различных аспектах войны. Однако в «Греческой истории» отсутствуют проницательность и беспристрастность, характерные для сочинения Фукидида. Эфора, жившего еще позднее, сложно назвать хорошим военным историком, по крайней мере судя по фрагментам его произведений, сохранившимся в сочинении Диодора, и критике, которой его труды подверг Полибий [323] , правда признававший, что его предшественник более или менее разбирался в ведении боевых действий на море.

Многое мы также можем узнать, ознакомившись с сохранившимися фрагментами сочинения Полибия и отрывками, содержащимися в произведении Тита Ливия. Полибий также обладал опытом участия в военных действиях, имел доступ к первоклассному материалу; его исследование военного искусства получилось довольно точным, хотя в нем отразилось некоторое самодовольство автора. Наконец, наши знания о походах Александра Македонского основываются на трудах, написанных представителями поколений, живших после его смерти. В первую очередь к их числу следует отнести сочинение Арриана, рассказывавшего о военном искусстве через четыреста лет после описываемых им событий. Понять, что он имел в виду, далеко не всегда просто, но о том, насколько выдающимися были достижения Александра, мы знаем именно благодаря тому, что произведение этого автора, посвященное величайшему македонскому полководцу, сохранилось до наших дней.

Сведения о последних этапах развития греческого и македонского военного искусства (в частности, о действиях самого Александра), имеющиеся в нашем распоряжении и содержащиеся в тех фрагментах «Истории» Диодора, которые основаны на источниках, написанных в ту же эпоху, довольно точны. То же относится к данным, приведенным Плутархом в его «Сравнительных жизнеописаниях», героями которых, в частности, являются Евмен из Кардии, Деметрий, Пирр, Филопомен, а также римские военачальники республиканского периода, сталкивавшиеся на поле боя с эллинистическими полководцами.

Сведения об обороне городов мы можем почерпнуть из сохранившегося труда Энея Тактика, написанного около 357 года до н. э. Однако он не столько писал о нововведениях, характерных для военного искусства его времени, сколько обращался к событиям недавней истории. Некоторые более поздние авторы посвящали свои сочинения техническим приспособлениям, таким как баллисты и укрепления, но в их трудах описывается в основном изготовление боевых механизмов и строительство таких стен, которые соответствовали бы целям их возведения. Люди, сочинявшие в более позднее время трактаты, посвященные тактике, в частности Элиан, Арриан и Асклепиодот, заимствовали сведения друг у друга, рассказывали о прошлом и говорили о тактических передвижениях в вакууме, а не в условиях реальных военных действий. Наконец, следует сказать о Полиэне, поспешно составившем подборку рассказов о военных хитростях, чтобы просветить недалекого Луция Вера во время его Парфянского похода. В сочинении Фронтина, как и в его римской копии, отсутствует критичность, но, что еще хуже, в нем сохранился осадок, оставленный войной. В любом случае, изучив эти исторические источники, проанализировав данные археологии и побывав на местах сражений, мы вполне можем реконструировать общий ход развития греческого и македонского военного дела, по крайней мере до тех пор, пока оно не превратилось в нечто формальное и лишенное гибкости.