Владимир Шигин - Герой Трафальгара

В час пополудни флагман «Виктори» точным залпом поразил «Буцентавра». По мере того как английский флагман продвигался вперед, каждое из пятидесяти его орудий левого борта громило двойными и тройными залпами несчастного «Буцентавра».

Рядом с «Виктори» в этот момент находился французский «Редутабль», ведший ожесточенную пальбу из всех пушек. Капитан «Редутабля» решил любой ценой прикрыть своего избитого флагмана.

— Кажется, нам не избежать абордажа? — обратился к Нельсону капитан Харди.

— Сходитесь, с кем хотите, мне без разницы! — пожал плечами вице-адмирал.

Нельсон был раздосадован и не скрывал этого. В отличие от Коллингвуда ему не удалось прорвать неприятельскую линию, и теперь общий бой распадался на отдельные схватки, в которых успех обеспечивался не тактическими решениями командующего, а опытом капитанов и храбростью матросов.

Харди оценил сложившуюся ситуацию. С 84-пушечным «Буцентавром» и 135-пушечным испанским линкором «Сантиссима-Тринидад» сходиться было опасно. И Харди выбрал 74-пушечный «Редутабль». Расходясь с «Буцентавром», «Виктори» оказывается у него за кормой и разряжает свои пушки в корму французского линкора. Огненный смерч в одно мгновение выкашивает всю палубную команду, готовую ринуться на абордаж.

По «Виктори» ведет огонь «Нептун» и поражает носовую часть флагмана полновесным бортовым залпом. Однако Нельсон, не обращая на это внимания, упорно пробивается к выбранному «Редутаблю». Сойдясь бортами, оба корабля медленно дрейфуют. Поняв, что командир «Редутабля» не намерен уступать ему дорогу, Нельсон велел привести «Виктори» к ветру и, дав своему кораблю задний ход, решил идти на абордаж «Редутабля» борт в борт. Матросы вели ожесточенную перестрелку из ружей. Французы постепенно брали в ней верх, и вскоре палуба английского флагмана была завалена трупами. Сразу же после свалки кораблей боцман «Виктори» Уильмент расчистил шкафут «Редутабля» огнем каронад из нижнего и среднего деков. При этом другим бортом «Виктори» не менее ожесточенно дрался одновременно с «Буцентавром» и «Сантиссима-Тринидадом». Французы, в свою очередь, помимо яростного ружейного огня в упор били по англичанам из средней батареи и осыпали картечью из небольших единорогов.

С мачт «Редутабля» был хорошо виден расхаживающий по палубе английский командующий в своем сверкающем звездами мундире.

Несколько выстрелов из ружей, и Нельсон внезапно падает на колени, вытянув вперед руку. Его тут же подхватывают.

— Наконец они меня доконали, Харди! — прошептал вице-адмирал. — Эти подлецы прострелили мне хребет!

Из описаний очевидцев: «Всегда пренебрегая удобствами жизни, Нельсон, приготовляя «Виктори» к походу, приказал снять люк над своею каютой и заделать отверстие досками, чтобы можно было ходить посреди палубы, не мешая действию снастей и пушек. В этом пространстве, ограниченном сзади стойками штурвала, а спереди ограждением сходного трапа, адмирал и капитан Харди прохаживались весьма спокойно с самого начала боя. Около 1 часа 25 минут, в то самое время как оба подходили к ограждению трапа, Нельсон, ходивший, противно шканечному этикету, по левую руку, вдруг повернулся к корме. Капитан Харди, сделав еще шаг вперед, также поворотился и увидел адмирала упавшим. Лорд стоял на коленях, опираясь левой рукой на палубу. Рука скоро изменила, и Нельсон упал левым боком на том самом месте, где испустил дух секретарь его».

Роковой выстрел, как считает ряд британских историков, был сделан одним из матросов «Редутабля». Впоследствии это якобы определили по направлению входа пули. При этом было высказано предположение, что стрелок метил вовсе не в Нельсона. Во время выстрела вице-адмирал ходил по левую сторону и был закрыт от взора неприятельских стрелков на «Редутабле» капитаном Харди, бывшим намного выше и толще Нельсона. Поэтому французский стрелок скорее всего целился в капитана Харди как в более значительную цель. Однако неожиданно для стрелка развернувшийся Нельсон и был поражен его пулей вместо капитана Харди.

Матросы отнесли командующего на нижнюю палубу, где вовсю уже работали лекари, отпиливая руки и ноги. Нельсон попросил, чтобы его лицо покрыли платком. Он не желал, чтобы матросы видели своего командующего в столь беспомощном состоянии. Вице-адмирала осторожно положили в дальнем углу палубы. Подошедшему корабельному врачу Уильяму Битти Нельсон сказал;

— Вы не можете мне помочь: у меня прострелена спина! Жить мне осталось недолго!

Капеллана Скотта он попросил попрощаться за него с леди Гамильтон и своей тайной дочерью Горацией. Пульс Нельсона слабел, и было ясно, что он умирает.

Ветер между тем почти стих. На протяжении нескольких миль кипело сражение. На палубе «Буцентавра» все было готово к абордажу «Виктори». Оба флагмана вплотную сошлись бортами. Корпус трехдечного «Виктори» оказался намного выше корпуса «Буцентавра». Безостановочно били по «Виктори» и с находящегося рядом «Редутабля». Французы пошли на приступ «Виктори», как на приступ крепости. Но взобраться на палубу «Виктори» удалось немногим. А в это время с кормы к «Буцентавру» подошел еще один английский линкор и одним залпом уложил на палубу сотни людей. Разом рухнули все три мачты «Буцентавра». Теперь уже французский флагман оказался беспомощным перед «Виктори».

— Кажется, «Буцентавр» свой долг уже выполнил! — мрачно произнес адмирал Вильнёв, перешагивая через трупы. — Но я свой — еще нет! Спускайте шлюпку, я переношу свой флаг!

Но на искореженном корабле не нашлось ни одной целой шлюпки. Спустя еще полчаса Вильнёв молча отдал свою шпагу англичанам.

А спустя еще час на нижнюю палубу «Виктори» спустился капитан Харди и встал на колени рядом с умирающим Нельсон приоткрыл глаза:

— Как идет бой?

— Превосходно, милорд! Мы захватили в плен уже двенадцать или четырнадцать кораблей, но пять из французского авангарда развернулись на «Виктори» и намерены навалиться на нас всем скопом! Я попросил у наших ближайших мателотов помощи и уверен, что сейчас мы зададим им хорошую трепку!

— Надеюсь, ни один из наших не сдался! — прошептал Нельсон.

— Об этом не может быть и речи! — заверил Харди.

Нельсон знаком попросил его наклониться поближе:

— Меня скоро не будет, Харди! Силы меня оставляют. Прошу, передай леди Гамильтон прядь моих волос и все мои вещи.

— Я все исполню в точности! — пообещал Харди и поспешил вернуться наверх, где сражение еще продолжалось.

Боль у Нельсона была столь мучительна, что он все время молился, шепча:

— Слава богу, я выполнил свой долг!

Потом он начал бредить: «И все же так хочется еще немного пожить… Жизнь дорога всем..»

От попаданий ядер корабельный корпус то и дело сотрясался, и Нельсон повторял:

— О «Виктори», «Виктори», ты отвлекаешь меня от моих мыслей…

Около половины четвертого капитан Харди еще раз спустился к своему умирающему командующему.

Из воспоминаний врача Уильяма Битти: «Капитан поздравил Его Светлость, уже умирающего, с блестящей победой. Харди сказал, что победа полная, правда, он не знает, сколько кораблей противника захвачено, так как их невозможно ясно различить. Он был уверен, что четырнадцать или пятнадцать. Его Светлость ответил: «Это хорошо, но я рассчитывал на двадцать» Потом настойчиво сказал: «Бросай якорь, Харди, бросай якорь». На что капитан ответил: «Я полагаю, милорд, теперь адмирал Коллингвуд возьмет на себя командование». — «Пока я жив — нет!» — воскликнул Нельсон. Он даже пытался из последних сил приподняться. «Нет, — повторил он, — бросай якорь, Харди». Потом Нельсон признался капитану: он чувствует, что через несколько минут его не станет, и добавил тихо: «Не бросай меня за борт, Харди». — «Нет, ни в коем случае!» — заверил тот…»

Затем снова начался бред. Нельсон все время повторял:

— Пить, пить, пить! Обмахивайте, обмахивайте! Трите мне грудь, трите!

Спустя четверть часа он перестал говорить. Некоторое время лишь молча открывал и закрывал глаза. Врач пощупал, пульс его не было. Спустя пять минут Нельсон умер.

Тем временем события разворачивались следующим образом. После прохода первых четырех кораблей подветренной английской колонны через неприятельскую линию остальные, приближаясь к ней, пробивались огнем сквозь массу франко-испанского флота уже по возможности и выбирали себе противников по собственному усмотрению. Между тем передовые корабли наветренной колонны вступили в сражение несколько впереди центра союзников. К трем часам пополудни огонь начал несколько слабеть.

Командующий английским флотом скончался как раз в то время, когда Трафальгарское сражение уже подходило к своему концу. Узнав о смерти Нельсона, вице-адмирал Коллингвуд (к этому времени он уже лично заставил спустить флаг 112-пушечную «Санта-Анну», на которой находился младший испанский флагман вице-адмирал дон Алава), не стесняясь, разрыдался прямо на палубе. А один из мичманов «Виктори», спустившись в каюту вице-адмирала, записал карандашом в лежащем на столе эскадренном журнале: «Редкий огонь продолжался до 16.30; когда достопочтенному виконту Нельсону, рыцарю ордена Бани и главнокомандующему, доложили о победе, он умер от ранений».