Война - Максим Юрьевич Фомин

Эта книга является продолжением моей истории, которую я начал описывать в «Беге». Если первую книгу можно читать отдельно, то с этим произведением лучше ознакомиться после прочтения первой части, чтобы было понятно, о чём, вообще, идёт речь.

Описание военных событий не претендует на истину в последней инстанции, так как я описываю то, что видел и знал сам. Бои, в которых я не принимал непосредственного участия, описаны со слов людей, которые там были. Собственно говоря, моя цель — это не детальная реконструкция исторических событий, а человек во всей этой мясорубке жизни, ведь всё, что окружает нас, это проекция нашего внутреннего мира.

Бывает, что человек ведёт много войн:

Последняя война — с самим собой — самая тяжёлая.

ВОЙНА

1. ПЕХОТА

Донецк. 17 апреля 2015 г.

В Особом отделе бригады «Восток» парень с нереализованными милицейскими амбициями читал моё заявление о приеме на службу.

— А где паспорт? — спросил он.

— Паспорта нет. — Я не знал, что ещё можно ответить. Паспорт остался в личном деле Мичуринской исправительной колонии № 57. Не мог же я это озвучить в Особом отделе…

* * *

С ноября 2014 года, с того момента, когда в республике начали работать юстиция и МВД, я и все остальные, кому удалось сбежать в августе, официально находились в розыске за массовый побег. Грозило от 5 до 8 лет плюсом к сроку, что не досидели. Эту замечательную новость я узнал, когда приехал в Донецк в декабре. Из наших побегушников в столице ДНР находились Спартак и Старый. Оба служили в каком-то подразделении Антитеррора.

Старый даже начал карьеру следователя, на любительских началах. Ему удалось разоблачить убийц коммерсантов. Сначала какая-то «знакомая знакомой» обратилась с просьбой найти пропавшего мужа и водителя. Сказала, что гадалка «увидела» в видении птичек и брёвна… Что это значило, она не объяснила. Но Старый не отчаивался и пробил где-то распечатку звонков пропавшего мужа. Следы вели в Горловку. При въезде в Горловку Старый понял, что он на правильном пути, так как увидел кафе из сруба и флаг города, где был изображён голубь. «Птички и брёвна!!» — вспомнил Старый. С этими аргументами он пришёл в прокуратуру.

Уже не помню, как там было дальше, но дело удалось раскачать и найти убийц. Правда, этими делами Старый нажил себе врагов среди некоторых полевых командиров и вскоре вынужден был исчезнуть.

Спартак после расформирования отряда, в котором мы начинали службу в Горловке, приехал служить в Донецк. Здесь в Антитерроре служили его друзья по армейке. Он раздобыл какие-то левые документы и был зачислен в штат группы быстрого реагирования. Иногда ему приходилось нести караул в дежурке, где на стенде «Внимание! Розыск!» висело его фото, т. е. он ловил сам себя… Такой себе донецкий сюрреализм.

Куда идти служить мне?

— Братан, я с пацанами поговорю, но ничего не обещаю, — говорит Спартак.

Мы втроем стоим на площади Ленина. Периодически слышно канонаду. Мрачный опустевший город. «Макдоналдс» не работает, а я так мечтал после освобождения туда попасть… «М-да… “Макдоналдса” нет, а тут ещё и розыск…»

— Деньги есть у тебя?

— Да, пацаны, спасибо. Пока всё есть.

— Смотри, там наших некоторых вернули назад на лагерь. Ботаника помнишь?

— Нет… А они служили?

— Да, брат, прям в форме привезли… Будь аккуратен. Маячь, если что.

* * *

После таких новостей я снял левую квартиру, притянул туда свою новую любовь — казачку из Новоазовска, чтобы совсем было хорошо, и затаился. Решил бывать в разных местах в разное время: у себя на посёлке, у Тоси и в Донецке с казачкой. Конечно, полиция быстро бы меня нашла, если бы этим занялась, однако пока у них, видимо, было полно работы и без меня. Немного опасался моих луганских сослуживцев. Что им придёт в голову? Перед новым 2015 годом их арестовали за пьяную стрельбу в кафе, где были ранены трое российских добровольцев-ингушей. Кто-то на очередной пьянке сказал, что это я специально их подставил, так как работаю на МГБ… Теория заговора, плюс водка и амфетамин, могли и не к такому умозаключению привести. В общем, опасности у меня со всех сторон.

Имея неплохую финансовую подушку, я мог бы жить спокойно ещё пару лет, но я сбежал из лагеря не для этого. Надо было искать подразделение, куда меня согласятся взять с моим статусом беглеца или без какой-либо проверки и документов. Скрывать я ничего не хотел. Донецк — город маленький, очень быстро всё всплывет, и как поведут себя командиры, не ясно. Заметил, что вчерашние бескомпромиссные бунтари иметь проблемы с новой властью не хотели.

Был вариант обзавестись поддельными документами для более-менее безопасного передвижения, но я подумал, что в случае чего за это могут дать «добавку» к сроку. Впрочем, с осени 2014 года у меня валялся какой-то украинский паспорт на память о том времени, когда мы готовили диверсию в Мариуполе. Я вызвался взорвать секретную антенну, но теракт на блокпосту при въезде в город этому помешал. Противник усилил бдительность, и операцию отменили. Наверно, хорошо, что так…

Мой лагерный приятель Ахмет прямо из зоны пробил через каких-то знакомых чеченцев удостоверение сотрудника службы безопасности «Фонда Новороссии Д. Н. Пушилина» на моё имя. С ним я везде и ходил. Конечно, со мной всегда ещё был «донецкий малый джентльменский набор» того времени: РГД-5 и ПМ с запасной обоймой.

Итак, я занялся поиском места службы.

Вариантов было только три. Первый вариант предложил мне мой знакомый ещё с шахтёрских времён по имени Вася. Он попросил заехать к нему в гости и всё обсудить. С этим Васей произошла поучительная история.

Вася вышел с тюрьмы, пошёл работать на шахту, в то самое звено, где когда-то работал я. Грел меня немного во