Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1986 год

Не только в открытую шел огонь. Он затаивался в дуплах, пнях, в трещинах скал. Разгорался снова, уже в тылу, в отвоеванных людьми гарях. Исаенко руководил с вертолета. Тогда без тактики и стратегии, без техники ничего сделать было нельзя. Сегодня все оказалось проще. Измученные, чумазые, спускались Герт и его помощники с Демерджи. На въезде в Алушту их встретила колонна машин с подмогой. В одной из них Герт заметил Шацких.

Герт поблагодарил людей. Извинился, что сорвал их с рабочих мест.

— Сберечь бы лес, а мы каждый свое наверстаем,— откликнулся Шацких.

Вот и окончился день, обычный рабочий день тех, кто растит и охраняет крымский лес.

Возвращаясь домой, Исаенко, наверное, думал, что надо бы разбавлять сосну в посадках какими-то лиственными породами.

Герт лечил обожженную руку и беспокоился о завтрашней поездке в Канакскую балку к Акопскому. Весна сухая, жаркая. А с водой там не очень.

Шацких ублажал расходившийся радикулит и мечтал о горах, которые будут зелеными в любое время года...

Симферополь — Алушта

В. Терехов

Тонкий ледок потрескивал под ногами высокого широкоплечего человека, не спеша ходившего взад и вперед по кромке пустынного в этот ночной час шоссе. Из-за колючего холодного ветра лицо было почти до глаз спрятано под пушистым мохеровым шарфом. Метрах в десяти на обочине сиротливо приткнулся «остин» с поднятым капотом. Изредка среди быстро бегущих туч проглядывала луна, и тогда становилась видна унылая заснеженная равнина, расстилавшаяся вокруг.

Дверца «остина» приоткрылась. Раздался негромкий свист, заставивший мужчину поспешить назад.

— «Дубль три» сообщил, что объект миновал развилку. Минут через двадцать будет здесь. Пора будить Мери.

Широкоплечий молча кивнул, открыл заднюю дверцу и принялся тормошить молодую женщину в норковом манто. Та нехотя выбралась из машины, поежилась.

— На, глотни, а то окоченеешь,— протянул ей плоскую бутылку сидевший на водительском месте толстяк в анораке.

Выезжая из Лондона, Вернер Розе рассчитывал быть в Ньюбери еще до наступления темноты. Но когда он остановился перекусить в маленькой придорожной гостинице, кто-то проколол все четыре колеса у взятой им напрокат малолитражки. Пришлось ждать до самого вечера, пока приедет вызванный по телефону механик. Если бы не поджимало время, Розе, конечно бы, не поехал на ночь глядя по незнакомому маршруту. Но на завтра в Гринэм-Коммон была намечена массовая антивоенная демонстрация протеста: ровно шесть лет назад по указке Вашингтона сессия совета НАТО приняла решение о размещении в странах Западной Европы «першингов» и крылатых ракет.

Луч фар выхватил из темноты стоящий на обочине «остин» с поднятым капотом и молоденькую блондинку. Одной рукой она заслоняла глаза от яркого света, а другой как-то неуверенно махала перед собой.

Остановившись почти впритык к «остину», Розе вылез из машины и вежливо приподнял шляпу:

— Добрый вечер, мисс. Может быть, я чем-нибудь могу помочь?

— Я не знаю, в чем дело, только она почему-то не заводится,— с трудом пролепетала незнакомка.

— Идите погрейтесь в моей машине, а я попробую оживить вашу лошадку,— предложил Розе, хотя не слишком надеялся на успех: водить он научился еще в гимназии, но вот в моторах разбирался слабо.

Блондинка вымученно улыбнулась и направилась к малолитражке. Едва Вернер наклонился к мотору, как кто-то рывком вздернул его правый рукав, оборвав запонку в манжете рубашки. Он почувствовал прикосновение холодного предмета и слабый укол, похожий на комариный укус. Розе попытался вырваться, но ставшее вдруг ватным тело отказалось повиноваться. В голову хлынула волна горячего тумана, и сознание покинуло его.

Двое мужчин втащили обмякшее тело на заднее сиденье малолитражки. Один сел за руль, а второй направился к «остину», куда уже забралась блондинка в манто. Машины развернулись и разъехались в разные стороны...

Сейчас трудно сказать, кто первым — БФФ, МАД или БНД (БФФ (Бундесамт фюр ферфассунгсшутц) — Федеральное ведомство по охране конституции; МАД (Милитеришер абширмдинст) — военная контрразведка; БНД (Бундеснахрихтендинст) — Федеральная разведывательная служба.) — начал эту необъявленную войну. Большинство утверждает, что Федеральное ведомство по охране конституции, образованное в 1950 году. Официально оно было создано для «сбора сведений и пресечения антиконституционных действий». Однако в мрачном шестиэтажном здании по Иннерканальштрассе в Кёльне, где обосновалась его штаб-квартира, с первых же дней занялись преследованием «политически неблагонадежных лиц» — коммунистов и членов левых, демократических организаций. А когда в конце 70-х в стране стало набирать силу движение сторонников мира, на Иннерканальштрассе взялись и за них. Весь улов политического сыска оседал в секретных досье.

...Вернер Розе считал, что ему здорово повезло: шутка ли сказать, стал студентом старейшего университета в Гейдельберге, который называют «колыбелью германской мудрости». Юноше нравился утопающий в зелени город с выверенным за века размеренным ритмом. Особенно любил он сидеть на холме, откуда открывалась живописная панорама неспешно несущего свои воды Неккара, окруженного разноцветными, похожими на игрушечные домиками, величественного замка курфюрстов, ажурного здания альма-матер, построенного еще в XIV веке. Здесь, на холме, стали собираться студенты из университетской ячейки Немецкого союза мира, к которой примкнул и Розе.

Это движение сразу пришлось ему по душе своей гуманной целью: избавить человечество от угрозы ядерной смерти.

Вернеру навсегда запомнилась суббота, 22 октября 1983 года, когда во время «Недели действий» он впервые участвовал в массовой манифестации сторонников мира. Несмотря на непогоду, сто пятьдесят тысяч человек, взявшись за руки, образовали гигантскую живую цепь, протянувшуюся на двести километров от Хассельбаха до Дуйсбурга через Кобленц, Бонн, Кёльн, Дюссельдорф. Плечом к плечу стояли коммунисты и «зеленые», профсоюзные активисты и священники, рабочие и студенты, врачи и актеры. Тот ненастный день стал для Розе настоящим праздником.

А потом был его родной Арсбек, по-весеннему солнечный и радостный. Обычно тихие улицы со сверкающими чистотой двухэтажными домами и аккуратно подстриженными газонами, казавшиеся Вернеру воплощением безмятежности, заполнили съехавшиеся отовсюду люди. К полудню центральная площадь была забита до отказа. Из громкоговорителей неслись антивоенные песни, сновавшие в толпе подростки распространяли листовки, значки. Когда начались выступления, поднялся на маленькую трибуну и Розе. После митинга колонна демонстрантов направилась к американской военной базе. За рядами колючей проволоки и высоким забором из металлической сетки виднелись массивные бетонные бункеры — стартовые позиции «першингов». С внутренней стороны ограды настороженно застыли солдаты в пятнистых куртках, с автоматами на изготовку. Развешанные по всему периметру забора таблички грозно предупреждали: «Не подходить! Нарушители будут обстреляны!» И все-таки они не испугали демонстрантов. Колючая ограда вмиг запестрела сотнями флажков и плакатов с лозунгами: «Нет — «першингам» и крылатой смерти!», «Работу вместо ракет!» Применить оружие охрана не решилась. После этого Вернер понял, что главное — не отступать.

Вскоре жизнь устроила Розе суровую проверку. На государственных экзаменах он был признан лучшим из четырехсот выпускников филологического факультета, однако место школьного учителя в маленьком баварском городе Обинге все же не получил, поскольку в картотеке БФФ числился в категории «враждебных элементов». Вернер подал жалобу в суд по трудовым конфликтам. Пришедший ответ гласил: «Оставить без последствий по причине конституционной неблагонадежности». Хотя вся вина несостоявшегося педагога заключалась лишь в том, что он активно участвовал в акциях Немецкого союза мира. Конечно, БФФ во всей этой истории нигде не фигурировало, но было ясно, что без него не обошлось.

И тогда Розе решился на смелый шаг: отправился в земельное ведомство по охране конституции в Мюнхене. Особых надежд он не питал, просто хотелось посмотреть, что будет, если поставить вопрос ребром. Вернер так и начал:

— Меня лишили работы незаконно. Ведь в статье третьей конституции записано, что «никто не может ущемляться в правах... из-за его политических убеждений». Наш Немецкий союз мира не принадлежит к организациям, которые преследуют враждебные, конституции цели. Он выступает...

Однако принявший Розе чиновник тут же перебил его:

— Ваше движение инспирируется коммунистами по указанию Москвы. Можете убедиться сами.— Он сунул Вернеру какую-то брошюрку, раскрытую на странице с ветвистой схемой.