разные - X-files. Секретные материалы 20 века. Досье. 2012 №3

Каждый Аркан этой уникальной системы есть полное Космическое Учение, которое открывает человеку новые безграничные ступени познания истины, а также возможность понять себя и устройство мироздания. Слово Аркан, происходит от латинского слова arcanus, что означает — неизвестность, секрет, таинство, сокровенный или же мистическое знание. Система Арканов разделяется на три части: первая это Аркан 0, он гласит о Божестве и мире, и их слиянии в Абсолюте, вторая часть это 21 Аркан — целостность человека, его рождение из Абсолюта, принципы его существования и смысл жизни. Третью часть составляют Малые (младшие) 56 Арканов, они гласят о природе вещей и человеке как звене в целостной жизни мироздания. Система всех Арканов есть многокрасочная картина мира, каждый Аркан — является причиной и следствием всех остальных, и занимает определенное только ему присущее место.

Мир Таро безграничен, он таит в себе множество путей познания и совершенствования, а ведь в этом и кроется смысл человеческой жизни, покуда есть стремление — живешь, а если его нет — существуешь. С одной стороны научиться работать с картами Таро может каждый, это учение способствует развитию Души, интуиции, экстрасенсорных способностей, глубины мысли и визуализации образов, расширению сознания, но с другой стороны это очень сложный путь, на котором нет места невежеству, страху и сомнениям, но ведь и силы, вложенные в человека безмерны. Как писал Андрей Белый в Книге статей о символизме: «Нужно быть многострунным, чтобы заиграть на гуслях Вечности».

То чем занимаешься нужно в первую очередь любить и чувствовать сердцем, так и с картами Таро — к ним нужно относиться как к живым существам, как к живым источникам познания мудрости, только тогда они станут для человека незаменимым советчиком, союзником и проводником во всех жизненных путях. Если же человек пренебрегает картами работая с ними в скверном расположении духа, он не только не получит ответ на задаваемый вопрос, но и навредит себе, если же просто относится не уважительно, то глуп человек, не от знания, а от незнания. Следует помнить, что карты Таро это мощная энергия, сила которой может быть как созидательной, так и разрушительной, и нужно быть достаточно сильным духом, что бы направлять эту энергию в правильное, творящее русло, следовать законам Вселенной, и тогда она приоткроет истинному искателю занавесу своих сокровенных тайн.

Кто самая презренная, самая греховная фигура евангельской истории?

Иуда-предатель.

Как же этот человек достиг такой степени падения — из апостола стал сугубым злодеем?

Этот вопрос занимал многие пытливые умы, тем более что в Евангелии отсутствует какая бы то ни было психологическая мотивировка отступничества Иуды. И некоторых озаряло: но ведь роль Иуды в евангельской драме была предопределена! Его предательство было необходимо для подвига Христа! Значит, он злодей по велению свыше невольная (при активном участии Сатаны) жертва Божественного промысла…

Впервые эта точка зрения возникла уже во II веке — и нашла немало последователей: гностическая секта каинитов толковала предательство Иуды как исполнение высшего служения, предписанного самим Христом; в средние века эти же воззрения исповедовали секты манихеев и богомилов; возникшие в этот период апокрифические легенды пытались объяснить феномен предательства Иуды роковым стечением обстоятельств, преследовавших его с самого рождения. В начале XIX века на защиту Иуды встал викарий парижского собора Нотр-Дам Эжже, визионер, последователь шведского мистика Сведенборга. В книге «Подлинный Мессия» (1829) он доказывал, что Иуда погубил душу, содействуя спасению мира. Сочувственно воспринял эту мысль Анатоль Франс (сборник «Сад Эпикура», 1894). «Без Иуды чудо воскрешения не совершилось бы», — считал он. Пытались реабилитировать Иуду немецкий драматург Карл Вейзер (книга «Иисус», 1906) и шведский писатель Тор Гедберг («Иуда», русский перевод — 1908).

В начале XX века эти еретические идеи дали всходы и в России. В 1896 году эссе «К легенде об Иуде-предателе» напечатал в Харькове С. В. Соловьев, в 1905 году в Москве вышла в свет драма в стихах Н. Н. Голованова «Искариот». Почти одновременно подошли к творческому осмыслению этого образа Л. Н. Андреев, М. А. Волошин, С. С. Кондурушкин, А. М. Ремизов. Особенно глубоко и долго был захвачен этой темой Максимилиан Волошин.

Уже в 1900 году, присутствуя на представлении знаменитой мистерии в баварском селении Обераммергау, он сетовал, что исполнитель роли Иуды не постарался «вникнуть в действительную сущность этого сложного типа». Однако первое упоминание о неканонической трактовке евангельского образа мы находим лишь в сентябре 1906 года. Сообщая жене, М. В. Сабашниковой, о состоявшемся 22 сентября четырехчасовом разговоре «обо всем самом важном» с Вячеславом Ивановым, Волошин перечисляет: «об индивидуализме, об оккультизме, об Дионисе, об Иуде». Понятно, что обычная трактовка Иуды вряд ли могла заинтересовать Иванова, тем более что Волошин подчеркивал: многое из высказанного им было для собеседника ново.

17 декабря 1906 года поэт изложил свой взгляд на роль Иуды на квартире В. В. Розанова, в присутствии философа Н. А. Бердяева, музыковеда В. Ф. Нувеля, священника-расстриги Г. С. Петрова, писателя А. М. Ремизова. «Был очень шумный спор, — писал Волошин на другой день жене. — На моей стороне были Розанов и Ремизов. Против Григорий Петров. У Ремизова есть легенда о таком Иуде». В это время Волошин жил на квартире Вячеслава Иванова и находился под его сильным влиянием. Он работал над темой «Пути Эроса»: писал мистический комментарий к «Пиру» Платона. 27 февраля 1907 года он выступил с лекцией в московском литературно-художественном кружке, которую завершил легендой об аббате собора Нотр-Дам, молившемся за Иуду, и дал такое истолкование мучившему его образу:

«Рядом с жертвой Христа — подвиг Иуды. В этом указание и великий смысл.

Христос — Эрос, Иуда — материя.

Иуда — охранитель и собиратель. Но он становится высшим среди двенадцати, самым мощным, самым посвященным из апостолов. Божественный Агнец должен быть заклан на алтаре рукою жреца, и рука эта должна быть чиста и тверда.

«Один из вас предаст меня» — это не упрек, а вопрос: кто из вас примет на себя бремя заклания? И каждый из апостолов робко спрашивает: «Не я ли, Господи?».

Тогда Христос обмакивает хлеб в соль, что обозначает передачу своей силы, и дает Иуде.

Иуда выходит из собрания апостолов, приняв на себя подвиг высшей жертвы и высшего смирения.

Вся гордость, мудрость и мощь законов, образующих и живящих материю, в лице Иуды принимает на себя великую жертву унижения, смирения и позора, ибо подвиг Иуды — в его позоре и поругании.

Иуда должен предать Христа, чтобы Христос мог умереть и воскреснуть…»

14 апреля 1907 года в 16-й книжке сборника «Знание» был опубликован рассказ Леонида Андреева «Иуда Искариот и другие». Подходя к образу Иуды традиционно, Андреев пытался дать психологическое объяснение его предательства. Рассказ вызвал много откликов, в основном положительных (хотя, например, П. Дмитриев отмечал, что главный образ «остается туманным»), Волошин отреагировал статьей «Некто в сером» (газета «Русь», 19 июня 1907 года), где, критикуя Л. Андреева за «отсутствие чувства художественной меры», выдвинул свою точку зрения на Иуду:

«В представлении христианского мира существуют два Иуды Искариота: Иуда-предатель, предавший Христа за 30 сребреников, символ всего безобразного, подлого и преступного в человечестве, Иуда — чудовище и телом, и духом…И совершенно иной Иуда, сохраненный еретиками первых веков, этими хранителями эзотерических учений церкви. Иуда, сохранившийся в учениях офитов, каинитов и манихеев, является самым высоким, самым сильным и самым посвященным из учеников Христа…Это образ человека, достигшего высшей чистоты и святости, который добровольно принимает на свою душу постыдное преступление как подвиг высшего смирения». А чтобы эта жертва была полна, «Она должна быть безвестной, она должна быть запечатлена как преступление в самом Евангелии, чтобы миллионы людей из рода в род проклинали Иуду».

Далее Волошин проводит параллель между образом Иуды и образом царевича Арджуны — героя индийского эпоса «Махабхарата», который также вынужден был предать своего божественного учителя Кришну, а затем добровольно спустился в ад, чтобы этой ценой спасти всех находившихся там грешников. «Нравственную проблему, скрытую в личности Иуды», Волошин переносил в современность, считая ее «главным моральным вопросом нашего времени»: «Разве не тот же вопрос о принятии на себя исторического греха подвигом предательства стоит и перед революционерами-террористами, и перед убийцами из Союза русского народа, и перед всеми совершающими кровавые расправы этого времени?» Напомним, что речь идет о периоде столыпинской реакции, когда выносились смертные приговоры — участникам аграрных бунтов, эсерам-боевикам, участникам солдатских и матросских волнений.