Ручной Шторм - Горгулья

— Гарри, — прошептал он, — ты бы себя видел… Слава Мерлину, экзамен принимать не надо. Я ж теперь на тебя смотреть не смогу.

— А придется, — хрипло ответил тот, чувствуя как немного побаливает с непривычки челюсть. — Я хочу всего. Пожалуйста, Северус. Мне немного страшно, но ведь это же нормально. Со мной такого никогда не было, ты же знаешь.

— Черт с тобой, — второй раз за вечер рыкнул Снейп и, приподнявшись, привлек Гарри к себе и поцеловал. — Но предупреждаю сразу, это твой последний шанс сказать нет, больше я тебе такой возможности не дам.

Гарри только поцеловал его в ответ и откинулся на спину, широко разводя колени в стороны и чувствуя себя максимально неловко. Но то, с каким голодом и вожделением Северус посмотрел на него в этот момент, как прикусил губу — стоило любых неудобств.

Вновь появившаяся склянка Гарри больше не пугала — настораживала, да, но не пугала. Почему-то то, как Снейп заботился о нем, вызвало в ответ безграничное доверие и желание отдаться. Гарри все еще сомневался, что это может быть приятно, но к черту все. Ему захотелось попробовать — как это, чувствовать Северуса внутри, и увидеть его лицо, когда тот дойдет до оргазма.

Вначале это было странно — скользкие пальцы воспринимались инородно, от них хотелось избавиться, но как только Северус склонился и принялся ласкать член Гарри ртом, пальцы вдруг вместо помехи стали ощущаться как дополнение, особенно после того, как Северус задел в нем что-то, отчего по телу пронеслось искрящееся наслаждение.

— А-ах, — Гарри выгнулся, уперевшись затылком в подушку и чуть приподнимаясь на пятках. — Боже, Северус, еще, пожалуйста, сделай так еще!

— Как скажешь, мой хороший, — удовлетворенно хмыкнул тот, и его глаза, когда Гарри нашел силы в них посмотреть, лучились удовольствием, будто это по его венам неслось чистейшее блаженство.

Мерли-ин. Интересно, а не у соулмейтов все так же приятно? Влияет ли их связь на ощущения?

На краткий миг Гарри пожалел, что у него не было другого опыта, но тут же понял, что касаться кого-то, кто не Северус, было бы крайне противно.

Все дальнейшее в памяти Гарри высвечивалось то яркими, пронзительными вспышками, то сливалось в какофонию смешанных чувств и неясных картинок. Он очень отчетливо помнил тот момент, когда Северус толкнулся в него членом, помнил, как это было больно, как снова его попробовала накрыть паника, но быстро отступила, стоило ему взглянуть на лицо Северуса — некогда нелюбимое, даже ненавистное, а в тот момент показавшееся ему самым прекрасным. У Гарри перехватило дыхание от острого понимания того, насколько Снейп стал ему дорог — сильнее всех на свете. И если ради всего мира Гарри был готов умереть, то ради Северуса он хотел жить.

А потом картинки в памяти были смазанные — от искрящегося удовольствия, на грани боли, которая делала ощущения только пронзительнее и слаще. Гарри чувствовал себя пьяным, не владеющим ни своим телом, ни разумом, ни магией. И когда Северус вдруг ворвался в него глубоким, резким, выбивающимся из ритма толчком, когда на его лице появилась гримаса невыносимого наслаждения, а стон, вырвавшийся из его рта, показался криком — Гарри понял, что и сам срывается в неизбежный оргазм, накрывший его волной такой силы, что сознание померкло на какой-то миг.

А когда он пришел в себя от странного чувства невесомости, он даже не сразу осознал, что они с Северусом парят на самом деле — от переизбытка тактильных ощущений Гарри поднял их в воздух. И стоило ему это понять, как они упали на матрас с метровой высоты, ударившись друг о друга.

— Поттер, — недовольно проворчал Северус у него над ухом, впрочем, даже не пытаясь подняться.

— Я случайно, — выдохнул Гарри, закрывая глаза и обнимая его за шею. — Просто было так хорошо…

Снейп в ответ только тихо фыркнул — кажется, он чувствовал такое же тотальное опустошение и блаженство, как и сам Гарри. Шевелиться не хотелось, даже несмотря на неприятное чувство растяжения в заду, или на понимание того, насколько он потный, или даже на ощущение того, как из него щекотно вытекает сперма Снейпа. Даже на элементарное очищающее сил не было.

Гарри невнятно заурчал и чмокнул Северуса в шею, маячащую перед глазами.

— Я сейчас засну, — пробормотал он, и Снейп недовольно вздохнул и перекатился на кровать. — Эй!

У, казалось бы, ватного тела Гарри вдруг открылись резервы, и он шустро повернулся к Северусу, закидывая на него ногу и руку.

— Не пущу, — грозно сказал он, встречаясь взглядом с темными глазами, в которых еще сверкали искры былого наслаждения.

— Не пускай, — согласился тот, высвобождая из-под Гарри руку, чтобы обнять его. Северус провел пальцами вдоль его позвоночника и, чуть приподнявшись, поцеловал в лоб.

— И ты меня не отпускай, — потребовал в ответ Гарри, уже не так воинственно.

— Никогда.

— И очищающее сделай, — уже проваливаясь в дрему, пробормотал он. Уже позже сквозь дымку сна он почувствовал, как стало сухо и тепло, и окончательно провалился в объятия Морфея — в объятиях Северуса.

Большой зал был привычно наполнен гомоном тысячи голосов. Гарри остановился в дверях и довольно улыбнулся. Последний год выдался поистине сумасшедшим, и это — учитывая василиска, дементоров, Турнир Трех Волшебников и все-все-все, что происходило с ним ранее.

Его взгляд на мгновение остановился на Снейпе, который восседал между Флитвиком и Макгонагалл и холодным взором оглядывал стол своего факультета. Это был уже не его Северус, который буквально несколько часов назад, растрепанный и полуголый, с помощью палочки приманивал все части одежды Гарри из самых странных мест, попутно ругаясь на чем свет стоит, а потом выталкивая из своих комнат с дурацкими наставлениями. Это был профессор Снейп, мрачный и безжалостный король подземелий, который заставлял трястись от страха всех вокруг — сейчас особенно усердно, видимо, в попытке компенсировать пошатнувшуюся накануне репутацию. Ну да, как будто имея в партнерах Гарри, ему это удастся! Ха.

Гарри захихикал и оглядел столы всех факультетов — вопреки обыкновению все студенты сидели вперемешку. Даже несколько гриффиндорцев переметнулись за стол Слизерина, не говоря уже о смешавшихся пуффендуйцах и равенкловцах. Может, и не зря вчера он затеял побоище — кажется, он помог многим не потерять несколько лет счастливых отношений.

Он довольно улыбнулся и пошел к столу Гриффиндора, где Гермиона с Роном придержали ему место. Рядом сидела