Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1960 год

Вандаль сиял.

— Если они все такие способные, мы скоро передадим им многое из нашей техники!

— Пожалуй,— согласился я. — Впрочем, так далеко нечего загадывать. Ясно одно: если мы с ними договоримся, они будут бесценными союзниками.

— А почему бы нам не договориться? — вмешался Бреффор. — Ведь мы ему спасли жизнь!

— Ну да, одному спасли, а десяток о лишним перестреляли.

— Но ведь они на нас напали!

— Мы вторглись на их земли. И если они объявят нам войну...

тогда мы волей-неволей окажемся в положении Кортеса среди ацтеков, с той лишь разницей, что ацтеки боялись ружей и лошадей, а ссвисы не боятся ничего.

Я перебрался вперед. Мишель вел машину, Мартина сидела рядом с ним.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил я ее.

— Они умные, даже очень умные!

— И мне гак кажется. Теперь мы не одиноки в этом мире.

— Но все-таки это не люди.

— Ну, разумеется! А ты что скажешь, Мишель?

— Пока не знаю. Подождем.

Этот вечер остался в моей памяти как один из самых спокойных и тихих за всю экспедицию, во всяком случае за всю ее первую часть. Перед закатом мы поужинали, сидя на траве. Погода стояла чудная, и, если бы не оружие рядом с нами да не странный силуэт Взлика, можно было бы подумать, что мы где-нибудь на Земле, в туристском походе. Как на родной планете, Гелиос, прежде чем скрыться за горизонтом, залил небо водопадом золотых, янтарных и пурпурных тонов; на этом фоне в высоте лениво плыли редкие розовые облака. Все мы проголодались и ели с аппетитом, не исключая Взлика; раны его уже начали затягиваться. Ссвису особенно понравились морские сухари и солонина, но, попробовав вина, он тотчас выплюнул его с явным отвращением.

Трубный рев заставил меня привскочить. В полукилометре от нас к воде спускалось стадо странных животных. Они были меньше голиафов, но все же достигали метров восьми в длину и четырех в высоту. Длинные, сильно вытянутые, свисающие до земли носы, круглые спины, короткие хвосты и массивные ноги — все напоминало в них слонов, даже трубные голоса. Только ног было шесть.

Выстроившись на берегу реки, животные подогнули передние ноги и приникли к воде. Вандаль показал на них пальцем и с вопросительной гримасой повернулся к ссвису.

— Ассек, — проговорил Взлик и сделал вид, что жует.

— Наверное, хочет сказать, что у этих животных вкусное мясо, — предположил биолог.

Мы смотрели, как животные утоляют жажду; при свете трех лун это было впечатляющее зрелище. Я подумал, что судьба подарила мне то, о чем в тиши лаборатории я мог только мечтать: я увидел первобытную силу. Мартина тоже была взволнована. Я услышал, как она прошептала:

— Девственная планета...

Стадо ушло. Минуты текли за минутами.

— А это еще что? — спросил вдруг Бельтер, отодвигая шахматы, от которых его не могло оторвать даже зрелище водопоя гигантов. Я повернулся в ту сторону, куда он смотрел. Там, освещенный сзади лунным светом, двигался странный силуэт. Все движения зверя, быстрые, упругие, гибкие, говорили о том, что это хищник. Несмотря на сравнительно небольшой рост — около полутора метров, — зверь производил впечатление невероятной силы. Я показал его ссвису. Тот сразу заволновался, быстро что-то заговорил и, видя, что мы не понимаем, сделал жест, как будто натягивает лук, потом показал на наше оружие, повторяя: «Визир! Визир!» Я понял, что зверь опасен, и не торопясь — хищник был от нас в добрых двухстах метрах — вставил магазин в автомат. Однако все происходило с ошеломляющей быстротой. Зверь прыгнул — скорей, взлетел — в воздух. Первым прыжком он преодолел метров тридцать пять. И снова взвился над землей, устремляясь прямо на нас. Мартина вскрикнула. Все остальные вскочили. Я дал очередь не целясь и промахнулся. Зверь уже подобрался для третьего прыжка. Еще один автомат затрещал рядом со мной, еще одна очередь — и снова впустую. Растянувшийся возле меня Мишель быстро сунул мне новый магазин.

— В машину! Скорее! — крикнул я, нажимая гашетку.

Бельтер и Вандаль нырнули в грузовик, втащив за собой ссвиса.

— Теперь ты, Мишель!

Из грузовика над нашими головами навстречу чудовищу пронеслась трассирующая очередь двадцатимиллиметровки. Должно быть, она достигла цели, потому что хищник остановился. Теперь я один остался снаружи. Вскочив в кузов, я захлопнул заднюю дверцу. Мишель выхватил у меня из рук автомат, просунул дуло в бойницу и повел огонь. Пустые гильзы со звоном падали на пол. Внезапно Мишель отшатнулся с отчаянным воплем:

— Держитесь!

Страшный удар потряс машину. Броня затрещала, прогибаясь внутрь. Меня отбросило на Вандаля, а сверху всей тяжестью своих восьмидесяти пяти килограммов рухнул Мишель. Пол затрясся, и я уже думал, что он проломился. Пушка смолкла, свет погас. Мишель е трудом поднялся и зажег карманный фонарик.

— Мартина! — позвал он.

— Я здесь, в башне. Все кончено. Подайте машину немного вперед, а то задняя дверца не открывается.

Труп хищника лежал, привалившись к грузовику. В него попало шестнадцать пуль и пять разрывных снарядов; наверное, он умер в последнем прыжке, на лету. Его изуродованная голова была отвратительна, а пасть с клыками длиной сантиметров по тридцать наводила ужас.

— Как все произошло? Мартина, ты должна была видеть!

— Очень просто. Когда ты вошел последним в грузовик, зверь остановился. Я его угостила как следует. Он прыгнул. От удара я свалилась из башни вниз, потом снова поднялась по лесенке и увидела, что он лежит мертвый почти на грузовике.

Ссвис подполз к дверце.

— Взлик! — сказал он, потом сделал вид, что натягивает лук, и показал два пальца.

— Что такое? Он уверяет, что убил два таких чудовища стрелами!

— А почему бы и нет? — вступился Бреффор. — Особенно, если стрелы были пропитаны достаточно сильным ядом.

— Но ведь они, к счастью, не отравляют стрелы? К счастью, потому что иначе Вандаля могло бы не быть с нами.

— Может быть, они пользуются отравленными стрелами только для охоты? На Земле ведь тоже есть племена, которые считают, что употреблять яд на войне бесчестно.

— Во всяком случае, скажу вам одно, — проговорил Бельтер, поставив ногу на поверженного зверя. — Если здесь водится много таких созданий, мы хватим с ними горя. Какие прыжки! И какая живучесть! А вы посмотрите на клыки, на когти, — продолжал он, осматривая лапу хищника.

— Зато ума у него, пожалуй, немного, — заметил Вандаль. — Даже непонятно, как может уместиться мозг в таком плоском черепе?

Я повернулся к Мартине и прошептал:

— Помнишь, мы только что говорили: «Девственная планета во всей первозданной красе? Да, и со всеми ее опасностями.

Перевод Ф. Мендельсона

Рисунки Н. Гришина

Сценарий, отрывок из которого мы публикуем, посвящен рабочим, прокладывающим в сибирской тайге железную дорогу.

Заместитель главного инженера строительства дороги Зотов решает отправиться прорабом на самый трудный участок. Вместе с ним в тайгу по комсомольской, путевке приезжают двадцатилетние добровольцы: Серго Босьян, Антон Силин и другие. Так создается костяк прославленного отряда Зотова.

Сквозь метель добровольцы пробиваются в тайгу, в лютые морозы строят поселок, возводят насыпь будущей дороги.

Тайга не хочет сдаваться. Борьба с суровой природой требует от людей невиданного напряжения сил. И вот, когда, казалось, близок праздник окончательной победы строителей, в отряде Зотова случается беда...

Зотов входит в радиорубку. Снимает трубку телефона, бьет по рычагу, дует в мембрану. Обращается к Босьяну, который колдует около пульта связи.

— Что случилось, Серго?

— Ничего не случилось, разговаривать не хотят.

— Сделай, чтоб захотели: от Юрина колонны должны выйти с техникой, народ все новый, дорогу заметет — заплутаются. Видишь, буран...

Босьян берет моток провода, изоляционную ленту и идет к двери.

— Я у тебя связи подожду, можно? — говорит Зотов, подходя к койке и потягиваясь.

— Конечно, Виталь Николаич, я скоро...

— Ну, давай!

Босьян уходит.

Зотов ложится на его койку. Поднимает подушку, чтобы удобнее ее положить, и видит большой альбом для фотографий. Листает альбом: там фотографии одной только поварихи Нины. Зотов вздыхает и снова прячет альбом под подушку. Лежит, задумчиво глядя на дверь, а потом закрывает глаза.

Босьян, весь в инее, стоит под огромной, почти совсем голой пихтой и, задрав голову, смотрит вверх. В наступающих сумерках видны провода. Он идет дальше. Подходит к полоске леса, растущего вдоль по обрыву. Под деревьями острые камни. Босьян видит: провод, привязанный к пихте, оборван упавшею веткой. Босьян лезет на дерево, ловко зачищает концы провода ножом, опираясь на небольшой сук. Тот трещит под ногой Босьяна, вот-вот обломится.