Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015. Спецвыпуск «Клуб публицистов премии им. Владимира Гиляровского»

Слёзы покатились из глаз Мадины, и, став на колени перед мужем, она несколько раз поцеловала тыльную сторону его ладони.

Что-то маленькое, обернутое в белую простыню, лежит на дощечках, воткнутых прямо в землю выкопанной могилы. Двое юношей в тюбетейках сверху (над костями ребенка в простыне) втыкают ещё три дощечки, как бы образуя домик для маленькой Тюльпан (как окрестил её мулла Мохаммед). Первым землю с ладони бросил Саид – отец девочки, потом те же юноши закончили работу. И вот над мусульманской могилкой стоит деревянный лакированный памятник с полумесяцем и звездой.

Мадина следит за происходящим поодаль от мужчин в тени большого дерева и плачет. На устах у неё улыбка.

– Саид, кажется, воды отошли, – испуганно произнесла Мадина.

– Поздравляю, Мадина-амбог! – заключила в свои объятия молодая жена. – Инш-Алла, будет мальчик!

– Я любому ребенку буду рада.

– Я пойду за акушеркой в свою больницу, Мадина, – засуетился Саид, – а ты ложись и не травмируй живот! Ребенок должен родиться живым и здоровым!

– Тужься! Тужься! – велела старая акушерка.

Вдруг послышался детский крик, и акушерка оповестила о появлении на свет здорового мальчика. Саид забежал за навес и схватил своего сына.

– Осторожней, сынок! Держи головку, пока я высосу слизь из ноздрей.

Но афганец мягко оттолкнул женщину и незаметно вложил ей в руку смятые афгани. «Иди!» – тихо приказал он ей и подмигнул.

Камера падает на вспотевшее лицо Мадины. У родившей не было сил, сын был в надежных руках своего отца, и, расслабившись, она заснула. А проснулась от шепота, который исходил от окна. Саид и Ази-та были во дворе. На руках молодая туркменка держала новорожденного и кормила его коровьим молоком из бутылочки с соской.

– Саид! Что вы делаете?

Молодожены оглянулись на неё.

– Ты проснулась? – спокойно спросил афганец.

– Почему мой сын у Азиты? И чем вы его кормите? У меня же собственное молоко есть!

– Азита, ты иди с сыном погуляй на заднем дворе! А я поговорю с Мадиной.

– Если ты хочешь жить, жить здесь и каждый день видеть сына, вот мой тебе совет, зан (женщина), – почти не размыкая губ, озвучил Саид, – терпи! Отныне мать Али – это Азита, я отец, а ты моя старшая жена, которая родила мертвую дочь.

Мадина широко раскрыла глаза, явно не понимая, что происходит и о чём ей говорит муж.

– Я запрещаю тебе кормить Али, – продолжал афганец, – называть его сыном, тем более на людях, и внушать ему, что ты его мать! Ты можешь ухаживать за ним, воспитывать его, поскольку Азите будет тяжело справляться одной, но… но забудь про все права матери, поняла?

– Саид, ты ума лишился? – не выдержала Мадина и зарыдала. – Как я могу отказаться от собственного сына! Я же его родила! Так долго ждала чуда в моей безрадостной жизни…

– Я тебя предупредил, Мадина, – без капли сострадания в голосе произнес напоследок Саид. – Выкинешь что-нибудь – и никогда не увидишь сына.

На следующий день начался «Ид е Курбан» (праздник жертвоприношения)

– Я взяла куски жертвенного барана, Насрулла, – обратилась Мадина к вошедшему в дом двоюродному брату Саида, с которым во дворе они резали животное. – Пойду отнесу бедным к мечети. Передай Саиду, пожалуйста!

– Ладно. В такой день можно без сопровождения. Иди!

Следующий кадр:

– Мохаммед-вакилем, помоги! – разрыдалась Мадина в мечети. – Саид грозился убить, если кому-нибудь расскажу, что они задумали со своей матерью и Азитой-амбог. Но я всю ночь не спала, раздумывала, как быть.

Мулла Мохаммед тяжело вздохнул.

– Семья Садат очень влиятельная, кызым (дочка), – начал он. – А вместе с семьей афганской туркменки Азиты ещё и богатая.

– Я знаю, но не могу смириться. И представить не могла, что Саид совершит грех и обманет меня – сблизится со мной ради будущей беременности. Как я могла не понять, что ему нужно от меня, ведь за целый год до и девять месяцев после Азита так и не зачала?!

– Что ты хочешь от меня? Чем я могу помочь?

– Поговори с ним, Мохаммед-вакиль! Ради Аллаха, направь на праведный путь! Иначе сожгу и их, и себя, ведь без сына мне незачем жить дальше…

– Как ты смеешь даже говорить такое! Хорошо! Я поговорю с ним, но не из-за тебя, а выполняя свой долг перед Всевышним.

Мадина быстро встала и, оставив подаяние в честь Рамадана, ушла из мечети.

Саид пожимает обе руки муллы Мохаммеда, когда тот входим в дом.

– Азита, накрой кошму всем, что есть в доме!

Взгляд муллы падает на молодую туркменку, передающую младенца на руки свекрови.

– Мулла Мохаммед, как мы рады вашему приходу! – лицемерно произносит Мариам. – Вы осветили этот дом своим присутствием!

Мохаммед прижал правую ладонь к сердцу и слегка наклонился.

Когда все расселись на матраце, гость заговорил:

– С твоего позволения, Саид, я бы хотел поговорить с тобой наедине.

– У моего сына нет от нас секретов, – с улыбкой перебила его Мариам.

Старца покоробило от вмешательства женщины.

– Я пришел вот по какому поводу, Саид… поздравляю тебя с рождением долгожданного сына!

– Тэшэкёр (спасибо)!

– Могу я спросить, какая из жен наградила тебя таким подарком судьбы?

Все насторожились. Камера поочередно показывает лицо Саида, Мариам и Азиты.

– Та, что сидит сейчас подле меня, склонив голову, Азита-амбог.

– Дело в том, Саид, что вчера в мечеть приходила Мадина и сказала, что накануне родила сына, которого ты собираешься представить родным и соседям в качестве отпрыска своей второй жены.

Афганец сжал кулаки и почти прокричал:

– Ах, она лживая! Мало ей, что родила мне мертвую дочь, которую вы же нам и помогли похоронить по-мусульмански! Так ещё и клевещет на мою вторую жену, на которой я женился, чтобы продолжить, наконец, свой род!

– Да, конечно же, я помню весь обряд, но всё же, как ты знаешь, являюсь падар-вакилем для Мадины и обязан защищать её интересы. Так вот, я прошу тебя сказать правду, ответить сердцем – кто в действительности родила тебе сына? Азита или Мадина?

Мариам встала и, направляясь на кухню, на ходу воскликнула:

– О Аллах, что же это делается? Наградил ты меня не невесткой, а змеёй! Сейчас приведу эту лгунью и заставлю говорить правду!

Через несколько минут свекровь выволокла Мадину за волосы и толкнула перед сыном.

– Говори, неверная!

– Это я неделю назад родила этого ребенка! Клянусь Аллахом, это мой сын!

Саид вскочил с места и намеревался было ударить первую жену ногой по лицу но успел опомниться.

– Клянёшься? А я клянусь, что за клевету и непослушание выведу тебя на площадь, дабы камни Ислама свалились на твою голову!

Собравшись с силами, Мадина смело встала на ноги и обнажила грудь.

– В моей груди течёт молоко для кормления невинного ребенка! – воскликнула она и сдавила правый сосок так, что молоко брызнуло из её груди. – Если Азита родила Али, то пусть докажет, как доказала я!

– Чего же ты молчишь, Саид? – произнес мулла Мохаммед. – Ты хочешь, чтобы общественный суд забил твою жену камнями за правду?

Хозяин дома молчал и исподлобья смотрел на Мадину.

– Позволь я спрошу у Азиты, – продолжал мулла. – Если она родила твоего сына, то Аллах даст ей сил произнести это вслух.

– Азита, выйди во двор! – велел муж. – А вы, Мохаммед-сахиб, лучше оставьте мою семью в покое!

Мулла встал и направился к двери. Потом остановился и обернулся сначала на названую дочь, затем на Саида.

– Если с Мадиной что-то случится, я организую обращение в Министерство по правам женщин, так и знай! Сегодня об этой ситуации узнают мои верные люди из высокопоставленной элиты, которые в любом случае доведут всё до конца. И ты лишишься и репутации, и имущества, Саид. Не думаю, что отцу Азиты – господину Кёсему – понравится шум вокруг его имени.

С этими словами Мохаммед покинул дом Садатов.

В кадре двое афганских мужчин с бородой и в чалме беседуют в полутьме. Один из них мулла Мохаммед.

– Благодарю вас, господин Кёсем, что согласились на встречу со мной!

– Если бы разговор намечался не о будущем моей дочери, то, несмотря на уважение к вам, я бы не пришел, признаюсь честно.

– И об Азите тоже, сахиб. Интригами Саида Садата и его матери она может стать жертвой подлой игры, в которой ей придётся растить новорожденного Али как собственного сына, а своих детей в будущем лишить наследства по праву старшинства.

– Что вы предлагаете?

– Я предлагаю более светлое будущее для вашей дочери, господин Кёсем, где она станет первой и единственной женой Саида. Видит Аллах, он и Мариам в ней души не чают, а Мадина там лишняя. Если вы найдете несколько свидетелей, которые подтвердят, что девять или десять месяцев назад Саид Садат трижды развелся со своей старшей амбог, то я смогу найти свидетелей моего никаха с Мадиной в Герате (город на расстоянии 830 км от Кабула) и представить Али своим сыном.