Литературная Газета - Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)

Из эпизодов, по мнению автора забавных, приведу такой: «Прошла дивная опечатка в названии родного издательства. По-испански оно называлось «idioma russo». Вместо буквы «m» в первом слове выскочила «t». Опечатку заметили, когда тираж был уже готов. Сейчас за такое я бы точно угодил в экстремисты-русофобы» .

Некоторые, видимо, залежалые эпизоды успели пригодиться другим авторам (к примеру, Л. Юзефович выпустил «Зимнюю дорогу») и стать из малоизвестных общеизвестными, но Акунин их вымарывать не стал.

Лакмусом же вдумчивости и достоверности описанных событий служит вот этот эпизод про Петра Калнышевского, последнего кошевого атамана Запорожской Сечи: «Его сослали на Соловки и содержали там в ужасных условиях. Посадили навечно под замок, в крошечную камеру, откуда выпускали подышать воздухом два раза в год. Пишут, что к концу заключения там накопился полутораметровый слой нечистот. <…> Он провёл в узилище четверть века» . То есть целые годы, пока в столице Екатерину II сменил Павел I, а его, в свою очередь, Александр I, и летом, и суровой соловецкой зимой престарелый атаман стоял по грудь в нечистотах, а за баландой добирался вплавь? А уж как 1790-х кровавые чекис… в смысле, злобные монахи лютовали – это словами не передать.

Объяснение может дать вот эта фраза: «Мне довольно идеи, а в остальном я полагаюсь на воображение – лишние детали могут его спутать и отвлечь на несущественное» . Воображение – штука нежная.

Однако ознакомиться с опусом Акунина в некоторой мере даже полезно: популярный беллетрист не может позволить себе замазывать настоящий смысл своих писаний туманными и невнятными фразами, такими, чтобы выловить этот смысл без специальной подготовки стало почти невозможным делом, а напротив – многое вываливает как есть. И за эту наглядность лично я Акунину очень благодарен.

Чего хотят женщины?

Книжный ряд / Литература / Книжный ряд

Галкина Валерия

Теги: Ринат Валлиулин , Где валяются поцелуи , Париж

Ринат Валлиулин. Где валяются поцелуи. Париж. М.: АСТ, 2016. 288 с. (Антология любви). 7000 экз.

«Где валяются поцелуи» – это ещё одна попытка ответить на старый как мир вопрос: чего же всё-таки хотят женщины?

Может, именно поэтому роман на 80% состоит из диалогов (включая диалоги внутренние): ведь чтобы понимать друг друга, нужно говорить, много говорить. «Где валяются поцелуи» отличается довольно запутанным и своеобразным сюжетом: двое одинаково несчастных людей (она – в браке, он – в одиночестве) встречают друг друга в весьма ироничных обстоятельствах: она поджидает в тёмной подворотне и направляет на него пистолет, требуя отдать деньги. Он приглашает её на чай и… в Венецию. Может, в жизни так и не бывает, но не стоит ожидать, что что-нибудь тривиальное будет происходить с девушкой по имени Фортуна…

Во второй, внутренней истории, которую Фортуна читает отдельными обрывками, на фоне одного из самых романтичных в мире городов – Венеции – развиваются отношения героев, писателя и его капризной музы – отношения, основанные на пожирающей страсти и бесконечных упрёках, которые эта страсть порождает.

Язык романа построен на игре слов, местами доходящей до абсурда: «Откуда ты знаешь? – От противного», «Моё терпение вышло, я не стал его догонять» ; но в нём есть место и поэзии: «В ночном небе тихо коптилась луна, как лампада над кроватью ночи, которая неизлечимо страдала звёздной болезнью», «В полях тоже есть своё очарование: выпустишь взгляд пастись до самого горизонта, и дои потом молоко воспоминаний хоть вечность» ... В чём в чём, а в недостатке образов автора точно обвинить нельзя.

«Где валяются поцелуи» – история о том, как важно сбросить маски в любви. Вот только сбросить маски героям нужно в Венеции – в городе карнавала. И есть в этом что-то ироничное – с горьким привкусом.

Трёхкнижие

Книжный ряд / Литература

Поэзия

Пётр Калитин. Генезисный шик. М.: У Никитских ворот. 2016. 132 с.

«Генезисный шик» – первый сборник стихов Калитина, в котором его философские идеи и искания облечены в строфы.

Условно книгу можно поделить на три части. Первая – «апокалиптическая», наполненная мрачными предсказаниями, мыслями о смерти, о гибели России; вторая – «семейная»: в ней стихи, посвящённые родителям, малой родине, дочери, друзьям; в третьей части преобладают стихи о любви к женщине.

Стихи Калитина нельзя назвать простыми для понимания, но в них есть главное – искренность.

Под кустом жасмина

Сумасшедший вдох.

Я ещё невинен:

Не боюсь цветов.

И с букетом будней

Побегу домой.

И Россия будет

Хоть на миг собой…

Проза

Лариса Голубева. Фантомные боли. М.: С&K, 2016. 288 с. 1000 экз.

Это дебютная книга автора, в которую вошли повести и рассказы. Лариса Голубева работает на стыке массовой и элитарной литератур: хороший русский язык, богатая точная образность отнюдь не мешают остросюжетности повествования. Особое очарование текстам придаёт юмористическая окраска, привнесённая Голубевой не развлечения ради, а как художественное средство, позволяющее увидеть действительность с иного ракурса.

Здесь есть и любовный треугольник, правда, скорее виртуальный: муж главной героини Леры, работающий по контракту во Франции, знакомится в интернете с москвичкой Мариной… Автору удалось создать выразительные характеры персонажей, с тонким психологизмом прописать их действия и поступки. Что важно, в книге нет никакого морализаторства, но чётко обозначены этические ориентиры, зло есть зло, а добро есть добро.

Стоит отметить, что книга, в сюжетной основе которой стремительное действие, насыщенное неожиданными и в то же время достоверными событиями, вполне способна привлечь внимание кинематографистов.

Биография

Александр Махов. Джорджоне. М.: Молодая гвардия, 2017. 219 с.: ил. (Жизнь замечательных людей: Малая серия). 3000 экз.

Джорджоне из Кастельфранко (ум. 1510) – один из наиболее загадочных и не познанных до сих пор мастеров итальянского Возрождения. Современник таких титанов, как Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, он сумел не затеряться среди них, а его творчество оказало заметное влияние на последующее развитие живописи. О нём как о человеке мало что известно. По свидетельствам современников, за ним закрепилось имя Джорджоне, скорее напоминающее прозвище, чем имя, данное при крещении.

О судьбе великого венецианца и о работах, бесспорно принадлежащих или только приписываемых ему, рассказывает в своей новой книге признанный знаток Италии и итальянского искусства, писатель, культуролог и переводчик Александр Махов.

Подготовили А. Ермакова, В. Галкина

Мы все участники большой игры...

Литература / Литература / Поэзия

Римма Чернавина

Окончила факультет иностранных языков. Преподаватель, переводчик. Три года жила в Чили. Работала в советском посольстве. Была членом правления общества «СССР – Испания». В то же время работала в качестве корреспондента по культурным контактам на радио «Вещание на Испанию». Как поэт дебютировала в 1980–1981 гг. в журнале «Новый мир». Публиковалась в журналах «Новая Юность», «Арион», «Воздух». Автор нескольких книг стихов. Владеет пятью иностранными языками.

Не лги

Когда тебя спросят: где твой дом? –

Ты ответишь: проспект Табуладзе.

Или: улица Протуберанцев.

И скажешь правду

И солжёшь.

Мы все договорились лгать,

Обозначая словом «дом»

Времянки и приюты,

Что сообща соорудили

Для общих нужд.

И лжём самозабвенно,

Войдя во вкус игры.

Примеру взрослых следуя,

Играют наши дети.

Мы все участники большой игры

С системой строгих правил

И не прощаем тех,

Кто разрушает нам мечты.

И сказкой тешимся

До той поры,

Пока далёкий голос

Нам не скажет: хватит.

И позовёт нас