Артур Миллер - Цена

ЭСТЕР (выступая как миротворец, скрывая своё потрясение и негодование). По-моему, это не очень корректно, а?

ВИКТОР. Почему некорректно? Мы обсуждаем сейчас важные вопросы. (УОЛТЕРУ). Не думай, что я не ценю твое предложение, Уолтер, но ведь так много всего произошло, а? (С усмешкой). И странно ни с того ни с сего вдруг предлагать…

УОЛТЕР (подавляя возмущение). Я просто хотел сделать сейчас первый шаг, только и всего. По-моему, у нас такие сложные отношения, что мне казалось, надо попытаться…

ВИКТОР. Знаю, но боюсь, что выяснять их как-то неудобно.

УОЛТЕР (неохотно, в его голосе слышится гнев). Что значит неудобно?

ВИКТОР (немного подумав, но назад пути уже нет). А как ты хочешь?

УОЛТЕР. И всё-таки удивительно. После стольких лет нельзя, конечно, раз поговорить — и все выяснить. Или можно? Мне просто казалось, что при желании мы могли бы… мы… (Замечает его непреклонность). А, к чёрту! (Быстро идёт и хватает своё пальто и одно из вечерних платьев). Сколько вытрясешь из старика — всё твое, мне ничего не надо. (Подходит к ЭСТЕР и протягивает ей руку, выдавливая улыбку). Прости, Эстер. И всё-таки рад был тебя повидать.

Ей почти дурно, но руку она пожимает.

Может, ещё и увидимся, Вик. Пока. (Идёт к двери. На глазах у него слёзы).

ЭСТЕР (прежде чем успевает подумать). Уолтер!

УОЛТЕР останавливается и вопросительно на неё смотрит. Она с безнадёжностью переводит взгляд на ВИКТОРА. Но он тоже во власти эмоций.

УОЛТЕР. Не вижу причин для обиды. Виктор, ты меня просто удивляешь. Да, я не вижу и хочу, чтобы ты это знал.

ЭСТЕР (немного успокоившись). Тут не обида, Уолтер.

ВИКТОР. Для меня всё это тоже фантастика. За столько лет я и книги-то не открыл — а тут исследовательская лаборатория.

ЭСТЕР. Но Уолтер считает, что у тебя достаточная подготовка.

ВИКТОР (с усмешкой, в которой скрыт гнев по отношению к ней). Эстер, да я и химию-то знаю хуже любого школьника. (УОЛТЕРУ). И физику тоже! Бог с тобой, Уолтер. (Смеётся). Нашёл время!

УОЛТЕР. Не сомневаюсь, что ты и сам сможешь у нас для себя что-то найти.

ВИКТОР. Каким это образом? Таская бумажки из одного кабинета в другой?

УОЛТЕР. Это несерьёзно.

ВИКТОР. Почему? О том, что я твой брат, скоро забудут. Двадцать восемь лет я трубил полицейским, и у меня не осталось мозгов для научной работы. Так к чему это всё?

УОЛТЕР. Опять к чему? Я ведь с тобой откровенно, Виктор.

ВИКТОР. Не думаю.

УОЛТЕР. Как? Значит, ты считаешь, что я…

ВИКТОР. Когда ты говоришь то, что сказал только что, я…

УОЛТЕР. А что я сказал?

ВИКТОР (с непоколебимо холодной улыбкой). «Жаль, что ничего не вышло из твоих занятий наукой!»

УОЛТЕР (удивленно). Ну и что здесь плохого?

ВИКТОР (смеётся). Давай, Уолтер, давай!

УОЛТЕР. Но мне правда жаль. И всегда было.

ВИКТОР (всё ещё улыбается и показывает на кресло в центре). В этом кресле сидел человек и смотрел в пустоту. Помнишь такое время?

УОЛТЕР. Да, и очень хорошо. И каждый месяц я посылал ему деньги.

ВИКТОР. Каждый месяц пятёрку.

УОЛТЕР. Я мог себе позволить тогда только это. Но причём тут ты?

ВИКТОР. Как причём тут я?

УОЛТЕР. Да, этого я понять не могу.

ВИКТОР. А остальное, по-твоему, кто ему давал?

УОЛТЕР. Виктор, но ты сам так решил, ты, а не я.

ВИКТОР. Я решил!

УОЛТЕР. Виктор, однажды в этой комнате мы долго с тобой разговаривали.

ВИКТОР (не помнит). О чём?

УОЛТЕР (удивленно). Виктор! Мы же пришли к полному взаимопониманию — как раз после того, как вы с отцом сюда переехали. Я сказал тебе тогда, что получу образование — пусть хоть мир рухнет — и посоветовал тебе сделать то же самое. Кроме того, я предупреждал, чтобы ты не позволял ему портить тебе жизнь. (ЭСТЕР). И если память мне не изменяет, на вашей свадьбе я говорил то же самое.

ВИКТОР (со скептической усмешкой). И какой дьявол должен был о нём заботиться?

УОЛТЕР (непонятный страх заслоняет его ярость). А почему вообще кто-то должен был? Он ведь не был болен и вполне мог бы работать.

ВИКТОР. Работать? В тридцать шестом? Не имея ни профессии, ни денег?

УОЛТЕР (взрываясь). Тогда он мог жить на пособие! Кто он такой, король в изгнании? А что делали в это время остальные сто пятьдесят миллионов? Он бы не пропал, Виктор. Господи, ну теперь-то ты это понял?

Небольшая пауза.

ВИКТОР (вопрос УОЛТЕРА неожиданно привёл его в ярость. Он поворачивается к ЭСТЕР). Эстер, с меня хватит! Снова здорово! Пошли отсюда! (Быстрыми шагами идёт в спальню).

УОЛТЕР (мгновенно реагируя). Пожалуйста, Вик! (Хватает его за руку — тот её отдёргивает). Я не хочу говорить про него плохо. Я ведь по-своему его даже любил.

ЭСТЕР (как бы отступая со своих прежних позиций). Послушай, Вик, по-моему, тебе следовало бы об этом поговорить.

ВИКТОР. Бесполезно! Этот разговор ни к чему не приведёт. (Идёт в спальню).

УОЛТЕР. Да он же тебя эксплуатировал!

ВИКТОР останавливается, оборачивается — лицо его пылает гневом.

Неужели и это для тебя не важно?

ВИКТОР. Заруби себе на носу, Уолтер: ничьей жертвой я не был.

УОЛТЕР. Но я тебе это и хотел сказать и вовсе не собирался тебя учить.

ВИКТОР. Да, ты уж не собирался! Интересно, как бы ты со мной разговаривал, если б у меня был миллион? (Резко меняет тон). Извини, Уолтер, но весь этот разговор ни к чему; я ведь ничего не выбирал: в холодильнике пусто, а он там сидит и просит есть.

Небольшая пауза.

Я его не начинал, и все это меня не интересует, но когда ты говоришь о моём выборе и о том, что я должен был продолжать заниматься наукой, приходится отвечать. Потому что ты хочешь представить всё в выгодном для себя свете. (Заканчивает эту фразу, находясь от УОЛТЕРА на некотором расстоянии).

УОЛТЕР (в его тоне вызов смешан с беспокойством). Хорошо. А как по-твоему?

ВИКТОР. Послушай, Уолтер, ты ведь недавно выздоровел, так зачем же себя взвинчивать?

УОЛТЕР. Затем, что для меня это важно!

ВИКТОР (пытаясь улыбнуться — дружески). Но для чего это надо? Ведь всё уже в прошлом. (Вновь направляется в спальню).

ЭСТЕР. По-моему, Виктор, он пришёл сюда с добрыми намерениями.

Он сердито к ней поворачивается, и она храбро встречаем его взгляд.

Не понимаю, почему бы тебе не обдумать его предложение.

ВИКТОР. Я сказал, обдумаю.

ЭСТЕР (сдерживаясь чтобы не закричать). А на самом деле и не собираешься! (Немного его боится, но настаивает). По-моему, очень хорошо сказать правду, хуже ведь все равно не будет!

ВИКТОР. Какую правду? Ты о чем?

Из спальни неожиданно выходит СОЛОМОН.

ЭСТЕР. Господи, чего еще вы хотите?

СОЛОМОН. Просто я не хочу, чтоб вы думали, что я сейчас ее не оценю. Сейчас я дам, я сделаю…

ЭСТЕР (указывая на дверь спальни). Пожалуйста, оставьте нас!

СОЛОМОН (неожиданно его эмоции прорываются наружу; он указывает на ВИКТОРА). А что вы от него хотите — он же полицейский! Я оценщик, этот доктор, а он полицейский, так зачем же разрывать его на куски?

ЭСТЕР. Ну хватит, один из нас должен эту комнату покинуть.

СОЛОМОН. Пожалуйста, Эстер, дайте я… (Быстро подходит к УОЛТЕРУ). Доктор, пожалуйста, послушайте моего совета — оставьте вы это, что из этого может выйти? Даже если вы получите скидку, откуда вы знаете, что через два-три года они не перерешат и заставят вас выплатить разницу? Не мне вам говорить, что на федеральное правительство положиться нельзя. Я очень хорошо понимаю, что вы хотите как лучше… (ЭСТЕР)…но через два-три года вы увидите, что вышло не лучше, а совсем наоборот. (ВИКТОРУ и УОЛТЕРУ). Другими словами, дети мои, я хочу…