Пэпэла (Бабочка) Часть 3 - Уваров Максимилиан Сергеевич

– Что? Не нравлюсь? – нахмурился Илико. Ему было немного неловко в незнакомой обстановке и в достаточно щепетильной ситуации.

– Кериму сегодня повезло, – ответил теплак с улыбкой. – Не каждый день попадаются такие клиенты.

– Какие? – спросил Илико, садясь на топчан.

– Красивые, как боги, – Керим опустился перед Илико на колени и, посмотрев на него снизу вверх, спросил, проводя рукой по его бедру: – Так что угодно молодому богу от простого помощника банщика?

– Все… – выдохнул Илико, чувствуя, как сильная волна возбуждения накрывает его с головой.

Было солнечное воскресное утро. Народа на рыночной площади было много. Лотошники зазывали покупателей, тряся перед ними яркими полотнами тканей и сочными спелыми фруктами. Праздные гуляки смотрели выступление факиров и фокусников. Дети стайками бегали между рядов, воруя у зазевавшихся продавцов лепешки.

После очередного посещения турецкой бани и страстного секса с Керимом у Илико было приподнятое настроение. Он отработал танец и уже собирался уйти с площади к морю, как вдруг ему бросился в глаза ярко-красный платок, который держала в руках молодая девушка.

Илико кивнул барабанщику, выхватил платок из рук удивленной барышни, снял большую кепку с головы ее кавалера и, заслышав барабанную дробь, начал танцевать давно забытое кинтаури.

Толпа с удивлением смотрела на незнакомый танец, восторженно хлопая каждому удачному па. В завершение танца Илико уронил платок на мостовую и, сев на полушпагат, поднял его с земли зубами. Толпа взвыла от восторга. В кепку, которую Илико проносил мимо зрителей, посыпались звонкие монеты.

– Чантурия! – услышал вдруг Илико из толпы.

Он поднял глаза и увидел крепкого молодого человека в элегантном костюме и в котелке на светлых волосах.

– Смирнов? – удивленно поднял брови Илико. – Сашка! Смирнов! – и он кинулся вперед, раздвигая толпу руками.

========== Глава 12 ==========

Они уселись в небольшом кафе на площади, и Илико с аппетитом накинулся на заказанные им овощи. Смирнов медленно пил черный кофе, презрительно глядя на Илико.

– Странно… – сказал наконец он, прикуривая от спички, поднесенной услужливым официантом, дорогую сигарету.

– Чему ты так удивлен? – Илико выдохнул и отодвинул от себя пустую тарелку.

– Я слышал, что ты эмигрировал, но почему-то считал, что в Европу или в Америку. Думал, что скоро услышу о блистательном Илие Чантурии в постановках Михаила Мордкина или Адольфа Больма, – ухмыльнулся Сашка. – И вдруг вижу тебя, исполняющего для толпы зевак кинтаури.

– Вообще, я танцую тануру, – Илико махнул рукой официанту, и тот принес чашечку кофе. – И да… я уличный танцор. Но времена сейчас тяжелые, и думаю, не только у меня.

– О балете совсем забыл? – Смирнов затушил сигарету и допил кофе.

– Совсем, – вздохнул Илико.

– Жаль… Ты талантлив, и у тебя были амбиции. Что тебя толкнуло на эмиграцию в эту дикую страну? – Сашка лег локтями на стол и придвинулся ближе к Илико.

– Я сбежал. От нищеты и революции, – ответил Илико, отведя глаза.

– Не ври мне, Чантурия! Ты всегда был аполитичен. Да и вряд ли новое правительство чем-то мог заинтересовать сын врача и учительницы, – Сашка откинулся на спинку стула и довольно улыбнулся. – Ну да бог с ним. Можешь мне не отвечать. Но я догадываюсь, что ты, скорее всего, смалодушничал и сбежал, как трус.

– С чего ты это взял? – напрягся Илико.

– Ты сильная натура, Чантурия, и как любая сильная натура ты способен делать красивые поступки, но с такой же вероятностью – и подлости. Ты не на вершине славы, а в сточной канаве Константинополя, следовательно, ты где-то споткнулся и принял неверное решение, – Сашка говорил громко, выплевывая слова в лицо Илико, и они хлестали его, как пощечины.

– Ты прав, – вздохнул Илико. – абсолютно прав. Я сбежал, как трус. Я испортил свою жизнь и жизнь еще одного человека.

– Послушай меня, Чантурия! Ты еще не на самом дне и вполне можешь выплыть. Тебе просто нужна цель в жизни. Сейчас у тебя ее нет, – сделал заключение Смирнов и внимательно посмотрел на Илико.