Непрожитая жизнь - "Nogaulitki"

Из ее квартиры я вышла, когда на часах было пол-одиннадцатого вечера, под ругань Радмилы, что доносилась из телефонной трубки. Подруга уже полчаса ждала меня у подъезда.

— Чем вы там занимались? — начала ворчать она, как только я села в машину.

— Ничем, — пожала я плечами, — разговаривали.

— Два с половиной часа?!

— Ну да.

— И все? — карие глаза впились в меня, будто пытались понять, не умалчиваю ли я чего.

— И все, — вздохнула я, — у нее есть жених. Тот самый парень, что был тогда в ресторане. Они встречаются уже почти три года.

— О, — протянула Радмила, — сочувствую.

— Чему? Все нормально, — постаралась улыбнуться я, но почти уверена, что это вышло довольно жалко.

— А как же "она та самая", "девушка мечты" и так далее?

— Ну, что поделать. Не всем мечтам суждено сбыться.

— И это все? Ты просто будешь с ней... дружить? — недоверчиво спросила Радмила.

— Да. Что мне остается? Буду искать другую "ту самую". С ней интересно, знаешь. У нас столько общего, что даже удивительно. Она тоже любит Нину Симон, представляешь?

— Боже, это та афроамериканка с мужским голосом? — сморщилась подруга.

— Именно.

— Ну ладно. Не расстраивайся, уверена, еще полно красивых и умных девушек, которые любят эту певицу. И которые полюбят тебя.

— Да правда, я в порядке, — кивнула я, — на ней свет клином не сошелся.

— Я тоже так думаю. Когда-нибудь ты осчастливишь действительно хорошую девушку.

Я молча улыбнулась, погружаясь в свои невеселые мысли. Конечно, я не могла сказать, что я страдала от неразделенной любви, мы виделись-то всего два раза. Но где-то в самом темном уголке моего сознания была мысль, что хоть я и сказала, что свет на ней клином не сошелся, но все же понимала, что, черт, сошелся. И мне надо с этим что-то делать.

Не знаю, сколько бы я еще провела времени, размышляя об этом, но меня отвлек голос Радмилы:

— Ты знаешь, кого я встретила в магазине, перед тем, как поехать к тебе? — весело спросила подруга.

— Не представляю. Кого?

— Свету! Она опять в городе.

— Какую Свету? — нахмурилась я, не понимая, о ком идет речь.

— Приехали. Ту Свету, с который ты на свидания бегала два месяца.

— А. Эту Свету. И как она?

— Хорошо. Похудела. Про тебя спрашивала, — ухмыльнулась девушка.

— Я надеюсь, ты сказала, что я уехала куда-нибудь и неизвестно когда вернусь? — протянула я, вспоминая всю нашу историю с этой самой Светой.

— Нет, — хихикнула подруга, — я сказала, что ты свободна и в поисках любви.

— Что?! — чуть не задохнулась я.

— Да ладно, шутка. Я ей сказала, что ты очень занята учебой.

— Спасибо. У меня нет желания опять прятаться.

— Зато было весело.

— Очень.

Со Светой я имела неосторожность связаться около года назад. Не буду кривить душой, говоря, что меня заинтересовал ее "богатый внутренний мир". Ни черта подобного. Света была очень красивой и очень... странной. Поначалу меня забавляло ее неординарное чувство юмора, граничащее с сарказмом и скепсисом. Но потом я узнала, что почти все шутки, над которыми я смеялась, были вовсе не шутками. Света была довольно озлобленной и жестокой барышней, что порождало некий диссонанс в сочетании с ее милой внешностью. Поняв, что она за человек, я тут же разорвала с ней отношения. Но девушка оказалась не робкого десятка и еще полтора месяца в прямом смысле этого слова преследовала меня. Пришлось соврать, что в данный момент я решила вплотную заняться образованием и у меня абсолютно нет времени на отношения. И спустя еще недели две она, наконец, оставила меня в покое. А вскоре и вовсе переехала жить в мегаполис к родителям.

В пятницу, когда я валялась с книгой на кровати после учебы, позвонила Наташа.

— У меня есть билеты на джазовый концерт завтра. Ты хочешь пойти со мной? — с надеждой в голосе спросила она.

— Завтра? А во сколько?

— В шесть. Я могу за тобой заехать. Я так хочу пойти, но Петя ничего не смыслит в музыке и я не хочу краснеть, когда он захрапит посреди концерта.

Петя тот еще конечно кадр. Я вообще не понимала, что она с ним делает. Она ветеринар, а он терпеть не может животных. Она ценитель хорошей музыки, он с трудом оперу отличит от кантри. Она любит читать, а он просматривает только колонку "спорт" в газете. Что их связывало, я не понимала.

— Да, конечно, я с удовольствием с тобой схожу. Во сколько заедешь?

— Около пяти. Не хочу опаздывать, — радостно ответила Наташа, — спасибо тебе. Все, тогда до встречи. У меня хорек в приемной сидит.

— Пока, — усмехнулась я и положила трубку.

Как с кем-то может быть так легко? Я раньше думала, что такое только в дурацких мелодрамах бывает, когда люди знакомятся, начинают общаться и у них возникает ощущение, что они знают друг друга всю жизнь. Ну, или большую ее часть. Как бы я не хотела это отрицать, но с Наташей было именно так. Мне казалось, что мы идеально подходим друг другу. Но может это просто знак, что я нашла еще одного хорошего друга? В любом случае, ничего больше мне не светило.

6

Было начало лета. Погода стояла великолепная, изредка по ночам проходил дождь, но наутро небо было вновь безоблачным.

Наша дружба с Наташей отмечала трех или четырехмесячный "юбилей", а я не переставала удивляться, как можно быть такой... замечательной. Я не встречала человека добрее, интереснее и мягче. Когда она говорила, я слушала, открыв рот, потому что настолько это было захватывающе, скрашено неподдельными эмоциями, что было ощущение, что я читаю книгу или смотрю фильм.

Ее открытость — это вообще отдельный разговор. Искренность в каждом слове, действии, мысли. Она доверяла мне свои тайны, сомнения, мечты. А я была благодарна за ее откровенность и честность.

Я не встречала больше людей, настолько тактильно расположенных, если можно так сказать. Она любила милости, нежности, прикосновения. Ни грамма пошлости или каких-то двусмысленных намеков. Для нее было абсолютно естественно и нормально взять меня за руку в темном зале кинотеатра или на прогулке в парке при свете дня. Она любила класть голову мне на плечо, когда мы устраивали "марафон ретро-кино" у нее дома. И каждый раз, каждый чертовый раз при любом прикосновении, я плавилась, как раскаленный металл, и вздрагивала, стараясь контролировать свои мысли и действия.

Иногда я ловила на себе ее пристальные взгляды, которые заставляли сердце падать в ноги. А на мои вопросительно изогнутые брови она лишь качала головой, улыбаясь, или отвечая, что просто задумалась.

Я многое узнала о ней за это время. Очень многое.

Например, что ее родители живут в соседнем районе, отец бизнесмен, который пару лет назад пережил кризис и большие проблемы. Ее мама врач, работает лет двадцать в одной и той же городской больнице. Они с ней очень похожи. Ее матери предлагали не раз устроиться в частные клиники, заманивали деньгами, льготами. Но она отказывалась, потому что считала, что в частных больницах лечат из-за денег, и врачи там теряют главное — желание помогать людям.

А этот Петя оказался сыном то ли депутата, то ли просто какой-то "шишки" в городской администрации. Именно его отец и помог ее папе, когда были проблемы с бизнесом. Сам Петя работал в строительной фирме и часто уезжал в командировки на объекты.

А я влюбилась. Я влюбилась в нее без памяти. В ее волосы цвета темного шоколада. В ее зеленые глаза с карими вкраплениями. В ее белоснежную улыбку, будто из рекламы зубной пасты или стоматологической клиники. И, конечно, в ямочки. Когда ее губы растягивались в улыбке, они тут же появлялись на щеках. Не такие, как у толстеньких маленьких детей, а совершенно особенные.