Иосиф Дик - Девчонки и мальчишки

Иосиф Иванович Дик родился 22 августа 1922 года в семье старого большевика И. О. Дическу-Дик, члена Румынской социал-демократической партии с 1909 года и члена КПСС с 1917 года.

Детство писателя прошло в Москве, на Садово-Каретной улице, в 3-м Доме Советов, где жило много участников Октябрьской революции, а в первые годы пятилетки всегда останавливались делегаты партийных съездов, конференций, ударники, испанские революционеры, шуцбундовцы.

Еще будучи школьником, Иосиф Иванович начал писать стихи. И первые его строчки были посвящены революции, Ленину, чей автограф, подаренный отцу, хранился в семье как священная реликвия.

Первый рассказ «Мой друг» молодой писатель напечатал 20 июня 1940 года в газете «Рыбинская правда».

После окончания десятилетки Иосиф Иванович поступил в Ленинградский горный институт, но через год, когда началась Великая Отечественная война, студенту-горняку пришлось сменить лекции по минералогии на занятия по штыковому бою и на изучение устройства огневых точек самолетов, бомб и электрических сбрасывателей.

Окончив авиационно-техническое училище, И. И. Дик попал на фронт и в мае 1942 года под Харьковом был тяжело ранен.

После госпиталя Иосиф Иванович сдает экзамены в Литературный институт имени Горького и в творческих семинарах К. Г. Паустовского, В. Г. Лидина и Л. А. Кассиля из поэта, пришедшего в институт с военными стихами, «перековывается» в прозаика, пишущего для детей.

В 1949 году И. И. Дик становится членом Союза писателей.

Его книги для детей «Золотая рыбка», «Огненный ручей», «В нашем классе», «На буксире» вышли большими тиражами у нас в СССР и за границей.

В настоящем сборнике помешены новые рассказы писателя, недавно законченная им повесть «В дебрях Кара-Бумбы» и комедия «Петька в космосе», которая идет во многих детских театрах страны.

В лагере в воскресенье целый день были родители, а к вечеру они уехали в заводских автобусах, и ребятам сразу стало грустно.

Но всех рассмешил дежурный по столовой Валька Курочкин. Он тащил через лужайку бачок с манной кашей. И вдруг — трах! — споткнулся и вылил всю кашу на траву.

Третий отряд сразу выскочил из столовой и подбежал к белой дымящейся луже. И тут Севка Глухов сказал:

— Ага, Валька, оставил нас без ужина, теперь корми за свой счет! Или сухой паек гони!

— А ко мне сегодня никто не приезжал… — жалобно сказал Валька. — Нет у меня продуктов!

— Ребята, — вдруг сказала Вера Лапшина, — а давайте принесем из тумбочек все родительские гостинцы и разделим их поровну, а? Вот и будет ужин!

— Давайте! — поддержали ее ребята, и все побежали за продуктами.

Не побежал в спальню только один Валька. Но ребята его накормили очень хорошо: и пирога дали, и колбасы, и конфет…

А потом пионеры всем отрядом пошли на колхозную ферму и привели оттуда к столовой двух коров. И коровы стали лизать манную кашу со сливочным маслом. Не пропадать же добру!

Федя Петров торопился из школы домой: скорей бы поесть! Сегодня опять его бутерброд с колбасой съел Мишка Бутылкин.

На большой перемене Федя в буфете положил свой завтрак на стол и пошел за чаем. Вернулся — бутерброда нет, а Мишка стоит у стола, жует и нагло ухмыляется.

И, кстати, не у одного только Феди этот Мишка отнимал завтраки. Он бесцеремонно заглядывал в сумки и к Свете Крюковой — Фединой соседке по парте, и к Петьке Тихонову — худенькому мальчишке с большими ушами, и к другим ребятам.

Сначала все Мишку жалели. И действительно, почему не поделиться с товарищем — ешь на здоровье! Но вскоре все заметили, что Мишка уже нахально стал требовать угощения:

— А ну-ка, Федька, покажи, что у тебя сегодня в меню? Опять колбаса? И чем тебя только дома кормят! Вот у Светки бутерброд — это да! С паштетом! И с жареным лучком да с яичком!

И странное дело, эти разговоры обычно происходили на большой перемене, после того как Мишка покупал себе в буфете сметану, винегрет или студень.

Как-то Света ему сказала:

— Не думай, Мишка, что я какая-нибудь жадина, но ведь это некрасиво — попрошайничать!

— Ух ты, комарик! — усмехнулся Миша и надавил ей пальцем нос.

Маленький Петька Тихонов, у которого Мишка как-то, роясь в сумке, раздавил яйцо всмятку, сжав кулаки, подскочил к нему.

— Ну ты, бутылка зеленая! Ты поосторожнее! Ты поосторожнее! Ты чего к девчонке пристал?

— Кто бутылка зеленая? — оторопел Мишка Бутылкин.

— Ты! — твердо ответил Петька. — И не думай, что если ты здоровый, так ты уж тут и бог и царь!

— Ой, комедия! — деланно засмеялся Мишка и поднес к Петькиному лицу кулак. — А с товарищем Кулаковым ты знаком?

Он размахнулся, и вдруг Петька, будто сам по себе, отлетел в угол класса. А Мишка засунул руки в брюки и как ни в чем не бывало вышел в коридор.

Федя подбежал к Петьке и сказал, что надо сейчас же пойти в учительскую и рассказать обо всем Клавдии Сергеевне. Но Петька, похрамывая после падения, гордо вскинул голову. Нет, он никогда не был ябедой!

Конечно, будь Федя сильным, он бы подошел к Мишке и так бы ему трахнул — тот три раза бы в воздухе перевернулся! Но что он мог сделать с этим человеком? И, впрочем, дракой делу не поможешь.

Федя целый день ходил хмурый и задумчивый. Он строил планы мести. Ему хотелось то вылить Мишке на голову ведро чернил, то отрезать у него на пальто все пуговицы или зашить рукава, а то наложить ему в портфель сто лягушек. Он даже уроки не готовил. И только лишь к вечеру, когда мама, ожидая папиного прихода с работы, стала накрывать на стол, гениальная мысль осенила Федю…

Наутро в школе на большой перемене Федя с Петькой и Светой сели за круглый стол в буфете и стали завтракать. За соседним столом Мишка уплетал за обе щеки борщ и пшенную кашу. Потом, сытый, с красным лицом, он подошел к ребятам и сказал:

— Ну-с, граждане, завтракаете? Приятного аппетита! А я пришел к вам подкрепиться. Возражения будут?

И он сел на свободный стул и стал заглядывать в тарелки к ребятам.

— Ну, какой у вас сегодня ассортимент? — говорил он. — Хо, что я вижу?! Пирожки! Можно попробовать?

— Нет, — сказал Федя.

Но Мишка уже схватил самый большой пирожок и быстро запихнул его в рот.

— Ай, ай! — покачал он головой. — Нехорошо быть жадным!

И тут произошло неожиданное. Когда Мишка стал жевать пирожок, глаза у него вдруг выпучились.

— Ребя! — прошептал он. — Что это такое, ребя?!

Вид у него вдруг стал жалкий: лицо посинело, в глазах — слезы.

— Что с тобой, Мишенька? — спросил Петя.

— Вы… Вы мне перцу по…под…сыпали! — задыхаясь, проговорил Мишка.

— А ты ешь, угощайся! — улыбнувшись, сказала Света. — Нам не жалко. Сегодня у нас пирожки по-кавказски!

…В этот день Миша ушел с уроков. «По болезни». После этого случая он уже не лазил по ребячьим сумкам.

Витя шел по бульвару удивительными зигзагами. Не обращая внимания на прохожих, он устраивал… взрывы. Подойдет к одной куче листьев и по ней ногой — трах! Подойдет к другой и снова — трах! А листья, как из пушки, — вверх! И долго летают в воздухе.

Витя — белобрысый мальчик с синими большими глазами. На нем кепка козырьком на затылок, через плечо на веревочке висит портфель, от которого пахнет ваксой.

Для того чтобы портфель выглядел новым, Витя чистит его.

Мальчику хочется есть. Сегодня мама дала ему на завтрак рубль, но Витя потратил деньги не по назначению. Он купил себе бумажные пистоны и забавлялся ими во время школьных перемен. Пистоны оглушительно стреляли, когда по ним били каблуком, и все ребята завидовали Вите.

Но вот Витя погнал по бульвару какой-то упругий газетный комок, который выскочил из кучи. Витя бил по нему и с разбегу, и с места, и «через ножку». Наконец, подогнав комок к выходу с бульвара — здесь уже проходила трамвайная линия, — Витя положил его на блестящий, будто отникелированный рельс и топнул по нему ногой.

Вдруг перевязанный веревочкой комок развернулся, и Витя увидел под ногами… деньги. Это были двадцатипятирублевки, лежавшие на рельсах, словно синий веер.

— Клад! — прошептал Витя и моментально схватил деньги, прижал их к груди и что есть силы понесся домой. Ему все время казалось, что за ним кто-то бежит.

«Фу, черт! Даже не верится! — подумал Витя, взлетев к себе на третий этаж. — Вот бывает же: шел, шел — и нашел».