Людмила Разумовская - Домой!..

Жанна. Придурки какие все… Господи, да почему же все такие придурки!..

Чердак. На куче тряпья лежит закутанная в одеяло Жанна. Поодаль — Венька-монах. Долгое молчание.

Венька. Ты спишь?

Жанна. Не знаю. Где Фома?

Венька. К брату пошел. В больницу.

Жанна. Зачем?

Венька. Его сперва не хотели никуда брать. Без документов. А потом температуру померили, а у него сорок. Ну и взяли. Врач дежурный хороший попался. Только говорит, как поправится, я вас обратно в интернат отправлю.

Пауза.

Жанна. Я думаю, он умрет.

Венька. Кто?

Жанна. Близнец.

Венька. Почему?

Жанна. Не знаю. Мы все скоро умрем.

Венька. Почему?..

Жанна. Сейчас много лишних людей появилось. Разве ты не заметил? Зачем нам всем жить?

Венька. Это ты — по малодушию. Жить — надо.

Жанна. Зачем?

Венька. Чтобы претерпеть.

Жанна. Зачем?

Пауза.

Венька. Для Бога. (Пауза.) Чтобы мученические венцы принять.

Пауза.

Жанна. Я не хочу… Я как подумаю о нем, меня сразу тошнить начинает… А может, это я беременна? Черненьким? Таблетками каждый раз кормил… А от Майка я не беременела. Отчего это, а? Сейчас бы у меня сыночек от него остался… А так — ничего… Черномазенького ребеночка не хочу… Все оборачиваться будут… Почему это я от Майка не забеременела, а?.. И таблеток у нас никаких не было. Я ведь с ним как познакомилась-то? На море… Я тогда из дома ушла… из-за отчима. Обычное дело, изнасилование… Я, конечно, матери ничего не сказала… тем более у них ребенок родился, пусть живут… Записку только написала, чтоб не искали… Села в поезд, какие-то студенты на юг ехали, довезли… Он был, как принц из сказки, Майк…. И жили мы на берегу моря, и целыми днями валялись на песке, а ночью жгли костры и любили друг друга… Господи, зачем мы только потащились сюда!.. Майк говорил, что Ленинград — это сумасшедший город и что он хочет жить и умереть только здесь… Я не хотела ехать, я хотела всегда жить на море, там, где мы встретились и где мы любили друг друга. Но он сказал, что здесь тоже есть море и что мы всегда будем любить друг друга, и мы приехали… Он же не знал, что вместо моря здесь дамба и что люди здесь злы и жестоки, а дома — зловонны, как трупы, и полны крыс… Он не знал, что здесь нам встретится Рваный, который в первый же день в уплату за ночлег переспит со мной… Он ничего не знал… Или боялся узнать, потому что это было бы для него непереносимо, он бы умер, если бы узнал все… Он тоже был лишний, несмотря на свой купленный за сто долларов паспорт… (Встает.) Я пойду.

Венька. Куда?

Жанна. В морг.

Венька. Погоди.

Жанна. Я знаю, куда его увезли.

Венька. Погоди, сейчас нельзя, поздно…

Жанна. А у меня колечко есть. Я им колечко отдам, они и пустят. Муж, скажу, а что? Я ведь не вру.

Венька. Постой, ночь уже…

Жанна. Я не вру! Вы все слышали, как он мне замуж предлагал! В Австралию!..

Венька. Не надо тебе никуда ходить! Слышишь?

Жанна (вырывается). Не трогай меня! Пусти! Отпусти! (Убегает.)

Венька (кричит вслед). Жанна! Постой! Жанна!..

Пауза. Венька один. Ходит по чердаку, прислушиваясь к ночным звукам. Потом становится на колени и начинает молиться. Во время молитвы незаметно появляются Рваный и Хуля и молча наблюдают за Венькой.

Отче наш, иже еси на небесех… иже еси на небесех… Отче наш! Иже еси на небесех!.. Да святится Имя Твое! Да святится Имя Твое! Да придет царствие Твое!.. Да будет воля Твоя! Господи, ну куда она побежала? Верни ее! Ведь уже темно, и с ней может случиться что-нибудь, Господи! Я знаю, Ты любишь нас, Господи… и там Ты нас всех утешишь и утрешь всякую слезу… Но, Господи, нельзя ли сделать так, чтобы здесь… чтобы здесь они тоже не так мучились и страдали… Господи, если возможно… если возможно, пожалей нас немножко здесь, Господи!.. Конечно, я не смею Тебя просить, ведь Ты сам сказал Небесному Отцу: "Не как я хочу, но как Ты, Отче"… Как Ты, Отче, и лично я готов… я готов страдать… я готов, но они… они ведь еще ничего не понимают, и Ты должен им немножко помочь, чтобы они не изнемогли и не отчаялись, Господи, ведь нам так плохо одним… Я, кажется, плачу, Ты меня прости, это я не о себе… я не о себе, Господи… Ты меня слышишь? Помоги нам! Ты меня слышишь, Господи?

Рваный (шепотом). Слы-ы-шу-у!..

Венька (вздрагивает). Что?.. Кто это?.. Кто здесь?

Рваный. Это я-я-я! Иисус Христо-ос!..

Хуля (дергается от смеха). Монах придурочный!..

Венька. Это ты?.. Вы?.. Что вам здесь?.. Убирайтесь!

Рваный. Ого! Как монашек заговорил!

Хуля. Хули это твой личный чердак, да? Хули ты его приватизировал? Молельный дом… (Передразнивает.) "Господи, Господи, я готов, Господи! Я пострадаю, Господи!"…

Рваный. Вот и напророчил. Как, Веня, пострадаешь за веру, царя и отечество или скурвишься по-быстрому, как Иуда? Пострадает, гаденыш. По глазам вижу, пострадает. Где красавица? Эй, оглох. Баба моя где?

Венька. Она не твоя.

Хуля. А чья, твоя, что ли? Слышь, Рваный? Бабу нашу уже того… Хули он, Рваный, лихой такой, да? Да мы тебя за нашу бабу! Скажи ему, ну?

Рваный. А детки где?

Венька. Не скажу.

Рваный. Не сдохли еще?

Венька. Человек не скотина. Он не дохнет.

Рваный. Гляди-ко, Хуля, а нас с тобой к стенке хотят, а за что? Вот и монах говорит: подохнуть нельзя. Стало быть, Майк жил, жив и будет жить. Что это ты дяденьке милиционеру наболтал?

Венька. Ничего.

Рваный. А почему это по всем вокзалам плакаты с нашими рожами висят?

Венька. Я не знаю.

Рваный (неожиданно наносит Веньке удар в поддых). Имей в виду, монах…

Венька (медленно поднимаясь). Что?..

Рваный (бьет его еще раз). Надо знать: что. А то как комиссар: не знаю, не скажу, не хочу, не буду…

Хуля. Слушай, а давай мы его это… распнем? Чтоб не трепался.

Рваный. Что ты сказал? Распнем?.. Слова откуда-то знаешь…

Хуля. А хули я в церковь ходил. (Смеется.) Грехи отмаливал. Там висит.

Рваный. Дурак. Он там гвоздями прибит. А у нас гвозди-то где?

Хуля. Можно привязать. И кляп. Чтоб не орал.

Рваный. Я тебя, Хуля, в сержанты пожалую. Сверхсрочно. За идейность.

Хуля. Служу Советскому СНГ! Рад стараться, ваше благородие, товарищ генерал! Прикажите предателя советской родины расстрелять, собаку!

Рваный. Выполняйте!

Хуля (Веньке). Ну ты, гнида, веревку тащи. Сейчас мы тебя вешать будем.

Рваный (поправляет). Распинать.

Хуля. Я и говорю. Хули ты, есть у тебя веревка?

Венька молчит.

Он говорит, у него нет.

Рваный. Поищи. А я с ним пока побеседую.

Хуля слоняется по чердаку в поисках веревки.

Ну, молись, Дездемона. Пришел твой последний час.

Венька. Я и молюсь. Тебя как звать?

Рваный. Зачем это тебе?

Венька. Я за вас хочу помолиться.

Рваный. За нас?! Эй, Хуля, ты слыхал? Уписаться можно! Монах молиться за нас хочет! Ну кайф! (Хуле.) Тебя как звать?

Хуля. Кого? Меня? А хули я…

Рваный. Что — "хули"? Звать тебя как, спрашивают?

Хуля (вызывающе). А тебя?

Рваный (усмехаясь). Меня?.. Меня-то — Сергей. Мой покровитель небесный, знаешь, кто? Сергий Радонежский! Небось про такого и не слыхал.

Хуля. А хули он…

Рваный. Перестань материться, скотина, когда я о своем святом говорю! Что ж у тебя, имени нет?

Хуля. Почему, есть…

Рваный. Ну?

Хуля. Я не помню…

Рваный. А ты вспомни.

Хуля (вспоминает). Не-а… никак.

Рваный. Дома-то тебя как звали, сволочь?

Хуля. Где?..

Рваный. Мамочка! Мамочка тебя как звала?!

Хуля (обиженно). Хули ты… какая еще мамочка… Не знаю я ничего… никакой мамочки…

Рваный. Уйди, Хуля, лучше не раздражай…