Григорий Горин - Тот самый Мюнхгаузен

Судья. Начинаем второй день судебного заседания по делу садовника Миллера. Слово – представителю обвинения. Прошу вас, господин Рамкопф.

Рамкопф. Уважаемый суд! Могу смело сказать, что за процессом, который происходит в нашем городе, с затаенным дыханием следит сегодня вся Европа. Популярность покойного барона Мюнхгаузена столь велика, что, естественно, появилось немало мошенников, стремящихся погреться в лучах его славы. Один из них сидит передо мной на скамье подсудимых. Воспользовавшись своим внешним сходством с покойным бароном, овладев его походкой, голосом и даже отпечатками пальцев, подсудимый коварно надеется, что будет признан тем, кем не является на самом деле. Уже вчера мною приводились неопровержимые факты, отвергающие эти притязания: справка о смерти барона, выписка из церковной книги, квитанция на гроб! Все это подсудимый считает неубедительным… Что ж… Доведем расследование до конца. Послушаем голоса родных и близких… Вызываю в качестве свидетельницы баронессу Якобину фон Мюнхгаузен!

Судья. Баронесса, прошу вас подойти сюда.

Баронесса подходит.

Поклянитесь на Святом Писании говорить только правду.

Баронесса. Клянусь!

Рамкопф. Свидетельница, посмотрите внимательно на подсудимого. Знаком ли вам этот человек?

Баронесса. Да.

Рамкопф. Кто он?

Баронесса. Садовник Миллер.

Рамкопф. Откуда вы его знаете?

Баронесса. Он поставляет цветы на могилу моего супруга.

Рамкопф. Простите за такой нелепый вопрос: а не похож ли он на покойного барона? Присмотритесь повнимательней…

Баронесса. Некоторое сходство есть, но очень незначительное. Карл был выше ростом, шире в плечах… другой взгляд… Он носил усы.

Рамкопф. Усы можно отрастить.

Баронесса. Можно отрастить бороду – все равно я не признаю в нем Мюнхгаузена!

Рамкопф. Благодарю вас! У меня больше нет вопросов.

Судья. Подсудимый, вы хотите задать вопрос свидетельнице?

Мюнхгаузен. Да, господин судья. (Встает.) Простите, сударыня, как вас зовут?

Баронесса. Не понимаю.

Мюнхгаузен. Меня интересует ваше имя!

Рамкопф. Протестую!

Мюнхгаузен. Почему? Это тайна?

Баронесса. Мое имя, сударь, Якобина фон Мюнхгаузен!

Мюнхгаузен. А как вы можете доказать, что вы та, за кого себя выдаете?

Рамкопф. Протестую!

Судья. Отвожу ваш протест, обвинитель! (Мягко.) Подождите, это интересно…

Мюнхгаузен. Я спрашиваю: чем вы можете доказать, что вы баронесса Якобина фон Мюнхгаузен, супруга знаменитого барона?

Баронесса. По-моему, это излишне доказывать. Меня тут все знают… Есть бумаги, документы… Это издевательство!

Мюнхгаузен. Отнюдь! Я иду тем же логическим путем, что и наш уважаемый суд… Документы ничего не доказывают, они могут быть присвоены, свидетели могут ошибаться – вы очень похожи на настоящую баронессу…

Баронесса. Что значит «похожа»? Я есть я!

Мюнхгаузен. Это надо доказать!.. Если взять портреты баронессы, те, что висят в спальне и гостиной, то свидетельница на них мало похожа… Та баронесса и моложе, и красивей. Если взять платья баронессы, то свидетельница в них просто не влезет!

Баронесса. Влезу!

Мюнхгаузен. Но каким путем?! В двойном корсете! Честный человек так поступать не станет!..

Рамкопф. Неслыханно! Я протестую!

Судья. Протест принимается. Вы свободны, баронесса.

Мюнхгаузен. Я протестую! До тех пор, пока не установлена личность свидетельницы, вы не должны называть ее баронессой…

Судья. Успокойтесь, подсудимый! Лишаю вас слова! (Баронессе.) Вы свободны… сударыня.

Возмущенная Баронесса проходит на свое место.

Рамкопф. Вызываю в качестве свидетеля господина Феофила фон Мюнхгаузена.

Феофил (испуганный и взволнованный, выходит вперед, кладет руку на Библию). Клянусь!

Мюнхгаузен. В чем?

Судья. Подсудимый, вопросы потом! (Феофилу.) Вы клянетесь говорить правду, не так ли?

Феофил. Да.

Рамкопф. Господин барон, знаете ли вы подсудимого?

Феофил. Нет.

Рамкопф. Можете ли вы хоть отдаленно признать в нем своего покойного родителя?

Феофил. Никогда!

Рамкопф. Достаточно! Я прошу суд избавить ранимую душу юноши от дальнейших расспросов.

Мюнхгаузен. Почему же? Я бы тоже хотел кое о чем спросить.

Судья. Подсудимый, если вы еще раз собираетесь поставить под сомнение личность свидетеля…

Мюнхгаузен (перебивая). Нет-нет, к сожалению, это действительно мой сын.

Рамкопф. Протестую!

Мюнхгаузен. Извините – сын барона!.. Хотя это звучит также парадоксально. Но, очевидно, в этом есть какое-то непонятное свойство природы: вино переходит в уксус, Мюнхгаузен – в Феофила…

Судья. Говорите по существу!

Мюнхгаузен. Да-да… Это я и собираюсь. Я хочу спросить у молодого барона: что вы знаете о своем отце?

Феофил. Не понимаю…

Мюнхгаузен. Ну, каким он был?

Феофил. Он был героем!

Мюнхгаузен. Так.

Феофил. Он был путешественником, охотником…

Мюнхгаузен. Еще?..

Феофил (неуверенно). Ну… еще… кавалеристом…

Мюнхгаузен. Все?

Судья. Не понимаю, чего вы хотите от свидетеля?

Мюнхгаузен. Я хочу обратить внимание суда на то, что свидетель знает о бароне только то, что напечатано в книжке.

Феофил. Неправда!

Мюнхгаузен. Тогда свидетель, может быть, сообщит об отце свои личные наблюдения?.. Что он пил по утрам: чай или молоко? Какой предпочитал табак? Какую песню любил напевать, возвращаясь с охоты? О чем мечтал?..

Феофил молчит.

Нет, свидетель ничего этого не знает… С детства он был отгорожен матерью от губительной дружбы с отцом и, будучи послушным мальчиком, не искал этой дружбы. Может ли теперь он узнать или не узнать меня? Его память об отце не больше, чем память табуретки о дубовой роще…

Феофил (вспыхнув). Ненавижу! Дуэль! Немедленно! Стреляться через платок!

Рамкопф. Протестую!

Судья. Прекратить! Свидетель, вы свободны.

Феофил. Дуэль! Я прошу дуэль!

Судья. Вы не можете стреляться с обвиняемым: вы – барон, он – садовник. Сядьте на место!

В отчаянии Феофил садится на свое место.

Рамкопф. Прошу господина бургомистра.

Бургомистр. Извините, господин Рамкопф, но я бы хотел уклониться от этой неприятной обязанности.

Судья. Это невозможно! Вы были другом покойного барона, ваши показания необходимы.

Бургомистр. Господин судья, я старый человек. Избавьте меня от этой муки… У меня слабые глаза и совершенно ненадежная память. Я могу ошибиться…

Судья. Но вы узнаете в подсудимом барона или нет?

Бургомистр. Не знаю!.. Честное слово… Иногда мне кажется, что это он, иногда – нет… Могу ли я полагаться на свои личные ощущения в таком важном деле?.. Полностью доверяю суду. Как решите, так и будет!

Баронесса. Какой позор! И это наш бургомистр!

Бургомистр. Извините, баронесса… Извините, подсудимый… Я на службе. Если решат, что вы Мюнхгаузен, – я упаду вам на грудь, если Миллер – посажу за решетку. Вот все, что я могу для вас сделать…

Судья. Садитесь, свидетель.

Бургомистр садится.

Господин обвинитель, у вас все?

Рамкопф. По-моему, достаточно.

Судья. Подсудимый, нет ли у вас свидетелей в вашу защиту?

Мюнхгаузен. Слуга Томас.

Рамкопф. Протестую! Мы устанавливаем личность барона, и показания свидетелей низкого происхождения не имеют юридической силы.

Судья. Протест удовлетворен. (Мюнхгаузену.) Других свидетелей нет?

В суд вбегает Марта.

Марта. Есть, ваше превосходительство!

Рамкопф. Прошу сделать перерыв! Мне плохо…

Судья. Объявляется перерыв на десять минут! (Начинает собирать бумаги.) Фельдфебель уводит Мюнхгаузена, Рамкопф бросается к Марте.

Рамкопф. Фрау Марта, зачем вы явились?

Марта. Я хочу сказать правду.

Рамкопф (взволнованно). Будьте благоразумны. Если он раскается, мы добьемся помилования. Иначе – десять лет тюрьмы. Подумайте!