Людмила Улицкая - Русское варенье

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Я всегда говорю, что пишущая машинка имеет неоспоримые преимущества перед компьютером. По крайней мере, не зависишь от электричества.

ЕЛЕНА. Какая разница? А так зависишь от керосиновой лампы! А керосин – где его сейчас купишь? Тогда уж лучше гусиным пером!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Нет, пить эту воду, конечно, нельзя, но посуду помыть вполне можно! Раньше дом все время трясло, а теперь откуда-то взялся запах, как будто горит резина. Или мне кажется?

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. У вас фантазии, Мария Яковлевна.

ВАРВАРА. Пахнет горелой резиной.

ЕЛЕНА (прыскает духами на руки, принюхивается). Нет, не пахнет!

ВАРВАРА. Зачем мне электроодеяло, если нет электричества?

ЕЛЕНА. А ты его в монастырь отнеси. В подарок.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ладно. В конце концов, это всего лишь новые обстоятельства. Я пошла работать.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Пахнет горелой резиной…

Раздается небольшой взрыв. Вспышка. Свет гаснет.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Это водонагреватель!

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Пожар!

КОНСТАНТИН. Я говорю… Пере… пере… перезапись… и наложение… в третьей доле…

ЕЛЕНА. Костя! Костя! Сделай что-нибудь! (Присаживается рядом с ним на полу.) Костя без сознания! Помогите! Нужна «Скорая помощь»! Скорей позвоните!

ВАРВАРА. Воды! Воды! Где вода? Леля! Звони в контору! Боже, сколько дыма!

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Пожар!

ВАРВАРА. Кошмар!

ЕЛЕНА. Лиза! Где Лиза! Надо «скорую»! Костя умирает!

Вставка в темноте. В потемках и в прибывающем дыму носятся люди. Звучит музыка, построенная на партиях ударных, колокольного набата, трелях телефонных звонков, сирены пожарной машины, фортепианных пассажей Андрея Ивановича, стрекота пишущей машинки, надрывных воплей кошки и фырчанье отбойного молотка. На этом фоне звучат реплики.

– Это катастрофа!

– Это пожар, а не катастрофа!

– Надо работать! Я работаю как ломовая лошадь!

– Где вода?

– Где ведра?

– Работать на это государство я отказываюсь!

– Где соседи, черт их подери!

– Где Лиза?

– Где мои переводы? Спасите рукописи!

– Где кошка?

– «Скорую»! Вызовите «скорую»!

– Пасха! Святая Пасха!

– Лиза! Воздержись!

– Где градусник?

– Где мама?

– Ермолай купил имение, прекрасней которого нет ничего на свете!

– Маканя! Где Маканя?

– В двенадцать часов Москва горела!

– Нашей страной правят троечники!

– Дача разваливается! Неужели никто ничего не сделает?

– Где Ростислав?

– Он умирает! Врача!

– Горим! Господь посетил! Горим!

– Где пожарная команда?

– Где градусник?

– Надо работать! Надо тяжело работать! Я не работал ни разу в жизни!

– Где мои переводы! Спасите рукописи!

– Пекин. Здесь свирепствует атипичная пневмония! Всем прививки от бешенства!

– Где лестница?

– Живем в таком климате, того и гляди снег пойдет!

– Погорельцы пришли! Надо собрать им вещи!

– Прививки от бешенства!

– Читайте князя Щербатова!

– Читайте Чаадаева!

– Чехова, Чехова читайте!

– Идеалы добра и общественного самосознания!

– Гвоздец!

– Константин!

– Где Дюдя? Где Лиза?

– Пасха! Пасха! Святая Пасха!

– Канализацию прорвало!

– Пожар!

– И куда ты все спешишь, куда спешишь?

– Надо позвать человека! Где Семен!

– Не надо идеализировать прошлое!

– Не надо идеализировать будущее!

– Римского Папу не впускать!

– Каких-нибудь двести-триста лет!

– Пасха! Святая Пасха!

– Вы серо живете, вы много говорите ненужного!

– Это катастрофа! Я не могу работать!

Лето. Фасад дачи. Она слегка погорела, но еще жива. Жизнь протекает на участке. Устроены три очага, на которых стоят медные тазы. Сложена поленница. Целая батарея больших полиэтиленовых бутылей с водой «Мишкин лес». Гамак. Шезлонг. Разложен дачный стол, на столе стоит керосиновая лампа. Вокруг стулья, некоторые перевернуты. Рукомойник прибит к дереву. С другой стороны к дереву прислонена лестница. Стоит ударная установка. Видна будка уборной с нарядной новой дверью. Натянута веревка, на которой висит белье. Алюминиевое корыто на табуретке. Маленькая туристическая палатка. На балюстраде мезонина сидит в позе лотоса Лиза с мобильным телефоном. Кроме нее, никого не видно.

ЛИЗА...Вот села на корточки, вот так… Подхватила себя под коленки – туже. Как можно туже, натужиться надо. Вот так. И полетели… Чувствуешь? Нет? Не летишь? Ну, давай еще разок.

Руки кладешь мне под коленки… Покрепче…

Теперь немножко вверх… Ой… как мне хорошо! Сейчас! Сейчас полетим! Ну, летишь? (Стонет.) Ой! Ой! Ой! Тебе хорошо? Все! Класс! Сеанс окончен.

Лиза выключает мобильный телефон. Раздается стрекот пишущей машинки. Скрип раскладушки. Кошка начинает призывно орать. Из двери дома выходит Варвара. Идет к рукомойнику, чистит зубы. Потом идет в уборную. Из палатки вылезает Константин, правая рука его в белой перчатке, он направляется к уборной. Там занято. Он подходит к рукомойнику, подбрасывает сосок рукомойника. Звон. Отходит за дерево, справляет малую нужду. Из уборной выходит Варвара, замечает Константина.

ВАРВАРА. Когда-то здесь жила интеллигентная семья.

КОНСТАНТИН (застегивает штаны). Да ну? Это когда же?

ЛИЗА (сверху). Это было до исторического материализма.

ВАРВАРА. Хамов в нашей семье никогда не было.

ЛИЗА. Оставь его. Он после заражения крови.

Константин встает в позу дерева.

ВАРВАРА (Лизе). Чего ты так рано встала?

ЛИЗА. Сегодня вишню закупать поеду.

ВАРВАРА. Лучше бы завтра. Сегодня праздник большой, Преображение Господне. Грех работать...

ЛИЗА. А-а, шестое августа no-старому Преображение Господне…

ВАРВАРА. Откуда ты знаешь?

ЛИЗА. В школе проходила.

ВАРВАРА. Хочешь, пойдем вместе на службу. Сегодня такая чудесная служба. Освящение плодов земных. В церковь приносят первины… первые яблоки… Лиз, а у нас две яблони были. Может, найдем там хоть несколько яблочек? Я бы тоже освятила…

ЛИЗА. Нет, Варь. Их недели две тому назад спилили.

ВАРВАРА. Как?

ЛИЗА. Они прошлым летом посохли. Или померзли. Их уже порубили и варенье на них сварили.

Раздается стрекот пишущей машинки. Варвара повязывает головной платок.

ЛИЗА. Мамочка там уже к станку встала.

ВАРВАРА. Работает с утра до ночи, и все впустую.

ЛИЗА. Думаешь, Алка ей не заплатит?

ВАРВАРА. Почему же не заплатит? Заплатит. Гроши паршивые. Ты знаешь, сколько она ей платит? Сто долларов за лист.

ЛИЗА. Чего же плохого? Сто долларов – деньги.

ВАРВАРА. За авторский лист! Двадцать четыре страницы в авторском листе!

ЛИЗА. Тогда гроши.

ВАРВАРА. Нуда!

ЛИЗА. Так это же грабеж!

ВАРВАРА. Я про то и говорю… Правда, перевод кошмарный!

ЛИЗА. Но кошмарный-то перевод вообще ничего не стоит.

ВАРВАРА. А работа?

ЛИЗА. Плохая работа ничего не стоит! Тогда это грабеж! Карл у Клары украл кораллы!

Благовест.

ВАРВАРА. Да о чем мы говорим… Пошла бы лучше со мной на службу… Так хорошо. Очищает душу. Между прочим, фамилия Аллиной бабушки… я недавно узнала… сказать? Гольд фиш!

ЛИЗА. Ну и что?

ВАРВАРА. Гольд фиш!

ЛИЗА. Неужели Гольдфиш? Какой ужас! Мы в родстве с Буонапартом, с Тургеневым, с Александром Македонским! Так испортить породу!

ВАРВАРА. Ты глупа, Лиза.

ЛИЗА. Правда? А я думаю, что в нашей семье я самая умная… А ты, мне кажется, с ума сошла!

Варвара обиженно уходит. Пишущая машинка смолкает. К уборной направляется Наталья Ивановна.

ЛИЗА (сверху). Мамочка! Доброе утро!

ИАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ты сегодня ранняя пташка.

ЛИЗА. Дашь почитать свой перевод?

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. С удовольствием! Такой неожиданный интерес! По-русски не читала Аллиных книг, хоть по-английски прочтешь. Совсем не плохо. Я бы сказала – очень хороший средний уровень.

ЛИЗА. Нет, мам, это говно меня не интересует. Ты же знаешь, я читаю совсем другое говно – американское. Просто Вава сказала, что перевод кошмарный. Вот я и хочу посмотреть, что там кошмарное – твой перевод или характер моей сестры…

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. То есть как – кошмарный? Я двадцать лет проработала доцентом на кафедре!

ЛИЗА. Мам! Ну, просто никому слова не скажи – сразу обиды, обиды!

Наталья Ивановна идет в уборную, бормоча и качая головой на ходу. Из дому выходит Мария Яковлевна с толстой книгой в руках. Надевает очки, усаживается за стол, листает книгу.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Номер две тысячи восемьсот двадцать второй. Варенье крыжовенное царское!

Наталья Ивановна выходит из уборной, обращается к Марии Яковлевне.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Доброе утро, Мария Яковлевна! Как вы спали?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ужасно. Ужасно трясло всю ночь. Вы не чувствовали?

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Чувствовала. Трясло. Какая-то вибрация.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Я уверена, там какой-то подземный завод. Вава говорит, что производят ракеты для урана.