Эдвард Радзинский - Приятная женщина с цветком и окнами на север

Апокин. Прощай, Герасимова. Счастливо оставаться в твоем сумасшедшем доме. Рад, что у тебя все хорошо.

Она. Прощай, Апокин. (Нежно-проникновенно) Верю, что когда-нибудь и ты поймешь, что такое настоящая любовь.

Апокин уходит. Федя не в силах стоять — садится на пол.

Он. Аэлита, уважаемая… Я ненадолго… Так сказать, проездом. Сейчас за мной товарищ один зайдет…

Она. Ты что? Какой такой товарищ? Ты только что вошел!

Он. Не то чтобы очень хороший товарищ, но неплохой… Ответственный товарищ… За ним сейчас «отец» направился.

Она. Какой отец?.. Федя! Никак, ты выпимши?

Он (уклончиво ). Значится, так: должен повиниться, деньги за твой телевизор мне отправить не удалось… и купить его тебе тоже.

Она. Причем тут деньги? Какие могут быть деньги, когда ты живой! Федя! Федор! (Обнимает)

Он. А, значится, те деньги, которые я за цистерну заплатил… Я их получить, уважаемая, обратно был должен, и тогда тебе их хотел почтой отправить… Не удалось! Невезучий! У, цистерна ненавистная!

Она. Какая цистерна! Да что с тобой, Федя?

Он. На которой мы спирт сегодня утром вывезли… С твоего комбинату…

Она в ужасе глядит на Федю.

Но ты не бойся. Его обратно сейчас туда везут! У, спирт ненавистный!

Она (еле слышно). Что ж ты такое несешь, Федя?

Он. Выпил я, Аэлита, уважаемая! (Кричит) И нам не страшно! Не боись! Как я тебе позвонить сегодня хотел! Качу утречком по шоссе… А шосса широкая — а я все о тебе думаю. Но как позвонишь — я ведь умер… И вдруг встречные машины: гуд-гуд! Думаю, что-то случилось! Вылезаю с грузовика: матушки родимые — течет моя цистерна. И спирт прямо на дорогу струйкой тоненькой. Государственная влага — в пыль дорожную! Ну, думаю: предупреждал тебя, Василий, невезучий я! Но тут как раз мимо кран подъемный ехал… Я — находчивый. Как заору: «Гибнет государственное имущество!» И перевернули мы этим краном цистерну наоборот… Снова еду… И опять…

Она. Про меня думаешь?.. (Усмехнулась .)

Он. Да! Да! Да! И запел я «Однозвучно гремит колокольчик». И — слезы прямо стоят на глазах «Донн!» — говорю, а сам навзрыд… И тут встречные машины опять: гуд-гуд! Вылезает поглядеть мой напарник: уже с другой стороны течет цистерна. Схалтурили, гады Самоделкины! Но тут, на наше счастье, — пионерлагерь! Вертаем туда, я опять ору: «Гибнет государственное имущество!» И все мы и сторож, его тоже зовут Федя, начали разливать спирт. Такие сознательные — в тару пустую стеклянную льем, в сковородки, в горны разные… И так мне тут стало обидно: чувствую, заберут меня — и тебе позвонить не успею… И тогда я огорчился и говорю сторожу, тоже Феде: «Ну, отец, тяпнем по граммульке с горя — с холода». И как тяпнули мы, гуси-лебеди, — уж такая тоска по тебе нашла!.. Тогда еще выпили! И тут стал я как конь — свободный! Скачу куда хочу! Спели мы с отцом Федей: «Однозвучно гремит колокольчик»… И все я ему сказал про любовь нашу! И про все сказал. Ну тут они начали вязать моего напарника… Кстати, тоже Федю… А отец — сторож тоже Федя… пошел на меня заявлять… Тебе, говорит, без милиции сейчас нельзя — ты к добру открытый… А я его уговорил: прощусь, говорю, с любимой, а ты Скамейкина Василия пока бери!

Она. Он! Он! Так и знала!.. Черт! Дьявол!

Он. Все он придумал! Он! Все он, злодей! За то и берут его сейчас на квартире. Руки ему белые вяжут! На «воронок» черный сажают!

Она (тихо). А ты… выходит… с самого начала…

Он. С самого начала!.. (Орет) А потом — нет! Потом — по правде! Браком сочетаться хотел! Семью строить хотел! Все тебе открыл! И все отцу открыл! Милицию давай! Милицию мне! Я теперь — как конь свободный! По холмам! Конь — тоже человек!

Звонок в дверь.

(Торжественно). За мной.

Она идет открывать. Вбегают две девушки. Одна — в костюме зайца, другая одета Снегурочкой.

Девушка-заяц. Здравствуй, Герасимова! Мы тебе шубу Деда Мороза привезли… (На Федю) А это — кто?

Она. А это… (бессвязно). Это — Чебурашка… Чебурашка — он…

Девушка-Снегурочка (оживившись). Значит, мужчины с нами тоже едут?.. А мне говорили: одни женщины… По-моему, так неинтересно, когда одни женщины.

Он. Сейчас к нам еще один мужчина подвалит, ответственный — Дядя Степа-милиционер. Только я не Чебурашка! Я — конь! Конь — тоже человек!

Девушка-заяц. Значит, вы Конек-Горбунок, да? И еще будет с нами Дядя Степа? Хорошая бригада подбирается! Ну, давай, Герасимова, репетировать. Читаю текст, обращаясь в зал к детям:

Заяц и Снегурочка (хором). Зайчишка! Скок! Скок! Скок! (Скачут)

Девушка-заяц. Скок! Скок! (Феде) Товарищ… как вас там зовут… У Конька-Горбунка есть какой-нибудь текст? Или тоже скакать будете?

Федя. «Однозвучно гремит колокольчик. Донн! И дорога пылится слегка…»

Он глядит на нее. Она молча, медленно надевает шубу Деда Мороза, приклеивает бороду.

Девушка-Снегурочка (в зал).

Догадайтесь, дети?

Заяц и Снегурочка (хором). Новый год! Девушка-заяц. Теперь твой текст пошел, Герасимова.

Она (в шубе Деда Мороза). Дорогой Федя! Как ты там живешь? У нас уже март. Цветокя поливаю… И вчера начала снова копить деньги на телевизор…

Девушка-Снегурочка. Что ты такое городишь, Герасимова?

В раскрытую дверь молча входит Официант-Инспектор. Он в штатском.

Девушка-заяц. А вот и Дядя Степа-милиционер пожаловал.

Инспектор. Здравствуйте! Ну что вы! Какой я Дядя Степа!..

Девушка-Снегурочка (кокетливо ). А кто вы? Кто вы? Кем вы будете?!

Инспектор. Я? Я просто пришел… Я? Я буду обычный пришелец…

Девушка-заяц. Космический пришелец? (Хлопает в ладоши) Вы — Волшебник-Космонавтыч?..

Инспектор. Нуточно! Ну точно! Я — Волшебник-Космонавтыч! Как же я сразу не понял? Я прилетел с Марса!

Федя глядит на Инспектора, и тот ему чуть подмигивает. И тогда Федя покорно встает и идет к выходу.

Она (засуетилась ). Федя… Федя… Ты куда? Федя! Федя!.. (Бежит за ним в шубе Деда Мороза)

Инспектор (чуть удерживая ее). Все в порядке… Он придет. Он еще придет к вам. (Ласково берет ее под руку) Не так ли? Вы мне верите?

Девушка-Снегурочка. Это у вас уже текст, Космонавтыч?

Инспектор. Это у нас такой текст… (Аэлите) А вы должны отвечать мне, что вы рады… И верите…

Она (глотая слезы). Я рада, пришелец… И я верю…

Инспектор. Как хорошо, что я вас увидел. Ведь я пришел посмотреть на вас, милая женщина…

Она. Не шутите? Какая я милая? Какая я женщина? Я Дед Мороз… Я толстый Дед Мороз с грубым басом.

Инспектор. Это ошибка… Вы — Снегурочка. Вы — Снегурочка, переодевшаяся сегодня Дедом Морозом.

Она. Да? Да? Неужели это вам ясно?

Инспектор. Да-да, это мне ясно.

Она (безумно). И вы меня так… сразу узнали?

Инспектор. И я вас сразу узнал.

Она. И вам никто не продал мой адрес?

Инспектор. И мне не продали ваш адрес… Я пришел с Марса, чтобы пригласить вас танцевать.

Девушка-заяц (в зал). Танцуют все! Скок! Скок! Скок!

Она и Инспектор танцуют. А вокруг скачут Заяц и Снегурочка…

Он. Вы его любите по-прежнему — после всего?..

Она. Я его жалею. Я всегда жал ею… А потом уже люблю… А потом люблю, пока люблю… Это счастье — любить.

Он. Как же я не понял… Вам нужно любить…

Она. Как же вы не поняли. Мне всю жизнь нужно любить… Это даже как-то смешно… Это, если хотите, ненормальность, пришелец… Сначала я хотела взять собаку или кошку, чтобы их полюбить. Мне не дали соседи, я подселенец! Ха-ха-ха… И тогда я взяла цветок. И полюбила… И цветок меня… Тут бы мне заткнуться! Но я жадная… Мне, видите ли, мало цветка!.. Мне подавай еще человека. А это слишком большая роскошь — любить человека, пришелец. И за это меня наказали: я полюбила трех обманщиков… Но вы не подумайте… что я какая-то распущенная… Я просто хочу любить. Хочу любить, и все. У меня пересыхают губы от этой жажды любить, пришелец… (Безумно) А вы вправду пришелец с Марса?