Николай Погодин - Темп

Картер. Tell those damned fools to get me out of her. What the hell is the trouble about?

Лаптев (обиженно). Занес… (Очень вежливо.) Мистер, табачку призаймите… аль оставьте покурить.

Михалка. Не сватай — не даст.

Болдырев. Чего же вы стоите, Данило Данилович? Так они у нас до ночи провисят там.

Данило Данилович. Право, совершенно неожиданный пассаж.

Появляется Касторкин.

Касторкин. Степан Семенович, на семнадцати путях транспорт движется, как в кинематографе. Рационализация — как в Америке.

Болдырев. В Америке? Глянь-ка на высоту. Видишь?.

Касторкин. Вижу.

Болдырев. На высоте?

Касторкин. Определенно.

Болдырев. Шутите… Срам! Немедленно спустить люльку! Чорт знает что!

Лаптев (жестами дал понять Картеру, что хочет курить; получил табак). Покорнейше благодарю, уважаемый. Будем знакомы, как говорится.

Данило Данилович и Касторкин уходят на левое сооружение. Бежит переводчица.

Картер. Tell them I have no time to hang up in the air.

Переводчица (Болдыреву). Вот видите! Без меня он всегда попадает в ложные положения… Мистер Картер просит передать, что у него нет времени оставаться в воздухе.

Болдырев. Сейчас спустят его.

Переводчица. One moment. They will let you down..

Лаптев. Товарищ директор, оно и мне нету времени… Что ж я тут, как Михайла-архангел?.. Живот заболел вроде.

Картер. Tell them to go to blazes. Blast them. It is a disgrace, a shame.

Переводчица. Степан Семенович!..

Болдырев. Ну?

Лифт опустился. Картер, переводчица и Болдырев уходят.

Лаптев. Зачем, бишь, я спущался-то? А, вона… Михалка, а Михалка, на какую секцию кирпич пойдет?

Михалка входит с Данилом Даниловичем.

Михалка. На какую секцию заступаем?

Лаптев. Во-во… куда кирпич подавать?

Данило Данилович. На семнадцатую.

Зотов. Понятно, Ермолай, доглядывай тут, чтоб не задерживали. Пошли!

Михалка. Вот ведь чудно! Где она у них висит?

Артамон. Кто она?

Михалка. Лампа.

Зотов. От левой руки направо. Вон там…

Михалка. Прямо сказано… Как только ффу… (дует) и загорелась, а с Картера магарыч.

Уходят.

Лаптев (рабочему у лифта). Милый, пущай ее кверху, туда…

Лаптев с рабочими нагружает подъемник кирпичом. Кирпич нагружен. Рабочий у лифта возится, нажимает кнопку, разводит руками — лифт не идет.

Что ж она закобенилась?.. Ты ее подмажь, а? (Идет, смотрит.) Пойдет она у тебя али не пойдет?

Рабочий у лифта (покачал головой отрицательно). Э-э-э-э… не пойдет.

Рабочий еще проверил что-то и ушел.

Лаптев. Э-э-э-э. Стала, притомилась… (Вдруг засуетился.) Что ж это я тут прохлаждаюсь-то?.. (Кричит вверх.) Михалка!.. Михалка!..

Михалка (сверху). О-о-о?..

Лаптев. Передай там: она не идет.

Михалка. Кто не идет?

Лаптев. Машина эта самая… Взноровилась.

Михалка. Почему?

Лаптев. Не знаю, почему… Спущайся… (Осматривает лифт.) Какая оказия! Машина, а не идет.

Входят Болдырев и Лагутин.

Болдырев. Лагутин, жми на бетономешалках. Замешкиваются они. Иди, жми.

Лагутин. А на каменные карьеры ты сам поедешь?

Болдырев. Сейчас еду. Кого бы туда поставить на время?

Лагутин уходит. Идет десятник.

По бетону сведения где?

Десятник. Сейчас в контору пришлю.

Болдырев пытается уйти. Его задерживают.

Данило Данилович. Степан Семенович, я отсюда до завтра всех чернорабочих беру.

Болдырев. Куда?

Данило Данилович. Пол в кузнечном подготовить.

Болдырев. Ладно. (Увидал что-то в стороне.) Сколько раз говорил — поставьте бункер для щебня! Посмотрите, что у вас делается… (Лаптеву.) Ты, земляк, чего тут караулишь?

Лаптев. Не идет.

Болдырев. Кто не идет?

Входит Груздев.

Груздев. Степан Семенович, я к тебе по срочному…

Болдырев. Кто не идет? (Груздеву.) Что?.. Когда же я доберусь до каменных карьеров?

Входит Рыбкин.

Рыбкин. Товарищ Болдырев, вы тут?

Болдырев. Тут.

Рыбкин. Там приехали два немца и один американец-дорожник.

Болдырев. Перед немцами извинись — скажи, завтра утром приму, а американца-дорожника проси подождать… Когда же я наконец… Что еще?

Рыбкин. Телеграммы.

Болдырев. Давай… Ну, что у тебя, Груздев? (Вскрывает телеграммы, читает, слушая Груздева.)

Груздев. Цех не застеклен. Буза. Отдел труда стекольщиков не дает, а я не могу ставить станки. Оборудование заграничное, стекольщиков нет.

Болдырев. Так… Мы еще посмотрим… Так… Стекольщиков нет?..

Груздев. Цех готов по оборудованию, а в окна свистит.

Болдырев. В окна свистит? В голове у вас свистит. (Рыбкину.) Рыбкин! «Москва, Главмашстрой. Толоконцеву. Урал не прокатал рельсы, принимайте меры. Болдырев». (Груздеву.)Бери мою машину, садись, езжай в город, найди пару стекольщиков на улице, посади их в автомобиль… Понял или нет?

Груздев. Пожалуй, это выход.

Болдырев. Рыбкин, стой!.. Блокнот у тебя есть?

Груздев. Степан Семенович, еще один вопрос…

Болдырев. Погоди!.. (Рыбкину.) Пиши! «Москва, ВСНХ, Куйбышеву». А если Сталину?.. Дай блокнот. (Пишет.) Молния.

Рыбкин (взяв записку). Больше ничего?

Болдырев. Ничего.

Рыбкин уходит.

(Лаптеву.) Кого ты тут караулишь, земляк?

Лаптев. Не идет… темпа эта… воздушная машина взноровилась.

Болдырев. Не идет?.. Груздев, можешь на время взять бюро рационализации?

Груздев. Не знаю.

Болдырев. На картах ворожить будешь?.. Приказываю по совместительству. Ты отвечаешь(указывая на лифт) и за это. Понимаешь?.. Нет у меня сейчас другого человека.

Груздев. Понимаю. Но у меня еще вопрос.

Болдырев. Когда же я доберусь до каменных карьеров? (Идет.) Говори!

Груздев. Станки Смита…

Болдырев и Груздев уходят. Входят Михалка, Артамон и Зотов с рабочими.

Михалка (Лаптеву). Ермолай, ты тут жениться собрался?

Лаптев. Не идет…

Михалка. Стал подъемник?

Лаптев. Встал.

Михалка. Вот тебе и темпа! Вот тебе и жди! Кури, браточки.

Зотов. Надо заявить — кирпичу не подают.

Артамон. Мы не при чем.

Михалка. Кури, браточки!

Сели.

Лаптев. Э-э-э-э… (Зотову.) Анисим… Анисим, нежный ты стал у нас, благородный… Писались… у-у-у… писались под договором: Анисим, сын Петров, обязуюсь… обязались… Я к чему говорю? Писались! Э-э-э-э, сукины вы сыны! Не работали вы, видать, никогда… Я к чему говорю? Машина встала, а мы… Анисим, не понимаешь?

Зотов (встал и жестами показывает, что следует носить кирпич на спине). Понятно?(Указал на спину.) Понятно? (Согнулся.) Понятно?

Молча, без единого слова, встали строители, принесли приспособления для подачи кирпича на себе. Лаптев начинает нагружать.

Понятно?

В бешеном и четком темпе работают строители. В стороне Данило Данилович, кашляющий, охрипший, обращается к Дудыкину.

Данило Данилович. С главного?

Дудыкин. Так точно.

Данило Данилович. По бетонным?

Дудыкин. Так точно.

Данило Данилович. Суматохинов там?

Дудыкин. Там.

Данило Данилович. А ну, покличь.

Дудыкин (кричит). Суматохинов!

Голос Суматохинова. Я!

Дудыкин. Ну, отзывается… что еще?