Оскар Уайльд - Веер леди Уиндермир

Леди Уиндермир (нахмурившись). Утешения?

Лорд Дарлингтон. Ну да. На мой взгляд, должна. По-моему, у нее есть на это полное основание.

Леди Уиндермир. То есть, по-вашему, если муж поступает подло, то и жене нужно поступать точно так же?

Лорд Дарлингтон. Подлость — ужасное слово, леди Уиндермир.

Леди Уиндермир. Ужасное свойство характера, вы хотите сказать, лорд Дарлингтон.

Лорд Дарлингтон. Вы знаете — мне кажется, от высоконравственных людей столько вреда в этом мире… И главный вред в том, что они переоценивают значение дурного в жизни. И вообще глупо делить людей на плохих и хороших. Люди либо очаровательны, либо скучны. Я предпочитаю очаровательных, и вы, леди Уиндермир, хотите вы того или нет, относитесь к их числу.

Леди Уиндермир. Лорд Дарлингтон! Вы снова за старое? (Встает.) Сидите, сидите, я только хочу поправить букет. (Идет к столу направо.)

Лорд Дарлингтон (встает и отодвигает стул). И должен сказать, что вы, по-моему, очень уж сурово судите о нашем времени. Конечно, кое в чем оно заслуживает порицания. Например, большинство женщин сейчас корыстолюбивы.

Леди Уиндермир. Не говорите мне о таких людях.

Лорд Дарлингтон. Ну хорошо, если оставить в стороне людей корыстолюбивых — они, разумеется, мало приятны — неужели вы серьезно считаете, что женщину, которая, как принято говорить в свете, согрешила, невозможно простить?

Леди Уиндермир (стоя у стола). Я считаю, что невозможно.

Лорд Дарлингтон. А мужчину? По-вашему, для мужчин должны быть те же законы, что и для женщин?

Леди Уиндермир. Безусловно!

Лорд Дарлингтон. Мне кажется, жизнь слишком сложна, чтобы подходить к ней с такими жесткими мерками.

Леди Уиндермир. Если бы мы придерживались этих «жестких мерок», жизнь была бы намного проще.

Лорд Дарлингтон. Вы не допускаете исключений?

Леди Уиндермир. Нет!

Лорд Дарлингтон. Ах, леди Уиндермир, какая же вы обворожительная пуританка!

Леди Уиндермир. Могли бы обойтись и без эпитета, лорд Дарлингтон.

Лорд Дарлингтон. Не мог удержаться. Я могу устоять перед чем угодно, кроме соблазнов.

Леди Уиндермир. Вы притворяетесь безвольным — сейчас это модно.

Лорд Дарлингтон (глядя на нее). Я действительно только притворяюсь, леди Уиндермир.

Через среднюю дверь входит Паркер.

Паркер. Герцогиня Берик и леди Агата Карлайл.

Через среднюю дверь входят герцогиня Берик и леди Агата Карлайл. Паркер уходит.

Герцогиня Берик (подходит к леди Уиндермир и пожимает ей руку). Милая Маргарет, до чего же я рада вас видеть. Вы ведь помните Агату? (Подходит к лорду Дарлингтону.) Здравствуйте, лорд Дарлингтон. Не стану вас знакомить с дочерью, вы слишком испорченный человек.

Лорд Дарлингтон. Полно, герцогиня. Испорченного человека из меня не вышло. Многие даже утверждают, что я за всю жизнь не совершил ни одного по-настоящему дурного поступка. Разумеется, они говорят это только за моей спиной.

Герцогиня Берик. Ну не чудовище ли он? Агата, познакомься, это лорд Дарлингтон. Только смотри — не верь ни единому его слову. (Лорд Дарлингтон здоровается с леди Агатой.) Нет, благодарю, милая, чаю я не хочу. (Садится на диван.) Мы только что пили чай у леди Маркби. Чай, кстати сказать, у нее на редкость безвкусный. Впрочем, удивляться тут нечему — его поставляет ее зять. Дорогая Маргарет, Агата ждет не дождется вашего сегодняшнего бала.

Леди Уиндермир. Ах, герцогиня, никакого бала не будет. Просто вечер по случаю моего дня рождения. Гостей будет немного, и все закончится рано.

Лорд Дарлингтон (стоя возле ее кресла). Пусть и немного, но общество будет избранное, герцогиня.

Герцогиня Берик. Ну разумеется, избранное. У вас в доме, дорогая Маргарет, иного общества и не бывает. Это один из тех немногих домов, куда я могу вывозить Агату и где я всегда спокойна за Берика. Не понимаю, что происходит со светом. Самые ужасные особы позволяют себе бывать где угодно. Во всяком случае у меня на вечерах они бывают: если их не пригласишь, мужчины просто из себя выходят. Нет, в самом деле, кто-то должен положить этому конец.

Леди Уиндермир. Положитесь на меня, герцогиня. Я не потерплю в своем доме никого, о ком идет дурная слава.

Лорд Дарлингтон. Пощадите, леди Уиндермир! Ведь тогда, значит, и для меня ваши двери закрыты.

Герцогиня Берик. О, мужчины не в счет. Женщины — совсем другое дело. Мы хорошие и мы добродетельные. По крайней мере, некоторые из нас. Но нас положительно затирают. Наши мужья забыли бы о нашем существовании, если бы мы время от времени их не пилили — просто чтобы напомнить им, что имеем на это законное право.

Лорд Дарлингтон. Самое любопытное в браке, герцогиня, это то — а брак можно назвать своего рода игрой, хотя, надо сказать, она уже и выходит из моды, — что у жен на руках все онеры, и все-таки они неизбежно отдают решающую взятку.

Герцогиня Берик. Решающую взятку? Под этим вы имеете в виду мужей, лорд Дарлингтон, не так ли?

Лорд Дарлингтон. А неплохое было бы название для современного мужа — решающая взятка.

Герцогиня Берик. Дорогой лорд Дарлингтон, как вы порочны!

Леди Уиндермир. Лорд Дарлингтон просто несерьезен.

Лорд Дарлингтон. Вовсе нет, леди Уиндермир!

Леди Уиндермир. А почему же вы так несерьезно говорите о жизни?

Лорд Дарлингтон. Потому что жизнь, на мой взгляд, слишком важная вещь, чтобы говорить о ней серьезно.

Герцогиня Берик. Что это значит? Снизойдите к моему скудоумию, лорд Дарлингтон, объясните мне, что вы этим хотели сказать?

Лорд Дарлингтон. Лучше не стоит, герцогиня. Если в наше время говорить понятно, тебя того и гляди разгадают. До свидания! (Прощается за руку с герцогиней.) До свидания, леди Уиндермир. Вы позволите быть у вас вечером? Ну пожалуйста!

Леди Уиндермир (встает, чтобы с ним попрощаться). Да, конечно. Но с условием — не говорить глупостей, в которые вы сами не верите.

Лорд Дарлингтон (с улыбкой). А, вы взялись за мое воспитание? Воспитывать человека — опасное дело, леди Уиндермир. (Кланяется и уходит через среднюю дверь.)

Герцогиня Берик (встает и прохаживается по комнате). Какой он очаровательный и какой испорченный! Он мне ужасно нравится. Я страшно рада, что он ушел. Как вы сегодня мило выглядите! У кого вы шьете? А теперь, дорогая Маргарет, я должна вам сказать, как мне вас жаль. (Идет к дивану, садится рядом с леди Уиндермир.) Агата, милочка!

Леди Агата. Да, мама? (Встает.)

Герцогиня Берик. Вон там я вижу альбом с фотографиями, пойди посмотри его.

Леди Агата. Хорошо, мама. (Идет к столу в глубине комнаты.)

Герцогиня Берик. Милое дитя! Она так любит фотографии, особенно виды Швейцарии. На редкость целомудренный вкус. Но право же, Маргарет, мне вас так жаль!

Леди Уиндермир (улыбаясь). Почему, герцогиня?

Герцогиня Берик. Да из-за этой ужасной женщины. К тому же она так изумительно одевается, а это еще хуже — подумайте, какой пример для других. Огастус — вы ведь знаете моего непутевого братца — так вот, он по уши в нее влюблен. Это просто неприлично: ведь о том, чтобы принимать ее в обществе, и речи не может быть. У многих женщин есть прошлое, но у нее их, говорят, не меньше дюжины, и ни в одном нет причин сомневаться.

Леди Уиндермир. О ком вы говорите, герцогиня?

Герцогиня Берик. О миссис Эрлин, разумеется.

Леди Уиндермир. О миссис Эрлин? Первый раз слышу это имя, герцогиня. А какое отношение она имеет ко мне?

Герцогиня Берик. Бедняжка!.. Агата, милочка!

Леди Агата. Да, мама?

Герцогиня Берик. Не хочешь ли выйти на террасу полюбоваться закатом?

Леди Агата. Хорошо, мама. (Уходит через левую стеклянную дверь.)

Герцогиня Берик. Прелестное дитя! Она обожает закаты. Сразу видна тонкая душа, не правда ли? Что ни говори, лучше природы нет ничего, вы согласны со мной?