Александр Островский - Том 3. Пьесы 1862-1864

Спасибо! Ты отколь?

Я из собора.
Вестей несу; да только не взыщите,
Не много радости. Роман Пахомыч
Да Родион Мосеич прибежали
Из-под Москвы; отписки привезли.

Ты видел их?

Нет, не видал; Кузьма
Захарьич сказывал. К нему и стали.
Сряжаются на воеводский двор
Несть грамоту от патриарха.

Чудо
Великое творится. Божьи люди
Между врагов бестрепетно проходят
К святому патриарху и разносят
По всей земле его благословенья
И грамоты.
Ну, Алексей Михайлыч,
Уж худо ль, хорошо ли, — не томи,
Рассказывай, какие слышал вести.

Прокоп Петрович Ляпунов убит
Казаками.

Да что же за напасти
Такие!

Вот беда-то, вот поруха
Для дела земского!

Кабы не ты
Рассказывал, ни в жизнь бы не поверил.

Теперь такое время, Петр Аксеныч,
Хорошему не верь, а что дурное
Услышишь, это, брат, уж верно правда.

Так подошло, хоть не живи на свете!

Бедам конца не видно. Знать, Господь
Нам прегрешений наших не отпустит
И до конца нас хочет погубить.

Да, Петр Аксеныч, времена плохие!
Москва разорена, в народе шатость
Да рознь, за что стоять, не знают;
Целуют крест неведомо кому!

Еретикам, латинцам да ворам,
Кому попало.

Новгород Великий
Из Швеции царевича зовет;
А сын Жигмонтов, Владислав-царевич,
В Москву идет; во Пскове новый вор.
Такой, что и сказать-то непригоже;
Маринкин сын, Ивашко, тоже царь.

А что же рать, что под Москвою в сборе?
Что воеводы?

Розно разошлись —
Которые домой, другие грабить.
Что воры не успели, то они
У православных христиан растащат.

Ужли ж совсем оставили Москву?

Остались под Москвой два воеводы:
Князь Трубецкой да атаман Заруцкий.

А что ж они?

Они-то? Целовали
Псковскому ведомому вору крест.
Все пошатнулись.

Наше место свято!

Откуда, Гриша?

Ась?

Откуда, мол?

В монастыре обеденку стоял,
И панихиду пели, поминали…

Кого?

Раба Прокофья.

Упокой,
Господь, в святых твоих селеньях душу
Раба Прокофья!

Упокой, Господь!

Он, говорят, был добрый. Я поплакал
И помянул. Подайте на дорогу!

Прими!

Аль ты куда собрался, Гриша?

Далеко. Длинная дорога; встанет —
Так до неба достанет. Все песками
Сыпучими да темными лесами
Дремучими.

Куда ж дорога, Гриша?

К честным обителям.

Один пойдешь?

Нет, много, много.

Что он говорит?
Сулит дорогу, а куда? Известно,
Одна дорога; значит, все помрем;
И надо полагать, что это вскоре.

Нет, надо быть, что о другой дороге
Он говорит.

Его не разберешь;
Убогий он у нас и малоумный.

Нет, вот что: храмы там без богомольцев,
Без пения. Подайте на дорогу!

Ну вот, Иван Иваныч, твоего
Отца и благодетеля не стало.
Всем горе, а тебе, чай, вдвое.

Что ж?
Все под Богом. Слезами не поможешь!
Всех мертвых не оплачешь!

Это так;
А все-таки тебе он благодетель,
Понеже в люди вывел, дал дорогу.

Сам виноват, гордыня обуяла,
Да и к тому ж с казаками не ладил.

И по писанию, блажен тот муж,
Кто к нечестивым на совет не ходит;
С ворами как же ладить! Не бери
Греха на совесть! Лихом поминать
Не след тебе такого воеводу.
Его ж убили, он же виноват!
Не говори! Грешишь, Иван Иваныч!

Кого ж винить? Бояр?

И не бояр.
Нам осуждать бояр не подобает,
Мы молоды с тобой и худородны.
А виноват во всем злохитрый враг,
Злокозненный диавол, ненавистник
Спасенья нашего. Он искони
Враждует, искони злоумышляет
Расхитить божье стадо и украсть
И погубить вконец. Его-то действом
Междоусобие и рознь меж нами,
Вражда и ложь и дьявольская прелесть.
И в прелести смятеся вся земля.

А в Нижнем шатости не замечаешь?

Нет, Бог хранит пока.

А знаешь что?
Ведь Нижний — ключ всей Волги; за него бы
Король Жигмонт иль Владислав-царевич
Нам дорогую цену заплатили,
Кабы привесть к присяге. Воеводой
Быть можно. А тебя в Москву, в дьяки,
В любой приказ.

Ты шутишь аль смеешься?

Как хочешь понимай!

Как понимать!
Изменником я не был и не буду,
И с дьяволом быть в доле не хочу;
Зане отступникам страшна кончина!
Идут во ад, и во святых церквах
Поминовенья о таких не будет,
И приношенья неприятны Богу,
И будет им мученье без конца.

Я пошутил с тобой.

Иван Иваныч,
Шути с кем помоложе. Этих шуток
Я не люблю, они подвохом пахнут.

Ну, не сердись! не любишь, так не стану
Шутить с тобой; нам ссориться не след:
Неладно в Нижнем.

Полно, что пугаешь,
Иван Иваныч; как тебе не грех!