Федерико Гарсиа Лорка - Донья Росита, девица, или Язык цветов
Помощь проекту
Донья Росита, девица, или Язык цветов читать книгу онлайн
Племянник. Что же вы мне советуете?
Тетя. Уехать. Твой отец – мой брат. Здесь ты гуляешь, там – будешь работать.
Племянник. Я хотел бы…
Тетя. Жениться? Ты сошел с ума. Сперва устрой свое будущее. Увезти Роситу, да? Мы с дядей не разрешим.
Племянник. Я и сам слишком хорошо знаю, что это. невозможно. Только пусть Росита меня ждет. Ведь я скоро вернусь.
Тетя. Если там тебя не окрутит какая-нибудь красотка. И зачем я разрешила тебе за ней ухаживать! Моя девочка остается одна, в четырех стенах, а ты плывешь по морю, совсем свободный, плывешь по реке, скачешь по лимонным рощам, а она все тут, одна, изо дня в день, а ты – там, на коне, с ружьем, стреляешь фазанов.
Племянник. Почему вы так говорите со мной? Я дал слово и сдержу его. И вы знаете…
Тетя (мягко). Не надо…
Племянник. Не буду. Я замолчу из почтения к вам, но помните: совесть у меня есть.
Тетя (насмешливо). Прости, прости. Я забыла, что ты уже мужчина.
Входит Няня.
Няня (в слезах). Если бы он был мужчиной, он бы не уезжал.
Тетя (резко). Молчи!
Няня громко рыдает.
Племянник. Я сейчас вернусь. Скажите ей.
Тетя. Не беспокойся. Нам, старым людям, всегда выпадает на долю все неприятное.
Племянник выходит.
Няня. Ой, бедная моя девочка! Ой, бедная! Ой, господи, бедная! Вот какие теперь мужчины! Я бы по миру пошла, а ее не оставила. Опять у нас в доме слезы. Ох, сеньора! (С внезапной злостью.) Чтоб его съела морская змея!
Тетя. Все в воле божьей.
Няня.
Слушайте, кунжут и просо,
и три святых вопроса,
и цветок корицы:
пусть он сна лишится
и никакие клятвы
не принесут ему жатвы.
У святого Николая в колодце
пусть ядом соль для него обернется.
(Берет кувшин с водой и крестом кропит землю.)
Тетя. Не кощунствуй, иди по своим делам.
Няня уходит.
Слышится смех. Тетя выходит.
Первая подружка (входит и закрывает зонтик). Ах!
Вторая подружка (так же). Ах, как свежо!
Третья по дружка (так же). Ах!
Росита (так же).
Кто слушает нежные вздохи
моих подружек прелестных?
Первая подружка.
Никто.
Вторая подружка.
Равнодушный ветер.
Третья подружка.
Один кавалер неизвестный.
Росита.
А кто эти вздохи ловит,
чтоб в небо не улетали?
Первая подружка.
Стена.
Вторая подружка.
Портрет потаенный.
Третья подружка.
Стежки на моем одеяле.
Росита.
Ах, милые! Ах, подруги!
Я тоже с вами вздыхаю.
Первая подружка.
Кто слышит тебя?
Росита.
Глаза —
они и во тьме сияют.
Над ними ресницы, как заросли,
в которых заря отдыхает,
и пусть они черного цвета,
но ярче маков пылают.
Первая подружка.
Не ты вздыхаешь, а радость.
Вторая подружка.
Ах!
Третья подружка.
Счастлива ты.
Первая подружка.
В добрый час!
Росита.
Меня обмануть не удастся,
Я слышала слухи про вас.
Первая подружка.
Все слухи – цветы бабьих сплетен.
Вторая подружка.
Их волны ветрам подпевают.
Росита.
Я вам расскажу.
Первая подружка.
Мы просим.
Третья подружка.
Лишь вымысел слухи венчает.
Росита.
В Гранаде, в квартале Эльвиры,
живут три мадридских красотки,
одни по ночам в Альгамбру
идут они легкой походкой.
Одна в зеленом уборе,
другая как мальва блещет,
а третья – в пестрой шотландке,
и ленты до полу плещут.
Те, что впереди, – две цапли,
а третья голубки милее.
Таинственные вуали
снимают в темной аллее.
Ах, как же темно в Альгамбре!
Куда подружки шагают,
покамест в тени и прохладе
фонтан и роза вздыхают?
Быть может, юноши ждут их?
Где мирт, чтобы встать на страже?
Чьи руки трепетно снимут
цветок, прикрепленный к корсажу?
Никто не идет за ними:
две цапли, одна голубка.
Но юноши есть и такие,
что прячутся в зелени хрупкой.
В собор не ушли скульптуры,
и ветер целует их вволю;
Хениль волов убаюкал,
а Дарро – бабочек в поле.
И ночь тяжело ступает,
и тени ложатся холмами.
Мелькает ботинок, закрытый
оборками и кружевами.
У старшей глаза раскрыты,
у младшей – опущены скромно.
Так кто ж эти трое подружек
со шлейфом, с повадкою томной?
Зачем платочками машут?
Куда спешат ночью темной?
В Гранаде, в квартале Эльвиры,
живут три мадридских красотки,
одни по ночам в Альгамбру
идут они легкой походкой.
Первая подружка.
Довольно, не то всю Гранаду
зальет этот слух волною.
Вторая подружка.
У нас есть вздыхатели?
Росита.
Нет.
Вторая подружка.
Ведь это правда?
Росита.
Не скрою.
Третья подружка.
Нам иней убор подвенечный
прошил своими стежками.
Росита.
Но…
Первая подружка.
Ночь нам нравится очень.
Росита.
Но…
Вторая подружка.
Улицы скрыты тенями.
Первая подружка.
Одни по ночам в Альгамбру
мы ходим неслышной походкой.
Третья подружка.
Ах!
Вторая подружка.
Тише!
Третья подружка.
А что?
Вторая подружка.
Ах, боже!
Первая подружка.
Услышат – для сплетниц находка.
Росита.
В Альгамбре жасмин изнывает,
а месяц покоится кротко.
Входит Няня.
Няня (очень грустно). Детка, тетя зовет.
Росита. Ты плакала?
Няня (сдерживая слезы). Нет… Я просто так… Тут просто…
Росита. Не пугай меня. Что случилось? (Быстро выходит, взглянув на Няню.)
После ее ухода Няня молча рыдает.
Первая подружка (громко). В чем дело?
Вторая подружка. Скажи нам.
Няня. Молчите.
Третья подружка (тихо). Плохие новости?
Няня подводит их к дверям и смотрит вслед Росите.
Няня. Сейчас она ей говорит!
Пауза. Все прислушиваются.
Первая подружка. Росита плачет, идем туда.
Няня. Идите сюда, я вам все расскажу. Не трогайте ее сейчас. Пойдем черным ходом.
Уходят. Сцена пуста. Тихо доносится издалека этюд Черни. Пауза. Появляется Племянник, идет до середины сцены и останавливается, потому что входит Росита. Они смотрят друг на друга. Он подходит к Росите, обнимает ее за талию; она опускает голову ему на плечо.
Росита.
Зачем глаза твои сталью
коварно мои приковали?
Зачем твои руки скрывали
меня цветочной вуалью?
Какой соловьиной печалью
поишь ты расцвет моих дней!
Ты был мне жизни милей,
ты был мне звездой путеводной, —
уйдешь и порвешь бесплодно
все струны на лютне моей.
Он (ведет ее к козетке, и оба садятся).
Росита, души упоенье,
ты мой соловей под метелью,
ответь мне ласковой трелью;
твой холод – лишь воображенье:
не лед – мое отдаленье,
мой путь – океан пересечь,
и будет вода стеречь
волной покоя и пены
огонь мой, всегда неизменный,
чтоб он не смог меня сжечь.
Росита.
Однажды, в дреме, с балкона,
закрыта жасмином, незрима,
я видела: два херувима
слетели к розе влюбленной;
была она белой и сонной,
а стала как будто в крови;
стянув прожилки свои,
ее лепестки запылали
и, раненные, опали,
сгорев в поцелуе любви.
Пенять на тебя я не стану,
в саду среди миртов жила я,
мечты ветрам доверяя,
свою чистоту – фонтану.
Как серна, далась я обману,
глаза подняла, ты возник,
и в сердце впились в тот же миг
иголки – злые тираны;
они причиняют мне раны,
и раны краснее гвоздик.
Он.
Дано мне вернуться судьбою:
корабль золотой, как птица,
под парусом счастья примчится,
возьму я тебя с собою;
дневной и ночной мольбою
любовь тебя отогреет.
Росита.
Но яд любви овладеет
моей душой одинокой;
в пространстве, в воде глубокой
не радость, а смерть созреет.
Он.
Начнет ли росистой травою
медлительный конь мой кормиться,
туман ли ночной клубится
навстречу ветру стеною,
горит ли под летней жарою
равнина алых степей,
пронзит ли меня до костей
булавками изморозь злая, —
всегда ты со мной, дорогая,
до самой смерти моей.
Росита.
