Эмиль Брагинский - Ирония судьбы, или С легким паром

Лукашин нервно потоптался на месте, потом снял с вешалки и подал Гале белую шубку, а потом… капитулировал. Он вынул из кармана брелок, на котором болтался ключ. По-видимому, это был ключ не только от его квартиры, но и от его сердца.

 — Вот, возьми ключ и приходи к одиннадцати часам встречать Новый год! Я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой!

Галя взяла ключ и, скрывая торжество, лицемерно заметила:

 — Но я ведь буду мелькать у тебя перед глазами?

Лукашин чистосердечно признался:

 — Я так этого хочу!

 — Салат принести?

 — Но я не понял главного: ты согласна или нет? — Очевидно, Лукашин был не самым крупным знатоком женской психологии.

 — Но я ведь взяла ключ! — И, быстро поцеловав Лукашина, Галя исчезла за дверью.

 — А как же с Катанянами? — крикнул вдогонку счастливый зануда.

С лестничной площадки донесся веселый голос:

 — Обойдутся!

Несколько ошарашенный случившимся, Лукашин направился в кухню, где хозяйничала Марина Дмитриевна.

 — Мама, кажется, я женюсь…

 — Мне тоже это кажется, — согласилась мать.

 — Ну и как тебе Галя, нравится?

 — Ты ведь на ней женишься, а не я! — ушла от ответа Марина Дмитриевна.

 — Но ты же моя мама! — парировал Лукашин.

 — Важно, чтобы ты не забыл об этом после женитьбы!

 — Значит, Галя тебе не нравится… — огорчился сын.

 — Не могу сказать, что я от нее в восторге, но в общем она неглупая, воспитанная… И потом… если ты сейчас не женишься, ты уже не женишься никогда…

 — Мне еще только тридцать шесть!

 — Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о моем возрасте, — улыбнулась мама, — но я не обижусь, и же мировая мама! Я все приготовлю и уйду к приятельнице!

 — И что она во мне нашла? — рассуждал вслух Лукашин. — Я много старше ее, а она ведь красавица…

 — Я тоже удивляюсь, что она выбрала тебя, когда ты такой болван!

 — Почему я болван? — притворно обиделся Лукашин.

 — Зачем ты рассказывал ей про Ленинград? Когда делают предложение одной женщине, не вспоминают про другую!..

 — Теперь понятно. Теперь я понял, — веселился Лукашин, — как делают предложение. А это Павел приходил?

 — Павел. Он уезжает в Ленинград. Но я его выставила, чтобы он тебе не помешал.

Лукашин взглянул на часы.

 — Они меня заждались. Может, мне тоже пойти в баню?

 — Не вижу ничего плохого, если ты Новый год встретишь чистым! — сказала Марина Дмитриевна.

Уходя, Лукашин заговорщически подмигнул матери:

 — Только ты Гале про баню не говори. У нас есть ванная, и Галя все это может неверно понять.

Мама вздохнула:

 — Боюсь, что ты со своим характером будешь у жены под каблуком.

Лукашин уже отыскал портфель, из которого высовывался такой, как у Павла, березовый веник.

 — Мама, я разделю общую мужскую участь!..

…Раньше настоящие мужчины ходили в манеж гарцевать на выхоленных лошадях, отправлялись в тир стрелять в бубнового туза, в фехтовальные залы — сражаться на шпагах, в английский клуб — сражаться за карточным столом, а в крайнем случае шли в балет. Сегодня настоящие мужчины ходят в баню. Тот, кто думает, что баня существует исключительно для мытья, глубоко заблуждается. В баню ходят главным образом для того, чтобы пообщаться друг с другом. Где еще можно спокойно поговорить? В гостях вечно перебивают другие приглашенные, да и рот все время занят едой и выпивкой. В общественном транспорте толкаются, на стадионах шумно. Лучшего места для задушевной беседы, чем баня, не найти! О визите в баню сговариваются заранее, к банному мероприятию тщательно готовятся, освобождая для него полный день. Поход в баню — святое дело. Его нельзя комкать тем, что помоешься и уйдешь чистеньким. Подлинные аристократы духа так не поступают. Кто после парилки не «ловил кайф» в предбаннике, тот еще не испытал блаженства. В предбаннике современные голые мужчины, завернутые в белые простыни, наконец-то становятся похожими на римских патрициев. Именно предбанник и есть тот самый клуб, где, никуда не торопясь, позабыв каждодневную гонку, можно излить душу хорошему человеку.

Было около шести часов вечера, когда, отменно попарившись, четверо друзей — Лукашин, Павел, Михаил и Александр, — потягивая пиво, вели сокровенный разговор.

Павел глубокомысленно рассуждал:

 — Я понимаю, ванна в каждой квартире — это правильно, это удобно, это цивилизация. Но процесс мытья, который в бане звучит как торжественный обряд, в ванной — просто смывание грязи. И хорошие поздравительные слова — с легким паром! — они же к ванне неприменимы: какой может быть в ванной пар?

 — Ты прав, баня очищает, — согласился Александр.

 — Как здесь ни приятно, мне пора… — Лукашин встал.

 — Все-таки ты нехороший человек, мы ведь ждем! — с упреком заметил Михаил.

В компании всегда находится такой вот заводила.

 — Чего ждете? — не понял Лукашин.

 — Хочешь уйти сухим? — сощурился Михаил. — Не хочешь отметить собственную женитьбу?

 — Где, в бане? — усмехнулся Лукашин.

 — Почему бы и нет? — настаивал Михаил.

 — Женя прав! — поддержал Лукашина Александр. — Здесь ведь не отпускают.

Теперь усмехнулся Михаил и… расстегнул портфель.

 — Если бы не я, вы бы все пропали. Вот, жена просила купить для гостей! — И он достал из портфеля бутылку «экстры».

Лукашин поморщился. Но обидеть друзей?.. Как часто мы не хотим обидеть друзей!..

 — Но только по одной! — поспешно вставил Павел. — Мне на аэродром.

 — Люди, не беспокойтесь! — Михаил уже разливал по кружкам вредную бесцветную жидкость. — Всем надо быть в форме, всем Новый год встречать!

 — Ребята, приходите завтра ко мне, только обязательно, а то встречаемся редко. Я вас с женой познакомлю… — пригласил Лукашин.

 — Я не могу, я ведь буду в Ленинграде… — напомнил Павел.

 — Мне интересно, что ты в конце концов выбрал… — раздавая кружки, сказал Александр.

 — Не что, а кого! — Лукашин взял кружку. — Все-таки это ужасно! Водку после пива. Я еще сегодня так устал. У меня в поликлинике было столько пациентов…

Михаил снова порылся в портфеле.

 — Вот, шоколадка, какая ни есть, но все-таки закуска.

 — Только давайте буквально по глотку! — взмолился Лукашин.

 — Павел, скажи тост! Ты у нас самый красноречивый, — предложил Александр.

Павел действительно не лез за словом в карман:

 — А ты самый недалекий!

Павел поднялся, все тоже встали.

 — За нашего застенчивого друга Женю Лукашина, который наконец преодолел этот недостаток и нашел себе жену — последним из нашей компании. Будь счастлив, Евгений!

Лукашин засмущался:

 — Ну что же… за это… наверно… надо…

Выпили, и Александр спросил:

 — Как ее зовут?

 — У нее прекрасное имя — Галя! — гордо сообщил Лукашин.

 — И главное, редкое! — добавил Павел.

 — Положение безвыходное. За Галю тоже надо выпить! — сокрушенно вздохнул Михаил и достал из портфеля следующую бутылку.

 — Мне больше нельзя! — заартачился Лукашин.

 — Люди, он не хочет выпить за свою невесту! — возмутился Александр.

 — Галя, будь счастлива! — поднял кружку Павел.

 — Вы мерзавцы! — жалобно сказал Лукашин. — До приема в поликлинике у меня еще было ночное дежурство!

Затем он, конечно, выпил вместе со всеми.

 — Расскажи, как ты с ней познакомился? — спросил Лукашина Михаил.

 — Она пришла в поликлинику ко мне на прием.

 — Она что… больная? — Александр слыл остряком.

Лукашин обиделся:

 — У нее был вывих.

 — Ясно! — кивнул Александр. — Именно поэтому она выходит за тебя…

 — Выпьем за то, чтобы вы оба были всегда здоровы! — Это, конечно же, был Михаил.

 — Если дальше пойдет в таком темпе, я не попаду на аэродром, — перепугался Павел.

 — Положись на меня, я никогда не пьянею… Дай билет! — Михаил отобрал у Павла билет и переложил к себе в карман.

 — Я не буду больше пить. Она подумает про меня, что я алкоголик, — жалобно заныл Лукашин.

 — Это неслыханно! — воззвал к народу Александр. — Доктор отказывается пить за здоровье!

 — Дернул меня черт пойти с вами в баню! — беря кружку, в сердцах сказал Лукашин.

Выпили.

 — Теперь расскажи, как ты с ней познакомился? — не отступал Михаил.

 — С кем? — переспросил Лукашин. От усталости он очень быстро захмелел.

 — С Галей. Или у тебя есть еще кто-нибудь?

 — У меня никого нет. Я холостой! — задиристо ответил жених.

 — Выпьем за холостую жизнь! — предложил Павел.

 — Ура! — заорал Лукашин.

— Ему хорошо! А вы представляете, как мне попадет от жены, если я в таком виде заявлюсь домой встречать Новый год, — посетовал Александр. Но ему никто не посочувствовал.