Алджернон Суинберн - Эрехтей

Кто их сможет сдержать, сумеет бежать, и жизнь сохранить? 360

ХТОНИЯ

Из-за роскошных занавесей, что скрывают

Мои покои от лучей горячих солнца,

Не по своей я вышла воле, поспешив

Приличий против взор свой устремить,

Глаза раскрыв, нисколько не смущаясь,

На взрослых совещанье, среди них узрев

Тебя; главу сегодня ты покрыла, горбясь,

Как будто в трауре по братьям; что за горе

Тебя к земле пригнуло, отчего молчишь — не знаю,

Пока сама поднять ты не изволишь 370

Ко мне лицо, залитое слезами, рассказать,

Если решишься горе мне поведать.

ПРАКСИТЕЯ

Вы, старцы, от детей свободны — пусть сыны

И дочки есть у вас, они взрослей моих -

Смотрите, как юна она, прекрасна и добра,

В начале жизни, расцвести готова,

Раскрыть бутон девичества; походка

Скромна, так тихо говорит, а очи

Улыбкой светятся; умудрены вы жизнью,

Мужи достойные, почтенные летами: 380

Так дайте мне совет, изобретите слово,

Которое могу без боли повторить, и дайте

Покой навеки мне, такой, что есть у вас.

Безмолвны вы, потупили глаза, а рты

Замкнули накрепко; да будь тут ветерок,

Способный говорить — звучал бы громче.

А ты, дитя, гляди как можно зорче,

Такие письмена увидишь на лице моём,

Что на могильном камне пишут иль на стелах,

И я теперь ношу; живая жизнь 390

Теперь набором знаков обернулась; их легко

Прочесть, но обожгут глаза, как пламя,

В глазницах тьму поселят, как у мертвецов.

Но нет, дитя, в тебе такого чувства,

Способности подобное понять; ум светел,

А это — горечь, тьма; и всё же я должна

Сказать тебе, ударить в сердце, хоть люблю,

Слова такие: легче умереть самой,

Чем зреть, как погибает мать — земля,

Тебя родившая; и не погибшего сочтут 400

Все люди подлым, но смотревшего на гибель

Страны — ведь лучше умереть, чем видеть это.

ХТОНИЯ

Такое увидать до смерти Бог убереги!

ПРАКСИТЕЯ

Бог сохранит тебя от этого, не бойся.

ХТОНИЯ

За то благодарить я буду до скончанья дней.

ПРАКСИТЕЯ

Знай, что немного дней тебе оставил он.

ХТОНИЯ

Пока не сбылся срок, я буду благодарна.

ПРАКСИТЕЯ

Пока? Недолог будет срок твоих молитв!

ХТОНИЯ

Молюсь, пока я вижу свет и матери глаза.

ПРАКСИТЕЯ

Пусть лучше бы мои глаза погасли прежде. 410

ХТОНИЯ

Зря за меня ты просишь; измени мольбу.

ПРАКСИТЕЯ

Ты это говоришь себе же на беду.

ХТОНИЯ

Желаю, чтобы ты в живых осталась, а не я.

ПРАКСИТЕЯ

Как жить, когда уйдёшь ты от меня навеки?

ХТОНИЯ

Ты мнишь, я не люблю тебя, смерть предпочтя.

ПРАКСИТЕЯ

Не любишь жизнь? Что в смерти будешь делать?

ХТОНИЯ

Люблю я жизнь и всё, что в мире есть.

ПРАКСИТЕЯ

И молодую жизнь свою желаешь сохранить?

ХТОНИЯ

Я жизнь люблю, но не боюсь и смерти.

ПРАКСИТЕЯ

Не смею эту жертву запретить! Но всё, ни слова! 420

ХОР

Богам подобны силой страсти, меж собой

Сравнялись в битве с горем, что послали Боги.

ПРАКСИТЕЯ

Девица непорочная и дочь вождя богов,

Царица этих стен, кормилица царей,

Услышь, Паллада; и отца зову я ныне -

Источник жизни чистый и прозрачный,

О Бог Кефиз, тебя прошу я — вместе с ней

Свидетелями, судьями мне будьте. Даже

Твоё здесь имя прозвучит сегодня, пусть

Ты ненавистен мне сильнее всех существ, 430

О самый мрачный из святых потоков мира,

Илисс, река, на чьих цветущих берегах

Как ураган, жених дочь старшую похитил

И вдаль унёс, туда, где в северной стране,

Во Фракии, пришлось ей с Богом ложе разделить,

Враждебным мореходам; впрочем, та земля

Дала ей утешение, послав во браке сына,

Прекрасное дитя; и тот меня пусть слышит,

Коль не обманной была речь его, оракул,

Что повторить должна была я — невозвратный 440

Подарок, да такой, что лучше б умереть,

Чем жить, припоминая. Прежде чем рука

Пошевелилась и глаза твои открылись, о дитя,

Случился спор меж Богом и Богиней, и она,

Чьё имя свято будь, за милости свои

Признанье и любовь навек завоевала

У нашего народа; но сначала Бог,

Что молнией несётся среди пены волн,

В скалу высокую, что, в свете дня сверкая,

Есть сердце и глава Афин, удар направил 450

Могучий; жилы, кости он земли сотряс,

И из камней, пораненных морским трезубцем,

Под солнцем брызнул ввысь фонтан солёный,

Возник под сердцем древнего холма

Морской воды источник; и тогда Богиня,

Рукой заботливой, что твоего отца растила,

Ответив Посейдону, нам на благо создала

Священную оливу, что листом шершавым

И ныне тень даёт у капища Пандросы[8]

И чтимо всем народом; в этом поединке 460

Богов двенадцать высших отдали победу

Единогласно ей; и сразу же, разгневан,

Сердясь, что упустил столь ценные трофеи,

Могучий царь взлохмаченного моря

Пустил резвиться на Фризийскую равнину

Своих коней и колесницы, поглощая

Поля, стада, людей; в тьму погрузился мир -

Он утром солнцу дань платил, а к ночи

Стал данник Смерти; но такой добычей

Был не утешен Бог: карийцам, что алкают 470

Добра чужого, рыская по морю на галерах

С зубастыми носами, грабя и сбирая

Кровавый урожай на побережьях, он велел

Вспахать секирами наш брег, а вглубь земель

Уже спешили с севера с мечами эонийцы,

Как серп холодной и братоубийственной страны,

К зерна живого жуткой жатве изготовясь,

Стремясь к Беотии; те беды мы избыли,

Но в третий раз его негодованья ветер

Принёс народу нашему могучий вал войны, 480

Что будет трижды гибелен; его навершье,

Всё полое и в пене, будто чрево неба,

Мрак гибели несущее в себе, не свет и жизнь,

Успешно разродилось сыном — он исполнен

Плодами страха и разрухи, солнце с выси

Прогонит, тем похитив свет из глаз, и лик

Прекрасный неба тучами зимы закроет,

Освободит лавину битвы, вал могучий,

Что до небес поднимет копий гребень,

На страх и гибель нам — в тени склонятся 490

Без сил бойцы, и ветер моря хладный

Сердца иссушит, семена надежды сгубит,

Огнём, дыханием дурного знака; ныне

Морозный ветер из глубин уже склоняет

Нас разувериться в Богов поддержке, гасит

Надежды на грядущий день; но никогда

Не сможет Фракия стяг Моря утвердить

На месте нашего, и увенчать не сможет

Чужой народ короной Посейдона там,

Где наш народ исконный увидал защиту 500

В Горгоны лике страшном на златом щите,

Простёртом над цветущею оливой; Боги

Иные дома не найдут, где чтут Палладу.

Чтоб этого избегнуть, я должна отдать

Тебя, дитя, свои же кровь и дух,

Тебя на гибель. Отврати глаза, прошу,

От моего лица; мне не по силам видеть,

Как радость в них останется; нет, нет -

Боюсь увидеть в них угасший свет, иль веру,

Недвижную как звёзды. Да, нужны нам 510

Такие звёзды, что сверкают даже в шторм,

Сияют ярче молний; всё же сердце

Страшится заглянуть в глаза твои, узнать,

Как перед смертью держишься, какой

Я выносила, воспитала дух; мужчиной

Родись ты, не питала б я сомнений,

Без страха бы читала знаки глаз и сердца,

Будь сыном ты; но ты тогда погиб бы,

Сражаясь в битве, от меча или копья,

Не больше отличился, и могилу 520

Такую же обрёл бы, как и все друзья

По брани, что поделят и курган, и славу.

Но лишь тебе одной назначено корону

Носить, за град погибнуть, возвратить

Ту жизнь, что для тебя творили он и я,

И даровать жизнь сёстрам; разве это всё

Не гордости достойно? Я отдам дитя,

Тебя, родную плоть, во искупленье

Страны родной: ведь если град падёт,

Найду ли утешенье в жизни близких? Если 530

Ты за него всю жизнь свою положишь,

То обретёшь удачу лучшую, чем все мы,

Благую участь, ибо каждый может

Лишь срок отмеренный прожить в стране,

Из всех земель прекраснейшей, и славить

Её, пока не наступил конец; но ты,

Ты будешь продолжать и в смерти жить,

Пока стоят Афины; ты за дни и ночи

Слепые, смертному доступные, получишь

В обмен весь срок существованья мира 540