Эмиль Брагинский - Авантюристка

Певцов (клоунским голосом). Здравствуй, Бим! Почему ты оделся женщиной?

Елена. Дома с вами разговаривать невозможно. Я приду к вам на работу. Где телефон секретаря? (Берет со стола записку.)

Певцов (снова важен и неприступен). Вы шантажистка! Ваш визит скандален и отвратителен!

Елена (с искренней грустью). Нет, мой, как вы назвали, визит – почти что подвиг! Мне было очень и очень трудно!

Певцов. И трудились-то зря!

Елена. Ну, это мы еще посмотрим!

Певцов. Угрожаете?

Елена. Нет, намекаю!

Уходит из квартиры. Певцов кинулся к телефону.

Певцов (в трубку). Павел?.. Немедленно вернись!.. Что, тебе трудно перейти лестничную клетку?

Появляется Марина, смотрит на отца широко раскрытыми глазами.

Марина. Мальчик, который растет на морском берегу, это мой сводный брат?

Певцов (обозлился). По-моему, у тебя свидание?

Марина. Перебьется, обождет! (Торопливо рассказывает.) У нас в институте есть тишайший научный сотрудник, весь в семье и домашнем хозяйстве. Так что одна боевая штучка подала на него в суд, и он как миленький платит теперь алименты, хотя он с той, боевой, всего-то один раз ездил в командировку в Харьков, да и то в общем вагоне!

Певцов. Да я с этой Лебедевой незнаком!

Марина. На всякий пожарный случай я бы срочно посоветовалась с Валей. Наконец-то нам пригодился свой юрист.

Певцов. Но ребенку уже тринадцать лет!

Марина. Тем хуже, тогда ты был моложе. И заметь, уже оправдываешься… Все-таки, папа, почему она заявилась именно к тебе, а не к кому-нибудь другому?

В квартиру буквально влетает Сухарев.

Певцов (растерянно). Не знаю… Наверное, потому, что я математик!..

Марина. Звучит весьма убедительно! (Снова убежала.)

Сухарев. Вот это номер, Бом! Вот это популярность! Я предупреждал: не вылезай ты на телевидении в настырной роли ведущего – вот тебе уже шьют чужих детей!

Певцов (изумился). Ты-то откуда уже узнал?

Сухарев. Эта пикантная стервочка здесь, торчит на лестнице. Она меня проинформировала в сжатой форме.

Певцов (в первый раз потерял хладнокровие). Похоже, она теперь будет рассказывать про это каждому встречному!

Сухарев (сверкнул глазами). Тот юный математик, он действительно не твой?

Певцов вцепился в друга мертвой хваткой.

Певцов. Мы же с тобой в Южанск вместе ездили. Ты меня с ней видел? Видел или нет?

Сухарев. Я иногда от тебя отворачивался – на почту ходил, газеты читал, когда я смотрел по ящику футбол, пусти (высвобождается), ты всегда исчезал, и потом я дней через десять уехал, а ты остался.

Певцов идет к выходу, отворяет входную дверь, выглядывает и… возвращается обессиленный.

Певцов. Она… она беседует с лифтершей!

Сухарев (стал серьезным). Все это может зайти далеко. Лифтерша только начало штурма.

Певцов (потерянно). Марина права. Где Валя?

Сухарев. Остро не хватало, чтоб данная особь объявилась у тебя в институте и доставила всем сотрудникам незабываемые минуты счастья!

Певцов (простонал). Но все это ахинея, ей никто не поверит… (Уловил на лице Сухарева ироничное выражение и испуганно смолк.)

Сухарев. Надо ее изъять из обращения, но как? (Задумывается.) Можно, конечно, пожаловаться в милицию, но все это бездоказательно и склочно… Конечно, можно широким жестом взять и, скажем, приютить в доме юное дарование!

Певцов. Перестань, мне не до шуток!

Сухарев. Тогда остается одно – вернуть ее, ну, скажем, пригласить поужинать и вступить в дипломатические переговоры… (В заключение Сухарев обращается скорее к самому себе, нежели к Певцову.) И все-таки, Бом, почему она атакует тебя, мой друг, ответь, почему тебя?

Картина вторая

Тот же вечер, часа два спустя. Терраса на даче Певцова. Валя и Махоньков.

Валя. Это, конечно, прекрасно и даже оригинально, что ты всё время молчишь, но… всё-таки, почему ты высмотрел именно меня?

Махоньков внимательно оглядывает Валю с головы до ног.

Махоньков. Да, ты не богиня, не красавица, нет, но в тебе сидит чертяга, и это меня дурманит!

Валя. Господи Боже мой!

Махоньков (совершенно серьёзно). Ты без достачи, не липучая, не хочешь казаться лучше, чем на самом деле. Ты такая, как есть!

Валя (с легкой насмешкой). Мне объяснились в любви?

Махоньков. Конечно, находка моя! Я испытываю к тебе аппетитное чувство! (Уходит в дом.)

Появились Певцов и Елена. Певцов пропускает Елену вперед. Валя отходит в глубь террасы.

Певцов (сухо). Входите и быстро захлопните дверь. Комаров напустите!

Елена (послушно исполняет приказание). Всю дорогу вы высокомерно молчали, а здесь, что же, надеетесь завертеть со мной подмосковные вечера?

Певцов (поморщился.) У вас психология самки! (Зажигает свет). Вы поживете здесь до тех пор, пока я не доставлю вам обратный билет в Южанск.

Елена. Ах, вот оно что! Оказывается, вы привезли меня в тюрьму!

Валя (делает шаг вперед, привлекая к себе внимание). Комары до того обнаглели – на сигарету садятся. Понимаю, папочка, что даже в твоем рассыпчатом возрасте хочется забавляться, но приехать на дачу, когда ты сам выдал мне ключи, верх бестактности!

Певцов. Спасибо, дочка, за душевную встречу!

Валя. Ты сейчас же, мой надоедливый родитель, пересадишь твой экзотический цветок назад, в белую «Волгу», и вы укатите отсюда!

Певцов (он, как всегда, умеет владеть собой). Внимательно выслушал твой милый хамский монолог. Однако – эта дама побудет здесь независимо от твоих красноречивых эмоций!

Елена. Не волнуйтесь оба, я долго не задержусь!

Валя (пытается оценить ситуацию). Что происходит? Легкий круговорот или начало романа?

Елена. Продолжение. Том второй. (Сообщает теми же словами, что Марине.) У меня ребенок от Олега Никитича!

Валя. Мне грохаться в обморок или обождать?

Певцов. Эта аферистка хочет припаять мне тринадцатилетнего оболтуса! Понимаешь, Валюша, она выжидала тринадцать лет!

Елена (простодушно). Тринадцать лет у нас в Олеге Никитиче не было ни малейшей надобности!

Валя (к отцу). Это действительно твой ребенок?

Певцов. Все дети, которые рождаются в Южанске, мои!

Появляется Махоньков с толстыми словарями в руках. Садится в кресло.

(Обозлился.) Надо сказать – «добрый вечер»!

Махоньков (с полным равнодушием). В другой раз! (Погружается в чтение.)

Валя. Знаешь, отец, я открыла в Махонькове новое достоинство, – когда он спит, тоже беззвучен. Совершенно не выношу, если мужчины храпят. (Шутливо.) Мне сразу кажется, что я собираюсь замуж за пылесос.

Махоньков (с неожиданным азартом). За пылесос нельзя выйти замуж, он для этого не годится, он не человек!

Певцов воззрился на Махонькова в изумлении.

Певцов. Валя, твой Махоньков идиот?

Махоньков. Да! Олег Никитич, да! Умный – это хана! Этого нигде не любят. Когда мне нужно, я умен!

Певцов. И часто вам нужно?

Махоньков (не обратил внимания на едкое замечание). Я ведь упорно продвигаюсь вперед!

Певцов. В каком направлении?

Махоньков. Естественно, в международном. Теперь модно жениться на иностранках, чтоб беспрепятственно жить и тут и там. Но я иностранками пренебрегаю, я патриот! (Снова погружается в чтение.)

Певцов (дочери). Как ты можешь терпеть это чудище?

Валя. Папа, ты его недооцениваешь. Сейчас он мысленно переводит нашу беседу на иностранный язык. Махоньков, на какой?

Махоньков. На французский.

Елена. Скоро данный Махоньков, Олег Никитич, станет начальником, вы еще пойдете к нему получать какое-нибудь разрешение.

Певцов. Давайте прикнопим вашего недоросля ему!

Елена. Я устала повторять: у меня, Олег Никитич, ребенок от вас, и поэтому он не языковед, а математик!