Торнтон Уайлдер - Наш городок

По главной улице идет ЭМИЛИ, у нее в руках книги. По ее походке можно догадаться, что она воображает себя необычайно элегантной дамой.

ЭМИЛИ. Ах, нет, Луиза, не могу. Мне нужно идти домой, я обещала помочь маме.

МИСТЕР УЭББ. Эмили, иди по-человечески. Кого ты сегодня изображаешь?

ЭМИЛИ. Папа, ты невыносим. То ты велишь мне держаться прямо, то сам же бранишь меня за это. Я просто не буду больше тебя слушать. (Небрежно целует его.)

МИСТЕР УЭББ. Ей-богу, я еще ни разу не удостаивался поцелуя такой знатной дамы.. (Уходит).

ЭМИЛИ останавливается у забора. По улице идет ДЖОРДЖ ГИББС, он подбрасывает мяч на головокружительную высоту, приостанавливается, чтобы поймать его и снова подбрасывает. Неожиданно ДЖОРДЖ налетает на МИССИС ФОСТЕР, у неё куча свёртков, они падают.

МИССИС ФОСТЕР. Что такое, молодой человек? Боже мой, что вы натворили, мои покупки.

ДЖОРДЖ. Простите, миссис Фостер, я почищу и принесу в школу.

МИССИС ФОСТЕР.В школу?! Мои покупки? Для игры выделена специальная площадка, молодой человек! Что это такое — играть в бейсбол на Главной улице! Я пожалуюсь Вашему отцу! Это уже не в первый раз!

ДЖОРДЖ. Извините, пожалуйста, миссис Фостер. Привет, Эмили!

ЭМИЛИ. Привет, Джордж.

ДЖОРДЖ. А ты замечательно говорила в классе.

ЭМИЛИ. Ну что ты… На самом деле я собиралась делать доклад о доктрине Монро, но в последнюю минуту мисс Коркоран заставила меня рассказывать о покупке Луизианы. Если бы ты знал, сколько я готовилась !

ДЖОРДЖ. Я-то знаю, Эмили! Из моего окна, там, наверху, видна твоя голова, когда ты по вечерам делаешь уроки у себя в комнате.

ЭМИЛИ. Правда?

ДЖОРДЖ. Ты не отрываешься ни на минуту. Не понимаю. Как ты можешь усидеть так долго на одном месте. Тебе, наверное, нравится учиться?

ЭМИЛИ. Просто, я знаю, что от этого никуда не уйдешь.

ДЖОРДЖ. Само собой.

ЭМИЛИ. Нет, по правде говоря, я не против школы. Когда ходишь в школу, время идет как-то быстрее.

ДЖОРДЖ. Само собой. Эмили, давай придумаем что-нибудь.. вроде телеграфа между окнами, тогда ты могла бы иногда чуть-чуть помочь мне с задачками по алгебре. Совсем чуть-чуть… даже не надо ответов.

ЭМИЛИ. О… я думаю, что небольшая помощь вполне позволительна… Давай, знаешь… если ты запутаешься, Джордж, свистни мне, и я тебе помогу.

ДЖОРДЖ. По-моему, Эмили, ты от природы очень способная.

ЭМИЛИ. Наверное, это зависит от наследственности.

ДЖОРДЖ. Само собой. Я, например, собираюсь стать фермером, и мой дядя Люк говорит, что , как только я захочу, я могу приехать к нему и работать на ферме и, если от меня будет какой-нибудь прок, ферма постепенно перейдет ко мне.

ЭМИЛИ. Ты хочешь сказать, дом и вообще все?

Входит МИССИС УЭББ.

ДЖОРДЖ. Само собой… Добрый день, миссис Уэбб

МИССИС УЭББ. Добрый день, Джордж.

ДЖОРДЖ. Ну, спасибо… я, пожалуй, пойду поиграю в бейсбол. Пока, Эмили.

ЭМИЛИ. Пока, Джордж.

МИССИС УЭББ. Эмили, иди-ка сюда, помоги маме почистить фасоль. Джордж Гиббс, кажется, решил серьезно поговорить с тобой? Ничего удивительного, мальчик взрослеет. Сколько же ему лет?

ЭМИЛИ. Не знаю.

МИССИС УЭББ. Дай-ка припомнить. Ему должно быть почти шестнадцать.

ЭМИЛИ. Мама, я сегодня делала доклад на уроке, я очень хорошо говорила.

МИССИС УЭББ. Обязательно перескажи отцу за ужином. О чем т говорила?

ЭМИЛИ. О покупке Луизианы. Как будто шелк с катушек сматывала. Я хочу всю жизнь делать доклады. Мама, эта фасоль не слишком мелкая?

МИССИС УЭББ. Попробуй сделать ее покрупнее, если у тебя получится.

ЭМИЛИ. Мама, ты ответишь мне по-серьезному на один вопрос?

МИССИС УЭББ. Серьезно, родная, не по-серьезному, а серьезно.

ЭМИЛИ. Серьезно, ответишь?

МИССИС УЭББ. Конечно.

ЭМИЛИ. Мама, у меня приятная внешность?

МИССИС УЭББ. Конечно. У обоих моих детей приятные лица. Я бы стыдилась, будь это не так.

ЭМИЛИ. Ну, мама, я же не про то. Я тебя спрашиваю: я хорошенькая?

МИССИС УЭББ. Я уже сказала тебе, да. И довольно об этом. У тебя милое юное лицо. В жизни не слышала подобных глупостей.

ЭМИЛИ. Ой, мама, ты никогда не говоришь нам правду, ни о чем!

МИССИС УЭББ. Я говорю тебе чистую правду.

ЭМИЛИ. Мама, а ты была хорошенькая?

МИССИС УЭББ. Да, если тебе это так нужно, я была самой хорошенькой девушкой в городе после Мейми Картрайт. Когда я шла по Главной улице, на меня оглядывались многие молодые люди, мне делали комплименты…

ЭМИЛИ. Но мама, ты же должна сказать что-нибудь обо мне. Я достаточно хорошенькая, чтобы кто-нибудь… чтобы люди проявляли ко мне интерес?

МИССИС УЭББ. Эмили, ты мне надоела. Довольно. Ты достаточно хороша собой, чтобы все у тебя в жизни было, как надо. А теперь иди и отнеси в дом эту миску.

ЭМИЛИ. Ну, мама, от тебя никогда ничего не добьешься!

ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Спасибо, миссис Уэбб, спасибо Эмили.

МИССИС УЭББ и ЭМИЛИ уходят.

Здесь нам снова придется сделать перерыв. Но прежде мы хотим дать возможность узнать кое-что еще об этом городке.

Переходит на середину сцены.

По-моему, сейчас вполне подходящий момент рассказать вам о том, что Картрайты начали строительство нового банка у нас в Гроверс-Корнерс. Мы долго думали, что замуровать в фундаменте здания для людей, которые будут производить раскопки… через тысячу лет… Конечно, мы положили туда номер «Нью-Йорк Таймс» и номер «Сентинела» мистера Уэбба…А ещё мы положили туда Библию… и Конституцию Соединенных Штатов, и томик пьес Вильяма Шекспира. Что вы, друзья, на это скажете? Вы знаете, ведь в Вавилоне когда-то жило два миллиона человек, а все, что до нас дошло — это имена царей, несколько договоров о покупке пшеницы. Но ведь каждый день все эти люди садились ужинать, и отец возвращался домой после рабочего дня, и из печной трубы поднимался дым — совсем как здесь. Даже когда речь заходит о Греции и Риме, оказывается, что все наши знания о повседневной жизни людей почерпнуты из отрывков шутливых стихов и комедий, которые греки и римляне сочиняли для театра. Поэтому я бы хотел замуровать экземпляр этой пьесы, чтобы те, кто придет через тысячу лет, могли узнать о простых событиях нашей жизни, а не только о Версальском договоре или о войне Севера и Юга.. Вы понимаете, что я хочу сказать? Так вот… вы, кто придет через тысячу лет после нас, смотрите, как мы жили в начале двадцатого века в маленьких городках к северу от Нью-Йорка. Вот как мы росли, женились, проводили день за днем и умирали — вот какими мы были.

Кстати, прошло уже довольно много времени. Сейчас вечер. В церкви конгрегации идет спевка.

Появляется ДЖОРДЖ, садится на стул, делает уроки, зевает, засыпает над книгами. Дети дома. Делают уроки. День замедляет бег, как часы, готовые остановиться.

Появляются хористы, распеваются, затем появляется САЙМОН СТИМСОН.

САЙМОН СТИМСОН. Добрый вечер, дамы и господа. Сопрано, сюда, левее, тенора. Начинаем распевку. Сопрано, замечательно. Тенора! Тише! Тише! Лиричнее, музыка не должна оглушать. Оставьте громкие вопли методистам. Вы все равно их не перекричите, даже если захотите. Послушайте меня, все. Музыка пришла в мир, чтобы дарить людям радость. Еще раз сначала, все вместе. (Поют песню).

САЙМОН СТИМСОН. Прекрасно! Пока я не забыл: кто из вас сможет прийти во вторник днем, чтобы петь на венчании Фреда Херси? Поднимите руки. Это прекрасно. Это просто замечательно! Мы споем то же самое, что пели месяц назад на венчании Джейн Троубридж. Помните: «Ты устал? Ты изнемог душой?» Это вопрос, леди и джентльмены. Постарайтесь, чтобы он прозвучал! (Уходит).

На свой балкон выходит ЭМИЛИ.

ДЖОРДЖ (свистит). Фью-ю! Эмили!

ЭМИЛИ. Добрый вечер, Джордж.

ДЖОРДЖ. Добрый вечер.

ЭМИЛИ. Совсем не могу заниматься. Луна светит просто непереносимо!

ДЖОРДЖ. Эмили, ты решила третью задачу?

ЭМИЛИ. Какую?

ДЖОРДЖ. Третью.

ЭМИЛИ. Ну, конечно, Джордж, это же самая легкая.

ДЖОРДЖ. А у меня не выходит. Эмили, ты не можешь мне немножко помочь?

ЭМИЛИ. Я скажу тебе только одно: ответ в ярдах.

ДЖОРДЖ. В ярдах? Как это — в ярдах?

ЭМИЛИ. В квадратных ярдах.

ДЖОРДЖ. А… в квадратных ярдах…

ЭМИЛИ. В квадратных ярдах обоев.

ДЖОРДЖ. Ах, обоев, конечно. Понимаю. Огромное спасибо, Эмили.

ЭМИЛИ. Правда, луна светит просто непереносимо? И спевка еще не кончилась. Кажется, если не дышать, поезд будет слышно, пока он не дойдет до самого Кентукука. Вот, слышишь?

ДЖОРДЖ. Да-а… Здорово! (Поцелуй).

ДОКТОР ГИББС, возвращаясь, домой, замечает ДЖОРДЖА и ЭМИЛИ.

ЭМИЛИ. Я, пожалуй, пойду, попробую еще позаниматься.

ДЖОРДЖ. Спокойной ночи, Эмили.

ЭМИЛИ. Спокойной ночи, Джордж. (Уходит)