Джон Пристли - Теперь пусть уходит!

Торопливо входит сиделка Петтон.

Сиделка Петтон (сурово). Мне все равно, о чем вы тут говорите, но я не могу разрешить вам оставаться здесь, мисс. Через несколько минут придут врачи, мы не можем допустить, чтобы больной был так взволнован. Я должна еще прибрать здесь…

Фелисити (вскакивая). Хорошо, я ухожу… (Поспешно прикасается губами ко лбу Кендла. Нежно) Спокойной ночи, родной. Я здесь, когда бы ты меня ни позвал.

Кендл (устало). Спокойной ночи, милая.

Фелисити уходит чуть не плача. Сиделка Петтон начинает оправлять постель.

Маленькая комната с надписью на двери «Приемная», о которой говорила миссис Бистон. Кеннет разговаривает с Пенелопой, у обоих в руках рюмки.

Пенелопа. Писатель, да? Что же вы пишете?

Кеннет (очень торжественно, почти мрачно). О, ничего серьезного, эпического. Легкая, остроумная вещица…

Пенелопа. Ну! А что вы уже сделали?

Кеннет. Я закончил первую половину балета об эскимосах, который называется «Жизнь в иглу». А также часть ревю, еще не завершенного, под названием «А нам наплевать».

Пенелопа. Рискованное заглавие.

Кеннет (многозначительно). Написано очень остро, прямо-таки беспощадно. О, хэлло, Фелисити!

Входит Фелисити.

Знакомьтесь: Пенелопа Бейн из «Дейли уайер» – моя кузина Фелисити Кендл.

Пенелопа. Вам удалось повидаться с дедушкой?

Фелисити. Да, но я ничего не узнала. Правда, врачи только что приехали. Так что вам придется подождать. Простите. (Кеннету) Где же наша комната?

Кеннет. Да я как раз туда шел. (Пенелопе.) Извините.

Уходят в гостиную.

Гостиная – маленькая, мрачная, запущенная комната. Сэр Эдмунд сидит за столом, перед ним – какие-то бумаги и большой чиновничий портфель. Он пытается работать, но Гермиона все время с ним заговаривает. Она полупьяна, вид у нее несчастный и жалкий.

Гермиона. Может быть, я ему и не нужна – это я и сама понимаю, – но у меня столько же прав на свидание с отцом, сколько и у тебя. На самом деле – даже больше. Он по-своему любит меня, а тебя терпеть не может, тебя вообще никто терпеть не может – я имею в виду разумных людей, а не политиков, чиновников и джентльменов из «Атенэума». (Замечает Фелисити и Кеннета.) Хэлло, и вы здесь. Вы когда-нибудь видели комнату хуже этой? Ну как, ты была у него, Фелисити?

Фелисити. Только одну минутку. Потом какая-то кошмарная сиделка вышвырнула меня оттуда.

Сэр Эдмунд (задумчиво смотрит на нее). Что он тебе сказал?

Фелисити. Он сказал, что не знает, как он себя чувствует.

Сэр Эдмунд. И это все?

Фелисити (явно не хочет рассказывать). Когда я у него спросила, что все это значит, он начал что-то сбивчиво рассказывать, но тут в комнату ворвалась сиделка.

Сэр Эдмунд (угрюмо). Я полагаю, мы будем вынуждены признать, что рассудок его не совсем в порядке…

Гермиона. Ты считаешь, что только твой рассудок в порядке…

Сэр Эдмунд (раздраженно). Ах, не говори глупостей, Гермиона!

Кеннет (который пытается что-то написать на конверте). Она не глупее тебя. С чем бы срифмовать «аборт»?

Гермиона (быстро). Может быть, «порт»? А это не глупо? Как ты думаешь, Эдмунд? Но, Кеннет, милый, не пиши здесь свои непристойные песенки. (Фелисити.) Он и все его друзья теперь только и делают, что сочиняют непристойные песенки. А потом распевают их до двух часов ночи…

Фелисити. Я проголодалась. Где и когда мы будем есть?

Сэр Эдмунд (торжественно). Я договорился, чтобы нам принесли что-нибудь сюда попозже, после того как мы услышим мнение врачей и поговорим с репортерами. И послушайте, Фелисити, Кеннет, я настаиваю, чтобы ими никто, кроме меня, не занимался. Я знаю, как себя вести с этой публикой, а вы – нет. Запомни это, Гермиона. (Пытается работать.)

Гермиона. Отец никогда не был напыщенным. Мать – тоже. В кого ты такой, Эдмунд? У тебя это еще в школе было.

Сэр Эдмунд (не отрываясь от бумаг). Вздор.

Фелисити. Кеннет, ты знаешь кого-нибудь по имени Стэн?

Кеннет. Знаю. Тенора-саксофона из джаза Джамбо Джексона.

Фелисити. Да нет, идиот! Какого-нибудь Стэна здесь.

Кухня выглядит более или менее так же, как в первой части. Миссис Бистон, разгоряченная и взволнованная, разговаривает со своим сыном Стэн о м. Стэн Бистон – молодой человек лет под тридцать, решительный, хорошего сложения, типичный выпускник технического колледжа; в его речи немного меньше, чем у его родителей, чувствуется местный выговор.

Миссис Бистон. Не беспокойся, Стэн. Сегодня нам нечего бояться. Отец сюда не зайдет до самого закрытия – они там все с ног сбились с этой толпой. А если хочешь мне помочь, сынок, нарежь холодного мяса – я обещала дать им на ужин. Ты знаешь, Стэн, здесь какой-то сумасшедший дом, с тех пор как сюда привезли этого бедного старого джентльмена…

Стэн. Ведь это великий человек, мама. По-настоящему великий человек, а не какой-нибудь подражатель. (Оглядывается и замечает входящего Томми.) Привет, Томми!

Миссис Бистон (довольно резко). Послушай, Томми, мы заняты, да и у тебя много работы. Не болтайся без дела. (Поспешно уходит.)

Томми (в высшей степени доверительным тоном). Стэн, этот мистер Кендл, там, наверху, по-моему, хочет, чтобы ему помогли… без шума. Я ему сказал, что ты – самый подходящий человек. Денег у него уйма, и он не скупится…

Стэн. Мне нет дела до его денег. Он так и сказал, что я могу ему помочь? А его родные тогда были уже здесь?

Томми. Нет, их еще не было. Но, если хочешь знать, это не имеет значения. Держу пари, он ни с кем из них не считается, кроме внучки. Она молодец.

Стэн. Давай-ка, Томми, объясни мне все пояснее. Выкладывай, что он сказал, и поскорее, а то…

Томми. Я ему и говорю: «Если у вас дело серьезное, то у меня смекалки не хватит. Стэн – вот кто вам нужен». А он и говорит: «В этом я не сомневаюсь».

Комната Кендла. Сэр Джеффри Брок, упитанный и видный мужчина, из числа врачей, которые ценят каждое свое слово, только что закончил осмотр Кендла. Доктор Эдж и сиделка Петтон – в глубине комнаты.

Сэр Джеффри. Я старался как можно быстрее закончить осмотр, мистер Кендл. Надеюсь, он вам не показался слишком утомительным. Ваш сын, сэр Эдмунд, насколько мне известно, находится здесь. Вы, вероятно, захотите, чтобы я с ним поговорил?

Кендл (с издевательской усмешкой). Да, сэр Джеффри, захочу…

Сэр Джеффри. По-моему, это очень разумно с вашей стороны.

Кендл. Не знаю, но я думаю, вы оба получите огромное удовольствие от этого совещания.

Сэр Джеффри (не отвечая на его замечание). Утром я снова зайду. Мы сделаем все возможное, чтобы вы хорошо спали ночью. Как обстоит дело с ночной сиделкой, доктор Эдж?

Доктор Эдж. Сиделка есть. Она уже здесь – скоро заменит дневную.

Сэр Джеффри. Отлично! Мы вас покидаем. Спокойной ночи, мистер Кендл. Сестра!

Для сиделки это приказание последовать за ним, что она и исполняет. Они выходят.

Кендл (шепчет). Их хлебом не корми – только дай позаседать! Тра-та-та, сэр Эдмунд, тра-та-та, сэр Джеффри… О боже, о боже, о боже…

Слышно, как отворяется дверь. Кендл поднимает голову. На пороге – две сиделки: Петтон и Сомерсет.

Сиделка Петтон. Мистер Кендл, это сиделка Сомерсет, она меня сменяет. Спокойной ночи. Я приду утром.

Кендл. Спокойной ночи.

В комнату проходит сиделка Сомерсет. Ей около сорока лет, у нее довольно красивое, выразительное лицо, она задумчива и грустна.

Сиделка Сомерсет (подходит к кровати, очень спокойным голосом). Может быть, мне не следует этого говорить, мистер Кендл…

Кендл (которому очень нравится ее внешность). Значит, обязательно скажите.

Сиделка Сомерсет. Я считаю, что это большая честь для меня. Я полюбила ваши картины, когда была еще совсем ребенком.

Кендл. Спасибо, милая. Я верю вам.

Сиделка Сомерсет. К сожалению, я еще не очень опытная сиделка. Хотя, конечно, когда-то я закончила курс обучения.

Кендл. Как вас зовут, когда вы не на работе?

Сиделка Сомерсет. Миссис Сомерсет. Или просто Джудит.

Кендл (очень мягко). Вы должны извинить меня, Джудит. Но я старик, жизнь моя прошла… Расскажите мне о том, что с вами было, что оставило следы на вашем лице, – и мы узнаем друг друга…

Джудит (очень медленно и спокойно, без выражения). Мой муж был врачом в Гонконге. Двое наших детей жили с нами. Потом мужу дали шестимесячный отпуск. Я вылетела раньше, чтобы снять дом. Дом я сняла. Но их самолет разбился при вылете из Карачи. Вот почему я снова стала сиделкой. Может быть, вам дать что-нибудь, мистер Кендл?