Николай Гоголь - Приложения к Ревизору

Ее отличия от второй, в конце концов, свелись к следующему.

Вся пьеса ради большей сценичности была систематически сокращена; отпали: рассказ Анны Андреевны о глазах и поручике Ставрокопытове (в 3-м явлении действия третьего); анекдот о куропатке; рассказ о том, как “сочиняет” Пушкин, и ряд более мелких деталей из монолога Хлестакова (в 6-м явлении действия третьего); сцены с Хлоповым, Растаковским, Гибнером и унтер-офицершей в первых 9 явлениях четвертого действия; вторичное появление купцов в пятом действии. Далее, существенно изменились сцены ухаживания и сватовства в IV действии: первое место заняла теперь дочь, тогда как во второй редакции оно принадлежало матери. Несомненно, в связи с этим стоит ряд других более мелких психологических уточнений образа Хлестакова: большее чем во второй редакции сближение реплик с живой разговорной речью (например: “Ну, хозяин, хозяин… Я плевать на твоего хозяина” вместо “Ну, давай сюда! Что там такое?”); повышение выразительности реплик в отношении характера Хлестакова (впервые появляется, например, реплика: “Как же они едят, а я не ем” или “Несут! Несут! несут!” с ремаркой: “Прихлопывает в ладоши и слегка подпрыгивает на стуле”, вместо мало выразительного “Несут? Ну, хорошо” во второй редакции); инициатива своевременного отъезда окончательно передается Осипу (в 7-м явлении четвертого действия), тогда как во второй редакции она принадлежит еще Хлестакову; попутно устраняются последние следы водевильного происхождения пьесы; например, упоминание о том, что Городничий поведет Хлестакова в тюрьму “на веревочке” (в 7-м явлении второго действия). Из перечисленных изменений за счет цензуры надо отнести устранение высеченной унтер-офицерской вдовы.

Первое издание вышло в свет в день первого представления пьесы в Александрийском театре — 19 апреля 1836 г. “По окончании спектакля, — рассказывает в своих Воспоминаниях Анненков, — Гоголь явился к Н. Я. Прокоповичу в раздраженном состоянии духа. Хозяин вздумал поднесть ему экземпляр “Ревизора”, только что вышедший из печати, со словами: “Полюбуйтесь на сынка”. Гоголь швырнул экземпляр на пол, подошел к столу и, опираясь на него, проговорил задумчиво: “Господи боже! Ну, если бы один, два ругали, ну, и бог с ними, а то все, все…”. [П. В. Анненков. Воспоминания. Под ред. Б. М. Эйхенбаума. Изд. Academia, 1928, стр. 28–29.] Рассказ Анненкова может служить эпилогом для первого периода авторской работы над “Ревизором”. Прием, оказанный “Ревизору” критикой и публикой, о чем см. ниже, повлиял на Гоголя болезненно. Первая постановка в Москве — 25 мая 1336 г., на сцене Малого театра, с М. С. Щепкиным в роли городничего — внимания Гоголя не привлекла уже почти вовсе; а отъезд за границу и новые творческие перспективы вообще надолго оторвали его от “Ревизора”.

Только в самом конце 1838 года Гоголь заводит речь о втором издании “Ревизора”. “Я начал, — говорит он в письме к Погодину от 1 декабря, — переделывать и поправлять некоторые сцены, которые были написаны довольно небрежно и неосмотрительно. Я хотел бы издать его теперь исправленного и совершенного”. [См. Письма, т. 1, стр. 549–550.] Однако осуществить это свое намерение Гоголь смог не так скоро. Прошло почти два года, а намеченные исправления всё еще остаются невыполненными. “Я хотел было наскоро переписать куски из “Ревизора”, исключенные прежде и другие переделанные, — пишет он Погодину же 17 октября 1840 г., — и этого не мог сделать”. [См. Письма, т. II, стр. 84.] То же и в письме к Аксакову от 28 декабря 1840 г.: “Я хотел было обождать этим письмом и послать вместе с ним перемененные страницы в “Ревизоре” и просить вас о напечатании его вторым изданием — и не успел… Но я надеюсь через неделю выслать вам переправки и приложения к “Ревизору””. [Там же, стр. 93.] Случилось это, однако, не через неделю, а через два с лишним месяца, 5 марта 1841 г., как видно из письма от этого числа к Аксакову же: “Вот вам, наконец, эти приложения. Здесь письмо, писанное мною к Пушкину, по его собственному желанию. Он был тогда в деревне. Пиеса игралась без него. Он хотел писать полный разбор ее для своего журнала и меня просил уведомить, как она была выполнена на сцене. Письмо осталось у меня не отправленным, потому что он скоро приехал сам. Из этого письма я выключил то, что собственно могло быть интересно для меня и для него, и оставил только то, что может быть интересно для будущей постановки “Ревизора”, если она когда-нибудь состоится… Это письмо, под таким названием, какое на нем выставлено, нужно отнести на конец пиесы, а за ним непосредственно следуют две прилагаемые выключенные из пиесы сцены. Небольшую характеристику ролей, которая находится в начале книги первого издания, нужно исключить. Она вовсе не нужна. У Погодина возьмите приложенное в его письме изменение четвертого акта, которое совершенно необходимо”. [Там же, стр. 96–97.] Все перечисленные тут дополнения к изданию 1836 г. были, следовательно, выработаны в первые два месяца 1841 г. в Риме, откуда и выслал их Гоголь в Москву около 5 марта, частью Аксакову, частью непосредственному редактору второго издания, Погодину. Они все сохранились — частью в черновиках, частью в беловиках.

Новая редакция первых явлений четвертого действия представлена, прежде всего, случайно уцелевшими клочками гоголевского черновика: это — набросок монолога Хлестакова во 2-м явлении (РЛ4) и сходные наброски первого, третьего и шестого явления в виде подклейки на последнем листе авторского экземпляра первого издания комедии (РГ, о нем см. ниже). Первый беловик сохранился в виде копии (или, верней, рукописи, написанной под диктовку), почерком В. А. Панова, жившего одновременно с Гоголем в Риме и помогавшего ему там при переписке рукописей. Это — вклеенная в тот же авторский экземпляр 1 издания “Ревизора”, вместо вырезанных страниц 109–114, тетрадь из шести сшитых вместе листов, с вписанным на них чернилами, почерком Панова, текстом исправленной редакции первых пяти явлений четвертого действия (РЛ). Поверх основного текста, чернилами же, нанесена гоголевская правка (первая из трех в РГ), а на последней странице тетради — собственноручная гоголевская приписка о других, более мелких исправлениях в первопечатном тексте:

“За сим следует сцена Хлестакова с Артемием Филиповичем, как в печатном.

На странице 116 небольшой монолог Хлестакова должен быть сокращен именно таким образом: Я признаюсь — это моя слабость. Но люблю хорошую кухню. Скажите пожалуйста, мне кажется как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом: не правда ли?

На странице 120, начиная с 11 строки, следует так: Добчинский. При мне-с не имеется, потому что деньги мои <и т. д. см. выше, стр. 470>.

На странице 123. Весь монолог Хлестакова должен быть заменен следующим.

Хлестаков (один)”.

Самый монолог отсутствует. Так как поправок Гоголя к тексту Панова оказалось не мало, с рукописи еще раз снята была копия, переписанная, в свою очередь, Погодиным, на синем листке почтовой бумаги и вновь, очевидно, пересланная для поправок Гоголю в Рим (РЛ5). В заключительной приписке появляется теперь и самый монолог. Еще с несколькими поправками Гоголя этот беловик и был, очевидно, выслан обратно Погодину, незадолго до 5 марта 1841 г., а затем послужил оригиналом для соответствующей публикации в “Москвитянине” (Мск4), с подзаголовком “Новые сцены к комедии Ревизор” и с редакторским примечанием: “Автор прислал из Рима “Ревизора” для нового издания, исправленного. Следующими сценами заменяется прежнее начало 4 действия”. Сцены заканчивались уведомлением: “Второе издание будет готово к1 мая… К этому изданию приложатся несколько новых сцен, оставленных при первом издании. Также письмо о первом представлении”. [См. “Москвитянин”, 1841 г., часть II, № 4, стр. 578, 593.]

Две дополнительные сцены в черновиках до нас не дошли, если не считать клочка с писарским текстом в РМ10 (см. выше). Но беловик, неизвестным почерком, с поправками Гоголя, на той же синей почтовой бумаге, что и беловик начальных явлений четвертого действия, сохранился в одном с ним альбоме, из собрания Дашкова (РЛ5). Так же как и тот, будучи, очевидно, послан около 5 марта Погодину, беловик этот опубликован им был в “Москвитянине” не вполне: появилась лишь вторая из дополнительных сцен (с Растаковским), с обильными сокращениями (под давленьем, вероятно, цензуры), под заглавием “Сцена” (Мск5). [См. “Москвитянин”, 1841 г., часть III, № 5, стр. 37–40.]

Наконец, “Отрывок из письма” сохранился и в гоголевском черновике (РЛ5) и в беловой копии всё тем же почерком неизвестного, на той же синей бумаге, из собрания Дашкова (РЛ5).

Особого внимания заслуживает черновик. Тихонравов, убедительно доказавший апокрифичность приведенного выше рассказа Гоголя (в письме к Аксакову) о поводах и времени возникновенья “Отрывка”, столь же убедительно отнес составление его к тем первым месяцам 1841 г. в Риме, когда вообще Гоголь был занят дополнениями к “Ревизору” в новом издании. [См. Соч. Гоголя, изд. 10, т. II, стр. 676 и 681] Он не учел только одного: полной близости “черновых набросков” “Отрывка” к его окончательному тексту, — не учел потому, что при обзоре этих “набросков” придерживался, как сам говорит, “того порядка, в котором они размещены в папке имп. Публичной библиотеки (лл. 44–46)”. [См. там же, стр. 676.] Но стоит установить порядок, в котором записывал эти тексты Гоголь, как окажется перед нами, вместо восьми не связанных друг с другом “набросков”, вполне связная черновая редакция “Отрывка из письма” в целом. Порядок гоголевской записи был таков. Из четырех занятых набросками страниц (л. 44, л. 45 об., л. 46, л. 46 об.) сперва заполнен был верх листа 44-го (у Тихонравова “набросок первый”), затем верх листа 46-го (набросок пятый и шестой), далее: верх и низ листа 45 об. (наброски второй, третий и четвертый), низ листа 46-го (набросок седьмой) и, наконец, лист 46 об. и низ листа 44-го (набросок восьмой).