Кир Булычев - Крокодил на дворе

Кресс. А ваши коты?

Колюшкин. Коты – другое дело. Коты твари неразумные. Как я их натренирую, так и будут себя вести. А что, есть идеи?

Кресс. Мне надо незаметно убрать человека.

Колюшкин. Незаметно не получится, обычно от моих кошек много крови остается. Но мы постараемся. Учтите, это дорого стоит.

Кресс. Я за ценой не постою.

Колюшкин. Что, у жены хахаль появился? Она баба складная.

Кресс. При чем тут моя жена? Мне нужно ликвидировать одно препятствие внутри нашего дома.

Колюшкин. Внутри нашего дома заказов не принимаю. Не плюй в колодец.

Кресс. Я плачу вдвое.

Колюшкин. Чего мы на лестнице стоим? Заходите, гостем будете. Это же не телефонный разговор.

Они уходят в квартиру Колюшкина.

Из своей квартиры выходит Плошкин. Подходит к двери третьей квартиры. Открывает Елена Ивановна.

Елена Ивановна. Что-нибудь случилось?

Плошкин. Надо поговорить.

Елена Ивановна. Так заходите, заходите, не стесняйтесь.

Плошкин. Нет уж, это вы выходите.

Елена Ивановна(выходит на лестницу). Вы иногда меня пугаете.

Плошкин закрывает за ее спиной дверь и влечет ее к своей двери.

Что вы мне хотите показать?

Плошкин. Сейчас вы ознакомитесь с моим счастьем, с моей свободой, перед которой я остаюсь в недоумении. Не знаю, как мне себя вести, и не с кем поделиться. Поймите, то, что вы сейчас увидите в моей квартире, – абсолютная тайна для всех, кроме вас.

Елена Ивановна. Может, не стоит?

Плошкин. Каждый человек должен иметь друга. Должен иметь доверчивую душу рядом. Иначе одиночество становится невыносимым. Пошли со мной, я хочу вам открыться. В знак полного доверия. (Он открывает дверь, и шум становится громким.) Не бойтесь и не стесняйтесь.

Они уходят в квартиру Плошкина. Открывается дверь напротив. Выходит Кресс. Колюшкин молча стоит в дверях.

Колюшкин. Нет, нехорошее дело мы с вами запланировали.

Кресс. Другого выхода нет.

Квартира Мухиных. Утро. Мухины завтракают.

Саша. Ты что, мама, сама не своя?

Елена Ивановна. Есть причины.

Саша. Что-то связанное с Геней?

Елена Ивановна. Как ни странно, нет.

Геня тоже пьет чай.

Геня. Она вчера к соседу ходила, у которого шум за стеной. А вернулась как неживая. Ты не видел, ты спать лег.

Саша. И что ты там, мама, увидала?

Елена Ивановна. И не говори. Мне доверились, и я сказать ничего не могу.

Саша. Странно. Такой человечек, а у него тоже тайны есть. Вчера доктор рецепты выписал? Давай мне, я после работы выкуплю.

Геня. Он потом лекарства принес. В смысле витамины.

Саша. И где же они?

Геня. Я их съела.

Елена Ивановна. Что ты говоришь. Это же опасно!

Саша. Странный доктор.

Елена Ивановна. Очень странный доктор. Ты доел, Сашенька, я тебя провожу.

Саша. Зачем меня провожать?

Елена Ивановна. Я сама до булочной дойду. А Геня пока посуду вымоет.

Когда Геня остается одна, слышен стук в стекло. Геня бежит к окну и открывает его. Видна голова Кресс а.

Кресс. Привет. С добрым утром, красавица!

Геня. Здравствуйте. Вы соскучились?

Кресс. Очень соскучился. Протяните вашу ручку. Какая красивая ручка! Я жду не дождусь того дня, когда мы с вами будем вместе и уедем отсюда на далекие острова.

Геня. Ой, не говорите так, а то Саша услышит.

Кресс. Зачем он тебе нужен? Он ничего не понимает. А я все понимаю.

Геня. Про жизнь?

Кресс. Про то, что нужно красивой русалке. Ведь это великое умение и даже талант – ухаживать за русалкой, угождать ей, ласкать ее… разве этот молодой бездельник сможет обеспечить тебе достойную жизнь?

Геня. А вы сможете?

Кресс. Более того – ты станешь богатейшей русалкой в мире! У тебя будет своя яхта.

Геня. И я буду с нее нырять?

Кресс. Позволь мне твою руку. Я поцелую ее.

Геня. Пожалуйста, только осторожно.

Кресс. Это будет щекотно.

Геня. Ой! Больно же!

Кресс. Потерпи чуть-чуть. Капелька крови… от тебя не убудет. Возьми ватку, приложи.

Геня. Я вас боюсь. Вы обещали яхту, а сами палец укололи.

Кресс. Мы должны обследовать тебя, чтобы ты была здоровой. Ты помнишь, что я доктор? Дай другой пальчик.

Внутренний занавес закрывается, и мы оказываемся на лестничной площадке. Елена Ивановна разговаривает с сыном.

Елена Ивановна. И тут я посмотрела на комод, а там лежит рыжий парик! Тот самый парик, который на фальшивом докторе был. А если поискать, то и черные очки найдутся…

Саша. Значит, получается, что он не только занимается русалками, но и знает уже, что Геня – русалка. Что же делать?

Елена Ивановна. А что мы можем поделать?

Саша. Надо уезжать. Если он врачом и прикидывался, значит, у него какие-то планы. Подумать только – плохие планы. Но куда денешься – если квартиру менять, он успеет ее отнять у нас.

Елена Ивановна. Почему ты думаешь, что он отнимет ее?

Саша. Он ихтиолог – это его работа, его карьера, она же для него не человек! Она рыба!

Елена Ивановна. Ну что ты говоришь!

Саша. Они ее исследовать будут, кровь брать… они ее убьют!

Елена Ивановна. Некуда бежать…

Саша. Собираем вещи и бежим. Куда угодно! Найдем работу, не помрем.

Елена Ивановна. Некуда бежать… Сашенька, скажи, пожалуйста, а человек может иметь лес? Поляну?

Саша. Почему нет? Если он богатый.

Елена Ивановна. Есть одно место, но я сказать об этом не имею права. Я слово дала.

Саша. Так не скажешь?

Елена Ивановна. Надо подумать.

Саша. Ну ладно, я пошел. Боюсь, как бы он не уговорил Геню. Она же доверчивая. (Уходит.)

Елена Ивановна колеблется. Она делает шаг к двери Плошкина. Неожиданно дверь распахивается, и Плошкин выходит на лестничную площадку.

Елена Ивановна. А я как раз хотела к вам позвонить.

Плошкин. Вы никому не сказали?

Елена Ивановна. Ни боже мой. Я хотела только поделиться с вами.

Плошкин. Потом поделимся. У меня произошло неожиданное событие. Скончалась тетя Феня в Симферополе. Я вылетаю туда.

Елена Ивановна. Какое горе! Примите мои соболезнования.

Плошкин. Пустое. Я, простите за выражение, с тетей Феней в жизни не встречался.

Елена Ивановна. А почему же вы туда летите?

Плошкин. Проще простого. У нее приватизированная половина домика, комната с кухней.

Елена Ивановна. И что же?

Плошкин. Если я не прилечу туда к похоронам, то ее симферопольские племянницы все оттяпают себе.

Елена Ивановна. Вы простите меня, конечно, но зачем вам половина домика в Симферополе, если у вас есть квартира в Москве? И в ней дополнение.

Плошкин. Не сравнивайте, Елена Ивановна. Домик в Симферополе – это законная реальность. Как бы синица в руках. А журавли – они могут улететь в любую минуту. Бывает добыча по чину, а бывает не по чину, что загадочно. Я мою здешнюю собственность берегу, а не знаю, зачем берегу. Я, может, и вас туда приглашал, потому что нет сил больше носить все в своем сердце. И когда мне телеграмма пришла из Симферополя: прилетай, спасай добро стоимостью четыре тысячи долларов, я понял – лечу! Потому что это понятное счастье, человеческого масштаба. А вас я оставляю моей хранительницей. Хранительницей тайны, потому что жизнь неожиданно сложила из нас с вами некую геометрическую фигуру, какую-то ось, которая может вскоре перерасти в союз, при условии, конечно, что вы оправдаете мои надежды.

Елена Ивановна. Вы так сложно говорите, что я не все поняла.

Плошкин. Не важно. Вот ключи. Это от верхнего замка, а это от нижнего. А это финский замок от большой комнаты, вы меня понимаете? И никому ни слова.

Елена Ивановна. Но зачем мне? Не надо.

Плошкин. Я не знаю, что может случиться. Протечка, засорение трубы, милиция придет… не дай бог! Мало ли зачем понадобится ваше участие.

Он заставляет Елену Ивановну взять ключи.

Елена Ивановна. А погулять у вас там можно?