Федерико Гарсиа Лорка - Стихотворения. Проза. Театр (сборник)

Появляются Двое Ряженых… – Танец, описанный в ремарке, напоминает очень древний астурийский танец, видимо, восходящий к вакханалиям. Его танцуют мужчина с рогом в руке и женщина с венком.

Эту пьесу Лорка начал в Америке, одновременно с «Поэтом в Нью-Йорке», и продолжил на Кубе весной 1930 года. Последняя страница черновика датирована несколькими месяцами позже – 20 августа 1930 года. В начале 1931 года Лорка прочел пьесу друзьям, которые сочли ее, по свидетельству К. Морла Линча, «непонятной, непоэтичной и совершенно не пригодной к постановке» (см. Федерико Гарсиа Лорка в воспоминаниях современников. Москва. ИХЛ – «Терра», 1997). Однако летом этого же года Лорка вернулся к рукописи, а через два года опубликовал в мадридском журнале «Роза ветров» два отрывка. И, наконец, в июле 1936 года он прочел друзьям окончательный вариант «Публики». Этот текст утрачен – Лорка взял его с собой в Гранаду. Волею случая сохранился лишь черновик, отданный Лоркой накануне отъезда своему другу, филологу Рафаэлю Мартинесу Надалю, который и был опубликован в 1978 году.

Сам Лорка считал «Публику» и «Когда пройдет пять лет», первыми опытами в новой драматургической системе, таившей огромные возможности. «В этих непредставимых пьесах – мои истинные намерения. «Публика» очень трудна для восприятия (не зря я назвал ее «поэмой, которую освищут») и пока что не представима, но лет через десять-двадцать время ее придет».

…и название прелестное – «Ромео и Джульетта». – Речь идет о трагедии Уильяма Шекспира (1564—1616), написанной в 1595 году. В одном из интервью Лорка сказал, что хотел бы быть автором только одной пьесы – «Ромео и Джульетты».

…театр, погребенный в песках… – Песок в лоркианском мире – постоянный символ забвения и смерти. В противовес «театру на свежем воздухе» театр, погребенный в песках, призван выявить глубинную – погребенную – истину, скрытую вереницей масок.

Елена – в греческой мифологии спартанская царица, прекраснейшая из женщин, дочь Зевса и Леды, жена Менелая, из-за которой, когда она бежала в Трою с юным красавцем Парисом, началась Троянская война. Елена – персонаж «Илиады» Гомера и трагедий Еврипида, излюбленный образ античного и возрожденческого изобразительного искусства; имя ее еще в древности становится нарицательным. В ХХ веке в драматургии ее образ воскрешают Э. Верхарн («Елена Спартанская») и Жан Жироду («Троянской войны не будет»).

Фигура в Лозах – этот персонаж внешне схож с обрядовым образом майского короля, главным действующим лицом праздника Зеленого Сантъяго (1 мая). В Испании вплоть до ХХ века бытовал обычай украшать майского короля как антропоморфизированный образ мая с головы до ног ветками и листьями так, что не видно ни рук, ни лица, а на голову ему надевали зеленую корону, иногда украшенную яйцами диких птиц.

Фигура в бубенцах – вариация древнего карнавального персонажа, восходящего еще к сатурналиям. Этнографы описывают его черно-зеленый костюм, увешанный бубенцами, на спине – соломенный горб, лицо закрыто гипсовой маской с нарисованными усами, в руке – пучок прутьев или хлыст. Этот атрибут не упомянут в ремарке, но трижды, угрожая, Фигура в бубенцах повторяет, что превратится в хлыст.

А если я стану облаком? – Этот диалог поразительно напоминает череду превращений в одной из андалузских легенд, а также поединок двух магов в испанской народной сказке «Ученик чародея».

…только танцуя. – Мифологический пласт диалога Фигур раскрыт в лекции о Гонгоре: «В мифологии Вакх трижды познает любовь и смерть. Сначала он – козел с витыми рогами. Из любви к своему танцору Цису, ставшему по смерти плющом. Вакх – чтобы продолжить танец – оборачивается виноградной лозой».

Император, Центурион – маски испанских пасхальных шествий.

…один как перст. – Числа в репликах Императора – символы. Один – разобщенность и одиночество, два – попытка единства, союза. Об этом – «Маленькая бесконечная поэма» из «Поэта в Нью-Йорке»:

…пририсовать чернильные усы. – Естественно соотнести эту фразу с характерной для сюрреализма деформацией шедевров мирового искусства. Примером тому «Венера» Дали, обезображенная ящиками, его вариации на тему «Кружевницы» Вермеера и серия «Менин» Пикассо. Чернильные же усы навеяны картиной французского художника-сюрреалиста Марселя Дюшана (1887—1968) «L.H.O.O.Q» – леонардовской Джокондой с пририсованными усами и бородой. Произнесенное по-французски название картины звучит непристойно.

…в венке из маков… – Мак – в испанской народной символике – символ невинно пролитой крови, страсти и обреченности (сорванный цветок вянет сразу), а также забвения и сна.

…лицо без черт, похожее на страусиное яйцо. – Это характерный сюрреалистический символ – перволицо, на котором еще не появились или уже стерлись черты.

Он красного цвета в венке из синих терний. – Описание выдержано в стилистическом ключе церковных стенных росписей романского стиля (XI—XIV вв.), сохранившихся в Каталонии.

…вернусь расковырять тебе рану в боку. – Пародийный перифраз Евангелия от Иоанна, 19, 34.

…да минует меня чаша сия. – Евангелие от Матфея, 26, 39.

…искал бороду Иосифа Аримафейского… – см. комм. на с. 607.

«Эдип» – отсылка к трагедии Софокла (496—406 гг. до н. э.) «Царь Эдип» (425) или «Эдип в Колоне». Возможно, что речь идет о переработке этого сюжета в трагедии Луция Аннея Сенеки (4 г. до н. э. – 65) «Эдип».

«Отелло» – трагедия У. Шекспира, написанная в 1604 году.

«Сон в летнюю ночь» – комедия У. Шекспира, написанная в 1595 году. Ее персонажи появляются на сцене в незавершенной пьесе Лорки – «Драме без названия» (1936).

Сохранился лишь первый акт этой пьесы, однако общий замысел драмы восстанавливается по мемуарам современников. Великая испанская актриса Маргарита Ксиргу в двух интервью 1949 и 1956 годов вспоминает, что в конце лета 1935 года Лорка читал ей, Мигелю Ортину, Сиприано Ривасу Черифу и Хосе Аранальо первый акт, второй – изложил подробно и прочел несколько сцен, третий – кратко пересказал. Есть свидетельства и о втором авторском чтении – полгода спустя.

Пабло Суэро, слышавший пьесу, видимо, на втором чтении, отмечал, что эта «мощная и крайне резкая социальная драма была пронизана какой-то странной поэзией». Он убежден, что именно о ней Лорка говорил в одном из последних интервью: «Моя новая драма не похожа на прежние. Правда и ложь, голод и поэзия срываются со страниц и, вольные, носятся в воздухе. Ни единой строки я не добавлю от себя. Суть драмы в религиозной и социально-экономической проблемах. Человечество стоит лицом к лицу с голодом, который опустошает землю».

В драме, по свидетельству Суэро, был такой эпизод: под видом церковной процессии повстанцы проносят в город динамит, спрятанный в дарохранительнице. (Здесь очевидна перекличка с дарохранительницей из «Золотого возраста» Бунюэля.) И он, и другие мемуаристы уверены, что эта сцена открывала второе действие. Действительно, к такому началу второго акта подводит – и прекрасно с ним согласуется – концовка первого: фанатичная молитва Второго Зрителя и творимое до и после моленье во славу убийства.

Эдуардо Бланко Амор дополняет рассказ Ксиргу важной деталью. Во втором действии на сцене появляется безликий персонаж – его никто не узнает и никто не знает. На вопрос «Кто ты?» он отвечает: «Власть», – и убивает спросившего. Э. Бланко Амор не помнит, кто именно спрашивал – вероятнее всего, сам Поэт, – но утверждает, что пьеса так и называлась «Власть».

Во втором акте, по свидетельству Ксиргу, на опустелых, заваленных трупами улицах Поэт встречает пасхальную процессию и гибнет от шальной пули. А может, от руки того самого безликого карателя, стерегущего залог власти – дарохранительницу, начиненную взрывчаткой. В конце акта в подвалах городского морга матери оплакивают детей, убитых при бомбежке. Туда же, потеряв надежду найти Поэта, приходит Титания – Актриса. Ксиргу уверена, что Плач матерей был написан – местами нарочито огрубленную прозу первого акта сменяла поэзия такой могучей, скорбной и патетической силы, которой еще не знала поэзия Лорки.

В третьем акте действие переносилось на небо, где убитого Поэта встречали андалузские ангелы – те, что когда-то спускались к Антоньито Эль Камборьо и оплакивали цыганский город.

«Укрощение строптивой» – комедия в пяти действиях Уильяма Шекспира, написанная в 1593-м или 1594 году.