Татьяна Снежина - Душа как скрипка. Биография, стихи, воспоминания

— Как ты меня нашел?

— Ха! Легко сказать «как нашел». Я три часа, с двенадцати тебя здесь ищу — и в парке был, и у башни, и за телецентром, вот теперь пошел к пруду и нашел тебя.

Он обнял ее и прижал к груди.

— Я скучал по тебе, и почему-то подумал, что если не увижу тебя сегодня, то не увижу уже никогда. Мы один день знакомы, а я к тебе уже успел привязаться, как блудный пес к подобравшему и покормившему его человеку.

— Я тоже соскучилась.

— Знаешь, я иду на тренировку по плаванию. Я сегодня сдаю на разряд. Не хочешь со мной пойти? Посидишь, посмотришь, поболеешь за меня. Как?

— Давай. У меня вообще такое ощущение, что мы знакомы с тобой сто лет.

Они взялись за руки, пошли через площадь перед телецентром.

А тем временем:

— Дмитрий Николаевич, ну не могу я. Я специально работал сегодня, чтобы на завтра взять отгул, а вы мне опять «поработай».

— Саша, не надо кричать, не надо нервничать. Все мы люди, прекрасно все понимаем. Но есть еще слово, знаешь, такое слово «нужно».

— Нужно, нужно! Знаю! Даже слишком хорошо! Успел заучить во время учебы в школе и в институте. Я взрослый человек, мне двадцать девять лет. Могут быть у меня неотложные личные дела? Мне жениться давно пора, а я кроме работы ничего не вижу, не говоря уже о девушках.

— Дорогой мой, личные дела работы не касаются. Здесь не может быть ничего личного, только общественное. Вы же журналист, к тому же международник. Так что будьте любезны завтра выйти на работу.

— А я не выйду! Возьму и не выйду! Заболею! Могу я заболеть или нет? Да, в конце концов, Владимир Яковлевич, скажите хоть вы что-нибудь!

— Сашенька, я тебя слишком хорошо знаю, чтобы заступаться за тебя, — спокойно ответил Цветов.

— Это невыносимо!

Надеждин подошел к окну, нервно теребя нос. Он с завистью смотрел, как через площадь шли двое, он и она, обнявшись. Они о чем-то нежно говорили друг другу, и от их горячих слов изо ртов шел пар. Надеждин представил себя на месте этого парня, и у него защемило сердце. Почему кто-то, а не он?! И он решил, что больше ни на минуту не останется здесь сегодня. Он схватил сумку, куртку и выбежал из кабинета. Он бежал по лестницам и переходам, как угорелый, сбивая людей, с одной лишь мыслью — поскорей вырваться из этого душного здания на воздух, догнать ту парочку, посмотреть им в глаза и, если они подходят друг другу, искренне за них порадоваться и пожелать им счастья. Когда он, миновав десять этажей, выбежал на улицу, пара была уже далеко. Саша собрал все силы, что у него еще остались, побежал по скользкому утоптанному снегу за ними. Догнав их, он забежал вперед и встал перед ними.

— Вы не хотите у меня в программе сняться?

— Нет…

— Молодцы! Тебя как звать?

— Аня.

— А тебя как, парень?

— Владислав.

— Прекрасно! Анна и Владислав. Ребята, это здорово, что вы вместе, вы просто сами не понимаете, как это замечательно. Вы просто созданы друг для друга. Будьте счастливы, ребята. Честное слово, вы будете счастливы, только не расставайтесь никогда. Слышите? Никогда!

Он повернулся и побежал, сломя голову, к остановке автобуса. А наши молодые стояли, открыв рты, и не могли прийти в себя после такого, несколько странного монолога. Наконец, придя в себя, Слава спросил:

— Как ты думаешь, что это с ним?

— Не знаю. Может быть, он просто позавидовал нам. Он, наверное, очень одинок и замотан. Ведь у него такая профессия, которая не терпит спокойствия и бездействия.

— Да… Ему не позавидуешь. Ну, ладно, пошли, а то опоздаем.

— Ну, Слав, поздравляю тебя с третьим разрядом. Скоро будешь мастером высшего класса!

— Когда это еще будет! Может, в кафе зайдем, отметим?

— Пошли.

И они, как послушные дети прогресса и перестройки, пошли в безалкогольный бар. Сидели в сумрачном уголке под красным фонарем, смотрели друг на друга и пили молочно-фруктовый коктейль. Играла тихая музыка.

— А ты здорово сегодня плавал. Мне понравилось!

— Для меня самое главное, чтобы тебе понравилось, а разряд — это чепуха!

После кафе они снова решили прогуляться по Москве. И снова, как бы невзначай, забрели на ту старую улицу, где жил Надеждин. Тут у Славы очень замерзли уши после бассейна, и Аня предложила зайти в подъезд погреться. Они стояли на первом этаже и терли Аниными варежками уши Владика, когда открылся лифт и в его мягком свете появился тот, который себя сегодня очень странно вел на площади перед телецентром. Он вышел и остановился возле них.

— Вот так встреча. Мне прямо везет на вас. Ну, здравствуйте. Давайте тогда уж знакомиться, раз мы с вами снова встретились. Анна, если не ошибаюсь, и…

— Владислав.

— Очень приятно. Александр. Можно просто Саша. А вы гуляете?

— Гуляем. Вот Владик замерз после бассейна, и мы зашли погреться. Он сегодня третий разряд получил по плаванию.

— Да?! Ну, поздравляю, Влад! Ничего, что я так тебя называю? Тебе сколько лет?

— Двадцать один.

— В твоем возрасте я тоже третий разряд получил. Ребят, давайте сразу на «ты». А то к чему все эти церемонии? Давайте сразу станем друзьями. Договорились? Ну, вот и прекрасно! Вы студенты?

— Да, Аня вот в Медицинском втором учится, я в МГИМО на четвертом курсе.

— Ну, вот видите, как мы с вами близки. Я тоже в МГИМО учился. Знаком с Друбич, она тоже Второй мед. кончала. Ну, что, ребят, пойдемте куда-нибудь? О! А пойдемте ко мне?

— Ты же только из дома!

— Ну и что, чайку попьем, побеседуем. Ну, не стесняйтесь. — Саша схватил их за руки и потащил вверх по ступенькам на третий этаж. Через минуту Аня и Влад уже сидели на диване, а Саша расставлял перед ними чашечки с чаем, сахар, печенье и масло.

— Вы извините, но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Я человек холостой, по магазинам времени нет ходить. Так что вот все мои запасы.

Они пили чай с печеньем, разговаривали обо всем на свете. Саша с Владом делились впечатлениями об институте, смеялись над преподавателями, вспоминая и передразнивая их, а Анна сидела и восхищалась их сходством.

— Вот, честное слово, такое впечатление, что каждый из вас говорит со своим отражением. Сидит перед зеркалом и беседует сам с собой.

Саша и Влад трогали друг друга за носы, уши, щеки и смеялись, удивляясь своему сходству.

— Ну, Аня, теперь все будут думать, что ты дружишь с близнецами и не знаешь, кого выбрать.

После этой фразы Саша замолчал и очень грустный подошел к окну и стал смотреть в темноту освещенной редкими фонарями улицы, где ездили за стеклом бесшумно автомобили и ходили люди парами. А он стоял такой сутулый и одинокий, что у Ани сжалось от сострадания сердце. Она подошла к нему:

— Сашенька, миленький, не расстраивайся. Ты только не спеши, не торопись. Ты найдешь свою единственную, обязательно найдешь.

— Она была, понимаешь, я нашел ее три года назад. Но только лишь я усиел сказать ей об этом, как тут же ее потерял, по своей же вине.

И он рассказал историю того летнего отпуска, которая была знакома Анне до мелочей. Но она не подала виду, а про себя все решила.

— Саш, но ты ее действительно любишь?

— Я ее люблю. И жду только ее… На меня ни одна девушка уже не смотрит.

— Ничего, посмотрит! — уверенно заявила Анна.

Была половина девятого вечера, когда Саша проводил Аню и Влада до лифта. В метро Анна рассказала Владу, что та единственная и любимая, о которой говорил Надеждин, ее лучшая подруга.

— Так почему ты ему об этом не сказала? Ты же видела, как он мучается! — взорвался Влад.

— Да как ты не понимаешь. Их надо познакомить заново и как будто бы случайно. Ведь так им обоим будет дороже их встреча.

— А она его любит?

— С шестнадцати лет, представляешь! Это я тогда ради нее адрес Надеждина разузнала. Помнишь, я тебе рассказывала?

— А ты?

— Что?

— Ты меня любишь?

— А как ты думаешь?

— Я люблю тебя и больше ничего не думаю.

— Спасибо, — ответила она и положила голову на его сильное плечо.

Лена сидела в своей комнате, с ногами забравшись на тахту, держала на коленях английское издание Уильяма Теккерея в раскрытом виде и любовалась фотографией Надеждина, положенной поверх страниц. Тут в комнату зашла ее мама и стала укладывать в шкаф выглаженное белье. Лена перевернула страницу, и Надеждин оказался под листом книги. Мать посмотрела на дочь и подумала: «Молодец, девчонка. Всерьез за себя взялась. Приходит после института, занимается, учит конспекты и вместо „гулянок“ читает английские издания. Не буду ей мешать. Здесь происходит процесс становления личности». И поспешила удалиться.

А Лена не смогла сдержать слез и зарыдала. Но тут раздался телефонный звонок. Лена сняла трубку!