Фотоувеличение (СИ) - "Torry-Katrin"

- Это невозможно. Там ему будет лучше.

- Забери.

- Билл…

- Мы его семья, а он там совсем один! Тогда отвези меня, я буду спать там, с ним, или сам поеду туда на такси!

- Тебя не пустят, доктор Штольц сказал, что тебе лучше сейчас на время забыть о Томе, не встречаться с ним, потому что с каждым днём его память даёт всё больше сбоев, и это чревато для твоей ещё не сформировавшейся психики.

- Забыть о Томе? – мальчишка истерично рассмеялся. - Что за бред несёт твой хвалёный доктор?! Он хотя бы примерно представляет, о чем говорит?? Том мой близнец, как я могу забыть о нём?! Это невозможно! Вы все не в своём уме! Это вам лечиться пора!

- Не кричи. Я предполагала такую реакцию, но…

- Когда?

- Что?

- Когда я увижу его?

- Я не могу сказать.

- Завтра, через неделю, месяц? Когда? Мне нужна дата!

- Билли, родной мой, ты пойми, так гораздо лучше, всё равно, что пластырь сорвать, нежели если бы мы постоянно готовили тебя к этому. Боль была бы куда сильнее.

Парень сделал два шага назад.

- Я не верю, что ты могла так поступить с ним.

- Ты и представить себе не можешь, что сейчас творится у меня в душе. Умоляю, хотя бы попробуй понять меня, - слова женщины становились всё тише. Не в силах больше сдерживать рвущееся наружу отчаяние, она заплакала. - Он же мой сын, я люблю его всем сердцем. После смерти папы я живу только для вас, вы – всё, что у меня осталось. Я стараюсь делать всё правильно, но одной мне не справиться. Не отталкивай меня, Билл, только не сейчас, пожалуйста.

В комнате наступила звенящая тишина. Если бы не тихие рыдания матери, можно было бы подумать, что здесь и вовсе никого нет.

- Обещай, что отвезёшь меня к нему, - мальчишка держался из последних сил.

Мы видим лишь опущенные напряжённые руки. Они мелко дрожат. Пальцы крепко сжаты в кулаки, на кистях выступили уродливые синие вены. Будто ещё немного - и они взорвутся.

- Я не могу, - глухо прошептала женщина. Скорее всего, она зажимала рот ладонью.

- Обещай, обещай, обещай!

Он подошёл к камере вплотную, вертясь из стороны в сторону, как волчок, не зная, куда себя деть.

- Мамочка, ну пожалуйста, я же не смогу без него. Я так люблю его, мама, он же мой близнец. Как ты можешь так поступать с нами?

- Прости.

Какое-то непонятное мельтешение, громкий вскрик, и следом за ним оглушающий страшный удар. Наш экран гаснет, как спичка, потушенная беспощадным мощным выдохом. Звук неисправен, всё раздражающе шипит, гудит. Ничего не слышно, но, быть может, ничего и не происходит?

- Ненавижу тебя!

Дикий, полный злобы вопль Билла, прорвавшийся сквозь толщу помех – последнее, что мы слышим.

*****

- Ну, давай, моя хорошая, давай, работай! Я же всё правильно сделал.

Мягкий, уговаривающий голос младшего близнеца. Изображения нет, один только звук.

- Прости, что так долго руки не доходили, но я честно думал, что тогда разбил тебя вдребезги. О…так, так, давай, давай! Молодец!

На экране появляется серебристая рябь, почти тут же её сменяют странной формы цветовые разводы. Картинка то раздваивается, то снова соединяется в одну. Через несколько мгновений наш экран очищается окончательно, все выравнивается и мы снова видим знакомый интерьер. Мы в комнате Тома.

- О да, я гений!

В объектив попадают босые ноги Билла. Он шевелит пальцами, машет перед экраном рукой. Всё работает исправно, мы видим юношу очень четко.

- Постой-ка здесь пока. Мне надо найти шнур, чтобы скинуть с тебя последние записи.

Мальчишка поставил камеру на тумбочку, а сам подошёл к шкафу, открывая сразу несколько ящиков подряд.

- Где же ты его хранишь, а, Том? – он энергично ворошил содержимое, увлеченно разговаривая сам с собой. - Чёрт!

Что-то с грохотом упало на пол рядом с его ногами, издав звенящий непонятный звук. Гитара. Билл охнул и осторожно пристроил её на место.

- А это ещё что такое? – выпрямившись, он покрутил в руках выпавший диск. - На память, - вслух прочитал надпись Билл и сел на кровать, не отрывая взгляда от загадочной находки.

Вставив диск в DVD-плеер, лёг на живот, облокачиваясь на локти, не забыв предварительно развернуть объектив починенной камеры на телевизор.

- Нашёл, куда прятать, - пробурчал он. - Ты же запретил трогать мне свою гитару, помнишь? Ещё повезло, что я нашёл это спустя четыре месяца, и то случайно. А если бы лет через десять или двадцать? Ну, Том… - мальчишка сокрушённо покачал головой. В последнее время он часто вот так разговаривал с братом, особенно, когда находился в его комнате, трогал его вещи.

Устроившись поудобнее, он нажал на play.

На экране телевизора появилась всё та же комната, снятая с немного иного ракурса. Улыбающийся Том возник в кадре почти сразу, выпрыгнув непонятно откуда и помахав рукой. Одет он был в легкую широкую футболку нежно-голубого цвета и чёрные спортивные брюки – его любимая домашняя одежда. Дреды небрежно собраны в толстый хвост и стянуты толстой резинкой. Скорее всего, только что выбрался из душа… Судя по задвинутым занавескам на заднем плане, тогда был вечер.

- Привет, мелкая вредина. Поздравляю, ты нашёл клад. Интересно даже, сколько времени тебе понадобилось, чтобы отыскать этот диск? Месяц, год, два, а может, десять? Ты всегда был не очень-то внимательным к мелочам. Но да ладно. Если ты думаешь, что здесь будет что-то особенное, спешу разочаровать - это всего лишь я. Петь и плясать пред тобой не буду, не имею таких талантов, хотя, как знать. Я это к чему веду, - парень прокашлялся в кулак, слегка смутившись. - На всех записях только ты с мамой, а меня почти нет, и я подумал, что было бы неплохо оставить вам что-нибудь на память о себе. Может, и не стоило, не знаю, но мне бы хотелось. В общем, я тут просто побуду, а ты посмотри, если будет желание. Ничего необычного я делать не собираюсь, развлекать тебя тоже не буду, просто займусь своими обычными делами, так что решай, будет тебе это интересно или нет.

Мальчишка не сдвинулся с места, продолжая наблюдать за братом. Запись длилась уже сорок пять минут. За это время Том успел полистать музыкальный журнал, сыграть на гитаре свою любимую песню, покачать пресс, и даже сделал попытку станцевать стриптиз под Уитни Хьюстон, используя часть поломанного карниза в виде шеста. Билл чуть со смеху не помер от этого зрелища. Он хохотал так, что совсем скоро у него начал болеть живот. Давно этот дом не слышал звуки смеха.

- Ну вот. А представляешь, через десять или двадцать лет появятся такие технологии, которые позволят помещать живого человека в электронную запись, наподобие этой. А что, всё может быть! Только представь… Бах - и ты уже здесь, рядом со мной. Вот было бы круто. Мы бы с тобой оторвались по полной, - подросток соблазнительно облизнул губы и послал воздушный поцелуй. - Честно, не знаю, что ещё можно сделать. И вообще я писать хочу, скоро из ушей польётся. Так что, наверное, надо заканчивать. Хотя нет, нужно ещё что-то сказать, да? Чёрт… - запыхавшийся Том смотрел прямо в камеру, почти вплотную подойдя к экрану. Привычным движением он стер пот со лба и широко улыбнулся. Его глаза светились счастьем, искренним и всепоглощающим, и казалось, будто уже ничто в этом мире не может омрачить его и погасить этот необыкновенный свет. - Ты там это…ну, не реви сильно, ага? А то я тебя знаю, нытик ты ещё тот. Не нужно жалеть, винить тоже никого не надо. Так уж вышло. Что поделаешь? В жизни всякое случается. Мама сказала, что судьба никогда не подбрасывает нам испытания, которые мы не можем выдержать. А ты сильный, Билл. Веришь? Уж я-то знаю. Нужно просто смириться с неизбежным и жить дальше. Необязательно при этом всё забывать, вовсе нет, просто нельзя давать себе напрасные надежды и стоять на месте, или того хуже - двигаться назад, пытаясь что-то исправить на давно пройденном пути. Помнишь, я говорил, что боюсь? Это правда. Но этот страх другой, не тот, что у тебя или мамы. Вы боитесь, что я забуду вас. А я нет. Я не боюсь. Ведь нельзя забыть то, что ты не знаешь. Пока я помню ваши лица, имена, мне хорошо. А когда забуду…будет уже всё равно. Прости, звучит жестоко, знаю, я и сам не в восторге, но такова реальность, нам придётся жить с этим. Не вешай нос, ладно? – Том задорно подмигнул и отошёл на пару шагов. - Вот тут у меня небольшие сбережения. У ящика двойное дно, просто подковырни чем-нибудь острым. Всё, что там есть – твоё. Бери и трать, как тебе вздумается. Только не покупай слишком много мороженного, - он сурово погрозил пальцем и едва слышно рассмеялся. - Кстати, в этом во всём есть и положительные моменты. Да, да, не удивляйся, я так и вижу, как ты вытаращился на меня и наверняка подумал: «Том, ну ты и дубина». А вот и нет. Смотри, - начал загибать пальцы. - Все подарки теперь достанутся тебе. Мне-то они ни к чему. Ну, подарят mp3-плеер - и что мне с ним делать, если я даже не знаю, что это за хрень такая? Пойду в окошко выброшу или в унитаз смою. Кошмар! Дальше. Больше карманных денег, м, двойная порция, и только попробуй сказать, что ты не рад. Ты, наконец, сможешь поехать в Америку. У мамы всегда не хватало денег на двоих. И самое главное, - Том смешно поиграл бровями, сделав театральную паузу. - Тебе разрешат завести собаку! Моя аллергия не позволяла сделать это раньше, но теперь можно хоть зоопарк устроить. Я бы на твоем месте был счастлив. Серьёзно, Билл, это только часть тех плюсов, которые первыми пришли в голову. Нет, конечно, я всё понимаю, не думай, что я полный идиот, что считаю, будто вся эта хрень тебе хоть как-то поможет, но такое вот у меня чувство юмора. А что ещё остаётся делать в этой ситуации?