Вся жизнь с нуля - Наталия Бооле

Это же надо будет жить…

В холоде, в голоде, в городе Н,

Где куча забот и куча проблем,

Где воздуха нет и нечем вздохнуть,

И в каждый момент бы на остров махнуть.

И снова работать, и снова решать,

И снова синицу в руках удержать.

А хочется моря, хочется пляж,

Где волны и ветер ловят кураж.

Забыв о проблемах, оставив заботы,

Не нужно с утра идти на работу,

На завтрак, на море, в бассейн и спать

И просто босой по пляжу гулять.

В тёмной морской пучине

Прячутся две русалки,

Холода сердца причины

Ищут они у гадалки.

К ведьме морской спустились

На самое дно морское,

С вопросом к ней обратились:

С чего их сердце пустое?

Ведьма смеялась злобно:

«Твари же вы морские

Нечеловечьего рода,

Вот и сердца такие».

«Голос наш убивает, —

Молвила вдруг русалка, —

Топит людей, сжигает,

Мне вдруг их стало жалко».

«Ваша судьба такая,

Рок привязал вас к морю,

Но всё же я постараюсь

Помочь вашему горю».

Колдунья пообещала

Помочь сердцу забиться,

Вот только подвох: сначала

Придётся определиться.

Сил этой ведьме хватит

Лишь на одну девицу,

Их на одну потратит,

Вторую запрёт в темницу.

Плывя от гадалки, русалки

Молчали, а что тут скажешь?

Сейчас они выглядят жалко,

Гордыне уже не прикажешь.

Времени прошло немало,

Кажется, всё забыто,

Но всё же одну терзало —

Желание не было смыто.

Снова пришла к колдунье,

Только не взяв подругу,

И говорит вещунье:

«Избавь от такого недуга.

Я хоть на что готова,

Предам я свою подругу.

Не будь так со мной сурова,

Прошу, окажи услугу».

И ведьма ходила много

Кругом, говоря заклятья,

И сердце забилось в тревоге,

Почувствовав радость проклятья.

Недолго та радость длилась,

От силы минут лишь пять-десять,

Как вдруг в её память вонзилась

Убитых моряков песнь.

Терзало ей сердце страданье

За тысячу сгубленных душ,

Спасти не могло покаянье,

В сердцах не почувствовать стуж.

«Прошу я, верни всё как было», —

Кричала на ведьму русалка.

«Что было, родная, уплыло, —

Смеясь, отвечала гадалка. —

Теперь ощущать тебе вечно

Всю боль, что дарила сама,

А вот ещё новость:

Бессмертье я вам в придачу дала», —

Сказала и тут же исчезла,

Оставив русалку одну

Без малого грамма надежды,

У собственных мыслей в плену.

И песни больше не пела,

От голоса судна тонули,

А сердце стучало, болело,

Все чувства её захлестнули.

В темнице томилась вторая,

Навек не увидит она,

Ни солнца, ни берега края,

Ни как светит ночью луна.

Не видеть ей больше веселья,

Мужчин-моряков на борту,

Не чувствовать радость похмелья

От смерти в этом аду.

В плену пребывали русаки,

Одна – от ножей в своём сердце,

Вторая – в тюрьме у гадалки,

В мечтах о свободе за дверцей.

Я думаю, меня приворожил,

Сходил к гадалке, заплатил за это.

Ей волос или фото предложил,

Ну, или часть какого-то предмета.

А может, ты к астрологу сходил

И заплатил, чтоб звёзды ровно встали,

И тот по звёздам всё распределил,

А те судьбу мою сформировали.

А может, ты в аду договорился

Иль к небесам подняться смог однажды,

Чтоб в моё сердце снова ты пробился,

Открыл ты в нём источник к тебе жажды.

А может, просто я в тебя влюбляюсь,

Всегда как в самый-самый первый раз,

Как в первый раз в тебе я растворяюсь,

А вовсе никакой это не сглаз.

С меня хватит, я ухожу,

Собираю осколки от сердца.

Больше я тебе не служу,

В свою душу закрыла я дверцу.

Первый раз ты меня вдохновил

И последний, последний, поверь мне.

Интересно, вообще ты любил?

Или всё было ложью втройне?!

Я открыла глаза ото сна,

Вижу, кто ты и что теперь стоишь.

Не работает больше блесна

С твоей удочкой, сам ты утонешь!

Не хочу больше видеть тебя,

Не хочу ощущать твои руки,

Не хочу, не взаимно любя,

Свою молодость погубить в скуке.

Я любима, их сотни, а я

Предпочла всем тебя и ошиблась.

Глаз замылился просто, любя,

Стольких шансов, потерь страшилась.

Я боялась уйти и теряла

Драгоценные годы свои,

Отпустить меня умоляла.

Не боюсь больше, всё, уходи.

Я так хотел её, не зная для чего,

Хотел быть рядом, утопать во взгляде,

Тонуть в копне волос, вдыхать его —

Тот запах кожи, есть клубнику в шоколаде.

Я не хотел её так, как хотел других,

Готов был раствориться в её мире,

Хотел всю жизнь держать в руках своих

И слышать смех её в своей квартире.

Я опоздал, я слишком долго ждал,

Боялся счастья вечного с любимой,

Пытался уберечь, скрывал, молчал,

Снедаемый тоской непроходимой.

Она была моей, я чувствовал, я видел,

Я должен был обнять, поцеловать…

Сегодня я себя возненавидел,

Зачем её позволил потерять?

Другой теперь целует её руки,

Вдыхает аромат её духов,

Мы близко, тем не менее в разлуке.

Жизнь ничему не учит дураков…

Я отдала бы много за него,

Унизилась и стала бы рабыней,

Не замечала рядом никого,

Пожертвовала собственной гордыней.

Я отдала бы много за него,

За то, чтоб видеть его в день мгновенье,

И, кроме рук его, не нужно ничего —

Лишь ощущать его прикосновения.

Я отдала бы много за него,

Чтобы любил и был со мною рядом,

Обле́гчил муки сердца моего

И провожал, как ухожу, влюблённым взглядом.

Я отдала бы много за него…

Могла войти в свои ворота рая,

Будь я не я, а кто-нибудь другая,

Я отдала бы много за него…

Ты уходил, а я молчала,

Я так боялась закричать:

«Ура, свобода, всё сначала

Я наконец могу начать».

Закрылась дверь – я