Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 2

Богатырь, он словно джокер.

Кто не справится – поможет,

Штанги двигает спокойно.

Кто-то скажет: "Ну и что же?"

Рядом с ним все так достойно!

Слух еще был, что бывает,

Он волшебником всех саун,

Кто уже и в них взвывает,

А при нем молчит про аут.

Он зашел, подлил водицы,

Голова под потолком,

Пар готовил для девицы,

И махал одним платком,

Все тепло перемешалось,

Пот полил из всяких мест,

Люди еле помещались,

Помолились, был бы крест.

Та зашла: худа, красива,

И на полку улеглась,

Он взял веник, словно ксиву,

И пустил свой веник в пляс.

А жара такая стала,

Что все дальше без меня!

Я с той сауны сбежала,

Будто бы, как от огня!

Где взять балладу строк на тридцать,

В каких просторах, где она?

О, Боже, просто… было тридцать,

Тогда была я не одна.

Их было четверо, простите:

Мой муж любимый… Надо три?

Опять покорно извините,

Тогда в сегодня посмотри.

Мне много больше, три найдется.

Сегодня – в тайне остается.

Я вспомню годы молодые,

И восемнадцать полных лет,

С Володей были, как литые,

Всегда в одежде, жизнь без бед.

Друг друга знали только внешне,

Лишь поцелуй на посошок,

Рук не совали под одежду,

И на губах его пушок.

Так получилось, что однажды,

Мы сели в поезд, свой кулон,

Я отдала, как каплю жажды,

Но оказалась, как поклон.

Он вышел раньше. Мой путь дольше,

Меня завез в прекрасный мир,

Где Толя русский, как из Польши,

Был для меня и как Сатир.

Нетерпеливость в нем искрилась,

Хватал меня за все и вся,

Я, правда, вовремя отбилась,

И с ним водилась, но не мстя.

Он так вошел во все, что рядом,

Он просто был вокруг меня,

Не отпускал меня и взглядом,

В любовный мир меня маня.

Я им жила, а он жил мною,

Мы друг от друга без ума,

Так было летом и весною,

Такая, стало быть, судьба.

А что же Вова? Он женился,

Но не на мне, всю жизнь звонил.

А в этот год? Он, что разбился?

Он в Волгоград летел без сил?

А как же Толя? Годы вместе

Прожили мы без лишних слов,

И нет его. Кто стал вдруг вместо?

Ушла баллада трех углов.

Тренажерный, хитрый зал,

Где открыты окна,

Ты меня в него позвал,

Чтоб от пота мокнуть.

Но ты знаешь, без проблем

Я прошла все трюки,

И приятен в мышцах плен,

И совсем нет скуки.

И десятки разных раз,

Что-то отжимаю,

Словно жму все без проказ,

Но все понимаю:

Мои мышцы – молодцы,

Я вдыхаю воздух,

Кто придумал – хитрецы,

Но стоят лишь возле,

Лишь посмотрят, как я жму…

Я скучаю по нему…

Эх, люблю поплавать я в голубой стихии!

Очень чистая вода и гребки лихие.

Я плыву туда – сюда, мало отдыхаю,

Доплываю до борта, а потом вздыхаю.

Поверну и поплыву, как родня лягушки,

Над водой всегда видна лишь моя макушка.

Из бассейна путь в парилку,

Сауна по – нашему,

И лежу я словно, милка,

Мысли стали кашею.

Вся я стала, как в капели,

Так пора опять в купели.

Я возвращаюсь к человечеству,

Я просто замуж выходила,

Есть в этом нечто что-то вечное,

И словно в пасти крокодила.

Есть в этом жизнь, и есть условности,

Мысль перевязана шпагатом,

И публикаций место лобное,

Уж не закрыто в три наката.

Теперь есть критик от домашности,

Он не пускает взвиться птицей,

И не Наташкой стала Машкою,

Все ж в крокодиле не сидится.

Возник в могиле дикий вой,

Он разбудил чужие лики,

Для мертвых голос этот свой,

А для живых от смерти блики.

Но ужас сковывал шаги,

И ноги скорость набирали,

Для призраков шаги легки,

Живые просто обмирали.

Луна светила над крестом,

Она дышала трупной вонью,

И звезды где-то над леском,

Смотрели памятники сонно.

Там город мраморный стоял,

Стояли стройно обелиски,

И призрак чей-то там витал,

Смотрел на лица очень близко.

Все лица, словно образа,

Кому-то дороги и святы,

Их резчик в камне вырезал,

Они на фото были сняты.

Свинцовые летели облака,

Я в них застыла, что-то не пускает,

И Отпуска остывшие бока,

Еще моя судьба перебирает.

Я не грущу, я словно в пустоте,

Обиды и потери, и утраты;

Мне душу отвести бы на листе,

Содрать бы все забытые заплаты.

Опять стихи мой затемнили свет,

Я их опять по свету разбросала,

Мне даже не ответят хитро: нет,

Меня стихами в бездну засосало.

В плену всегда своих забытых слов,

Я пленница каких-то старых мыслей,

Лечу вперед поверх чужих голов,

И поднимаюсь в облачные выси.

А в облаках, а в облаках светло,

Но я спешу на землю возвратиться,

Ну вот, уже немножко отлегло,

И я в своих стихах парю, как птица.

Я в бездну слов свалилась, мне не встать,

Она меня давила сонной кручей,

Устала себя милую листать,

Закончила все книгой я могучей.

Спокойствие – великая наука,

Удача, как улыбка из небес,

Довольствие – отсутствует вся скука,

Надежда – свет балованных невест.

Застыло небо цвета стали,

Прикрыло синь и облака,

Мы так спокойно утром встали,

Перевернувшись на бока.

И птицы в лет идут без звука,

И еле шепчется листва,

Над миром виснет серость, скука,

И одиозность, как права.

Ура, там что-то загремело!

А, это мусор за окном,

Так утро к нам ворвалось смело,

Исчезнув вместе с серым сном.

И в окнах воздух пустоватый,

Не веет свежестью листвы,

Как будто воздух тот из ваты.

Как будто мы встаем мертвы.

Мы оживаем понемногу,

Глоточек кофе – мир другой,

Уже бодрее движем ногу,

И в Интернет, мир дорогой.

ПОСЛЕДНЯЯ ПОЭМА

Ты мне не снишься, просто рядом,

Твоя улыбка и глаза,

А все проблемы камнепадом,

А все нападки – за глаза.

А все соседи против пары,

У многих смех и икота,

А ты со мною, как с гетерой,

И жизнь вся с нового листа.

Пусть дождь колотит по сусекам,

По крышам местных алкашей,

Судьбы моей видны успехи,

И стуки медные грошей.

А я не буду против пары:

Против себя, против тебя,

И струны дождика – гитара,

И я живу тебя любя.

Мир привыкает к анти паре,

И солнце светит иногда,

Мы не идем в любовь в угаре,

Мы просто рядом, так всегда.

Колышет ветер занавески,

Колышет дождь любовь мою,

Но доводы для пары вески,

О счастье с ним, уже молю.

Его я долго отвергала,

И не пускала просто в дом,

Его гоняла, как шакала,

Но не виновен он уж в том.

Он так стучал – я не пускала,

Он так звонил, а я молчок,

И не было зубов оскала,

Но дверь закрыта, я – крючок.

И он ушел ходить по лесу,

Ходил сквозь ели без дорог,

Я относилась, как к балбесу,

Он от любви, в лесу продрог.

И две недели он в метанье,

И лишь на сотовом слова,

Все о любви, как бы сказанья,

И где-то корчилась молва.

Устал любить березы, ели.

Дрозды в лесу, не соловьи…

И мне гоненья надоели,

А он устал искать любви.

Он позвонил: я скоро буду!

А я сказала: приходи!

А что сказать соседям, люду?

Но не ему ведь: уходи…

И он пришел, как не бывало:

Обид, гонений и звонков,

И лег со мной на покрывало,

Ушел в любовь, и был таков.

Забыли вечер, ночь и утро,

Устали сами от себя.

Но встали бодрые, как будто,

Всю ночь не корчились любя.

Вот тут мы вспомнили о ЗАГСе,

Что две недели вял квиток,

Переболели чувством завтра,

Сегодня шел супругов ток.

Вот паспорта, развод – бумажка,

Квиток оплаченной любви,

И наше имя, как Ромашка.

Бред помолчи, в судьбу зови.

А после ЗАГСа снова мысли,