Аллен Гинзберг - Вой

кто стоял на коленях в оглохших соборах и молился о всеобщем спасении, и ничтожный кусочек его души достигал на миг просветленья,

кто бился лбом в тюремные стены и мечтал о немыслимых гангстерах с золотыми мозгами и с искрой божьей в сердцах и посвящал Алькатрасу[26] томные блюзы,

кто свалил в Мексику и сел на иглу на Скалистые Горы и поклонялся Будде в Танжер к мальчишкам на «Сазерн Пасифик»[27] к черному паровозу в Гарвард к Нарциссу в Вудлон к педикам или в могилу,

кто кричал, что радио всех зомбирует, кого проверяли на дурке, и судили, но отменили решение,

кто швырял картофельным пюре в профессоров, читавших лекции о дадаизме, а потом стоял на гранитных ступенях дурдома, наголо бритый, разглагольствовал о самоубийстве и требовал немедленной лоботомии,

и вместо этого получал бетонный удар инсулина, метразола[28], электрошока, гидротерапии, психотерапии, трудотерапии, пингпонга и амнезии,

кто, лежа в кататонии, опрокинул один-единственный символический теннисный столик, всерьез протестуя,

и через много лет вернулся, теперь уже вправду лысый, в жиденьком парике из крови, пальцев и слез, и влачил остаток бессмысленной жизни в палате восточной психушки,

зловонные коридоры Рокленда[29], Штата Паломников и Грейстоуна[30], мечущееся эхо бездомной души, раскачиваясь на полуночной одинокой качалке нежного царства дольменов, жизнь как кошмар наяву, окаменевшее тело, тяжелое, как луна,

мать ***, и последний умопомрачительный том вышвырнут из окна квартиры, последняя дверь закрылась в 4 утра, и последний телефон в ответ размозжился о стену, и из последнего номера вынесли последнюю мебель психики, и бумажная желтая роза висит в туалете на железном крючке, да и это только в воображении, микроскопическая галлюцинация нереальной надежды,

Карл, Карл, пока ты в беде, я тоже в беде, а ты угодил в костедробилку времени,

кто несся по обледенелым улицам, ослепленный внезапной вспышкой алхимии, многозначительным умолчанием, метром, и каталогом, и дребезжащей плоскостью,

кто видел сны и расставлял их образы в разрывах Времени и Пространства, кто заманивал ангелов в силки между образами, кто был заодно с первоглаголами, кто совмещал имена и потоки сознания и подпрыгивал в воздухе, ощущая себя Pater Omnipotens Aeterna Deus,

воссоздавал ритм и синтаксис скупой человеческой прозы и безмолвно стоял, дрожа от стыда, отрицал существованье души, а затем изливал свою душу, стараясь попасть в такт мыслям, бурлившим в его безмерной лысой голове,

безумный бродяга, безвестный битник с ангельскою душой, который надиктовал мне то, что осталось сказать после смерти

и се восстал из праха в призрачном саване джаза, в золотистом сиянье оркестра, и нежно выдул муку голой американской души в рыдающем соло на саксе «или или ламма ламма савахфани»[31], потрясшем эфир всех городов

абсолютною нотой поэмы жизни, выжатой из их тел, которую слушать и слушать тысячи лет.

Кто ты, сфинкс из бетона и алюминия, взорвавший им черепа и высосавший их мозги и мечты?

Молох! Одиночество! Грязь! Уродство! Помойки и ни шиша в кармане! Дети, плачущие под лестницей! Мальчики, хнычущие в казармах! Старики, всхлипывающие на скамейках!

Молох! Молох! Бредовый Молох! Беспощадный Молох! Сумасшедший Молох! Безжалостный судия людей!

Молох! Мировая тюрьма! Молох! Тюряга с адамовой головой! Собранье скорбей! Молох! Эти здания как приговор! Молох! Гигантский булыжник войны! Молох! Очумевшие политиканы!

Молох! Вместо ума — машины! Молох! Вместо крови — деньги! Молох! Вместо пальцев — полкИ! Молох! Вместо груди — мотор-людоед! Молох! Вместо уха — дымящаяся могила!

Молох! Вместо глаз — мириады слепых окон! Молох! Нескончаемые небоскребы, как бесконечный ряд Иегов! Молох! Заводы хрипят в полуночной мгле! Молох! Паутина труб и антенн над дремлющими городами!

Молох! Вместо любви — только нефть, и камни, и нефть! Молох! Вместо души — банки и электричество! Молох! Здесь бедность — знак гениальности! Молох! Твое будущее — водородный бесполый гриб! Молох! Твое имя — Разум!

Молох! Мне так одиноко внутри тебя! Молох! Мне снятся внутри тебя Ангелы! Молох, ты безумец! Молох-хуесос! В тебе ни любви, ни мужчин!

Молох! Ты так рано вошел в мою душу! Молох! Ты раздел мою душу, ты снял с нее тело! Молох! Ты обломал мне кайф! Молох! Да пошел ты к чертям! Молох! Проснитесь! Свет струится с небес!

Молох! Молох! Узилища роботов! призрачные предместья! сокровищницы скелетов! ослепшие капиталы! бесовские заводы! полудохлые нации! всемогущие психбольницы! гранитные елдаки! исполинские бомбы!

Вознесли Молоха до небес и сломали себе хребет! Тротуары, деревья, транзисторы, тонны! вознесли этот город до Небес, а Небеса нас окружают повсюду!

Видения! знаменья! галлюцинации! чудеса! экстаз! все утонуло в американской реке!

Мечты! восторг! озаренья! религии! целые трюмы прочувствованного дерьма!

Мистические прорывы! на тот берег! бичевания и распятья! все камнем пошло на дно! Эйфория! Прозренья! Отчаянье! Десять лет звериного воя и самоубийств! Ум! Любовь! Рехнувшееся поколение! разбилось о рифы Времени!

Священный хохот стоит над рекой! Они видели всё! бешеные глаза! священные вопли! Они попрощались! И прыгнули с крыши! в одиночество! махнув на прощанье! с цветами в руках! прыгнули в реку! затылком о мостовую!

Карл Соломон! Я вместе с тобою в Рокленде

где ты безумней чем я

Я вместе с тобою в Рокленде

где тебе так бесприютно

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты словно тень моей матери

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты порешил двенадцать своих секретарш

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты хохочешь над непрозвучавшею шуткой

Я вместе с тобою в Рокленде

где мы два великих писателя стучим на одной кошмарной машинке

Я вместе с тобою в Рокленде

где твое здоровье резко ухудшилось о чем сообщили по радио

Я вместе с тобою в Рокленде

где череп больше не может вмещать червяков ощущений

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты сосешь чаёк из сисек старых дев Ютики[32]

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты потешаешься над телами сиделок-гарпий с Бронкса

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты проиграл первозданному хаосу в теннис и визжишь в холщовой смирилке

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты лупишь по клавишам кататонического фортепьяно потому что душа безгрешна душа бессмертна она никогда никогда не умрет за решеткой дурдома это кощунство

Я вместе с тобою в Рокленде

где полсотни электрошоков не вернут твою душу назад из странствия ко кресту в пустоте

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты обвиняешь врачей в паранойе и готовишь иудео-социалистский переворот против национал-фашистской Голгофы

Я вместе с тобою в Рокленде

где ты разорвешь небеса над Лонг-Айлендом[33] и поднимешь живого человека Иисуса из гроба сверхчеловека

Я вместе с тобою в Рокленде

где двадцать пять тысяч товарищей по палате хором поют последний куплет «Интернационала»

Я вместе с тобою в Рокленде

где мы обнимаем и лобызаем под одеялом Соединенные Штаты которые кашляют по ночам и не дают нам уснуть

Я вместе с тобою в Рокленде

где нас вырывает из комы рев наших душ-самолетов что кружатся над крышей бросают небесные бомбы и больница вдруг озарилась картонные стены пали сонмы тощих тел выбегают на улицу О зведно-полосатый шок милосердия извечный бой и победа раздевайтесь все догола мы свободны

Я вместе с тобою в Рокленде

во сне я вижу как ты идешь возвращаясь из плаванья промокший насквозь по шоссе через всю Америку плача ко мне в калифорнийской ночи

Ларедо — город в штате Техас, один из центров торговли мексиканской контрабандой.

Патерсон — город в штате Нью Джерси, расположен недалеко от Нью-Йорк-Сити.

Бруклин — один из пяти районов Нью-Йорк-Сити (четыре других: Манхэттен, Куинс, Стейтен-Айленд и Бронкс).

Бэттери — район в южном Манхэттене.

Бронкс — один из пяти районов Нью-Йорк-Сити; славен криминальной активностью и наркоманскими притонами. В Бронксе расположен знаменитый нью-йоркский Зоопарк.

«Бикфорд», «Фугацци» — вероятно, нью-йоркские кафе, посещаемые битниками.

«Бельвю» — сокращенное название нью-йоркской центральной больницы.

«Эмпайр Стейт Билдинг» — знаменитый нью-йоркский небоскреб.