Оскар Уайлд - Равенна

От Запада до солнечных морей.

Я знаю: за тебя сыны твои

Сложили честно головы свои,

Новаре, в Аспромонте, дол багря,

Но дети твои умерли не зря:

Но ты еще тех вин не испила –

Тех, что лоза Свободы принесла.

Ты не пошла с бессмертною Звездой,

Ведущей к славе боевой стезей.

Устав от жизни, спишь спокойным сном,

Как тот, кто зрит, как тень за перелом

Уходит, не заботясь о часах,

О солнце славы и блаженных днях.

Свободы солнце в лик тебе не бьет

И факел славы не передает.

Не пробуждайся, спи: сладка постель

Там, где цветет янтарный асфодель

Средь лилий и лугов – вкушай покой,

Глумясь над славою и суетой.

Кто смеет осмеять благой простор

Твоих руин или воспеть позор

Амбиций короля. О, что тщета

Воюющих держав! Ты – не чета

Невесте Адриатики царя!

Владычица двойного царства! Зря

Тебя народы в жертву принесли!

Твои врата – травою поросли,

Отверсты день и ночь. И у ворот,

У башен и твердынь – трава растет.

Где зоркий страж томился на часах,

Сова свила гнездо себе в ветвях.

Все пало! От дворцов твоих в свой срок

Остались камни. Беспощаден Рок.

Все, что оставила тебе судьба –

Венок засохший да следы герба!

Но кто сквозь сущее и встарь, и впредь

Способен с башни будущее зреть;

Кто в силах предсказать отрады дней

И то, что прощебечет соловей?

Проснешься ты, как розовый бутон,

Отринув свой могильный, снежный сон.

Когда нальются золотом зернá

Поля земли, одетой в саван сна;

Как после бури ярче блеск звезды,

Взошедшей после тягостной беды!

Любимый град! Сюда я издали

Пришел – от островов моей земли.

И видел я, как прямо в небосвод

Храм гордый над Кампаньею встает,

Что в пурпур царственный облечена.

В венце лиловом город мой; я в нем

Следил, как за Коринфским тем холмом

Садилось солнце. Море бьет волной

Там, средь холмов Аркадии благой;

Но вновь к тебе летит душа моя,

Как горлинка, восторга не тая.

О град поэтов! Двадцать лет твой суд

Сменял камзолов летних изумруд

Ливрей осенних багрецом. Вотще

Бряцает лира, если скорбь в душе.

Дни славы вспомни… Здесь теперь, шурша,

Звучит пастуший говор камыша,

Когда призывный, громкий звук рожка,

Как пламя, задевает облака.

Напрасно бы я тему выбирал:

Отрады благородней я не знал,

Чем в час, когда, отряхивая сонь,

По улицам твоим скакал мой конь,

Я видел град, что я воспеть мечтал

После скитаний, в коих так устал.

Прощай, Равенна! Только год назад

В восторге здесь я созерцал закат

В часовне ветхой, посреди болот:

И был щиту подобен небосвод,

Где, отражаясь, меркла солнца кровь.

На западе златились тучи вновь,

Как ризы, в кои мог облечься Бог.

Над морем пурпура плыл ветерок –

Владыки Света гордая ладья.

А здесь ночная кротость бытия

Воспоминанья дарует судьбе

И пробуждает вновь любовь к тебе:

Теперь – весна любви, но средь забот

Владыка лето на луга придет,

Цветы средь трав распустятся, горя,

И лилии отыщут косаря.

И не успеет лето спрятать лик,

Богачка осень – года ростовщик,

Деревья щедро златом поделит,

Любуясь, как их ветер шевелит.

За ней зима предъявит свой устав,

Студеная, круг года увенчав.

Так мы от детства к зрелости бредем

Под ношей дней, под снегом и дождем.

Одна любовь не знает смерти, нет:

Неведом ей зимы мертвящий свет.

Моя к тебе вовеки не пройдет,

Хоть губы могут дрогнуть от невзгод.

Прощай! Твоя вечерняя звезда

Посланник ночи, светит как тогда,

Отары пастуху загнать веля.

Промчится год, и золотом поля

Нальются, и осеннюю листву

Я, может, здесь увижу наяву,

Увижу град сей – и у славных ног

Сложу поэта лавровый венок.

Прощай! Сребристой лампою луна

Часы ночные отмерять вольна,

А башни охраняют край могил,

Где Данте спит, где Байрон славно жил.