Испытание - Алексей Колотов

— не будет в доме денег.

Не вздумай говорить — "в последний раз".

Здоровье и везение не купишь.

И если ты в кармане держишь кукиш,

Тебе не страшен приворот и сглаз.

У нас, людей заветам предков верных,

Не счесть примет и правил суеверных,

Но свято соблюдаем мы одно:

Пустой бутылки на столе быть не должно.

В дождь уезжать — хорошая примета.

Священник встретился в дороге — жди беды.

Загадывай — с падением звезды.

Бог тем даёт, кто начал день с рассвета.

Чтобы тебе пошёл подарок впрок, -

За нож и ножницы отдай свои монеты.

Не подавай руки через порог.

А лучше — посылай к чертям приметы!

Но помни: исключенье есть одно:

Пустой бутылки на столе быть не должно!

Времена

В России, чем труднее времена,

Тем больше нам поэзия нужна…

Когда весь мир от ярости ослеп,

Когда сковали вражеские блудни,

Чем тяжелей, чем беспросветней будни,

Тем нам вкуснее наш насущный хлеб.

Сметая вихрем ясность бытия,

Над головой беснуются Эль-ниньо.

Кому-то это повод для нытья,

Для паники, печали и унынья.

А нам невзгоды — способ обрести

К сомненьям старым новые пути,

С мечтой об искуплении грехов,

С отдушиною — чтением стихов.

В России, чем труднее времена,

Тем больше всем поэзия нужна.

Врагам умом России не понять

Врагам умом России не понять.

Они сильны, умны, они хитры как бесы.

Но нет у них друзей, — есть только интересы

И страсть за эти интересы воевать.

А для меня — проста как меч и щит –

Она сама наивность и стыдливость.

И без неё добро и справедливость

На всей Земле никто не защитит.

Кому-то от России надо много:

И острова, и полуострова…

Но, управляемая напрямую Богом,

Россия не бывает неправа.

И если вдруг тебе сомнений комья

Закинет в душу лживая молва, -

Не мучайся, не сомневайся, помни:

Россия не бывает неправа.

Одиночество

Остров — одиночество Робинзона.

Остро́г — одиночество вора.

Твоё одиночество — запретная зона

Для меня, а моё — мой город.

Одиночество без друзей — как в яме.

Без родных — порою невыносимо.

Но страшней — одиночество с друзьями,

Одиночество с единственной — хиросима.

Одиночество отшельника — в его пу́стыни.

Одиночество бродяги — за плечами.

Твоё без меня — вечерами грустными,

Моё — бессонными

О тебе ночами.

Тоска

Наедине с самим собой

Поплачешься себе в жилетку

И выплеснешь из сердца боль

По остывающему лету.

А после, подойдя к окну,

Вдруг, как исхлёстанный бичами,

С неутолимою печалью

Завоешь волком на луну.

Вспоминая Ю. Тувима

Нам не раз ещё прощаться, –

Ты уедешь, я уеду.

Нам не раз ещё встречаться

У знакомого порога,

И за дружеской беседой

Напролёт сидеть все ночи, –

Пусть покажутся немного

Расставания короче.

Те же старые обои,

Тот же запах той же залы…

Неужели нас с тобою

Только прошлое связало?

Темнота в стекле оконном,

Что нам адрес на конверте! –

Снова утро нас завертит

Как пылинки за вагоном.

Настоящее

То, что было зимою прошлою,

Было чистое и не пошлое.

Было вроде бы настоящее,

Жаль, всё стёрло время летящее.

Приходящее настоящее

Тоже вроде бы “настоящее”, –

И весёлое, и звенящее,

Жаль, что это всё преходящее.

Ну а то, что непреходящее,

И желанное, и манящее,

Словом, самое подходящее, –

К сожаленью не приходящее.

Весной смотреть под небосклон…

Весной смотреть под небосклон

Орлиным взором,

Быть покорителем племён –

Конкистадором.

Быть полководцем и алкать

Победы летом,

Пленить туземку и связать

Святым обетом.

Не дав царице и рукой

Коснуться трона,

Уже почувствовать кругом

Себя стеснённым.

И на Свободы сладкий зов

Пойти и биться,

А к осени от всех оков

Освободиться.

И глядя в сумрачную муть

На вечер вьюжный,

Понять, что стал ты никому

Уже не нужным.

Но вновь уверовать в успех

Едва домой вернуться птицы,

Достать заржавленный доспех

И горделиво распрямиться.

Модница

Модница — сверху до низу.

Донельзя — поэтесса.

То ли за счастьем гонишься?

То ли бежишь от детства?

Шествуй смелей, растратчица

Жизни лучших часов, –

Небо в глазах покачивается

Чашечками весов.

Но не спеши в ту очередь,

Где короли бубновые

И где судьба-фасовщица,

Взвесив надежды новые,

Скоро на чашу горя

Бросит, поморщась скупо,

Гирю размером с купол

Исаакиевского собора.

Букетик тёплых дней последних

Букетик тёплых дней последних

Из предосенних и постлетних,

А осень — в тапочках балетных

Бежит по пестикам цветков.

Порхнёт ресничками ромашек

Из памяти неясной нашей,

Как мотылёк: крылом помашет

И был таков…

Весеннее

Вот и всё, пора разоблачиться,

Снять облатки — впору босиком.

Шапку — оземь (Небо так лучисто!)

Сбросить как с души тяжелый ком.

Шапку — оземь! Словно перед пляской!

С непокрытой головой вхожу

В храм весны, как в детстве без опаски,

Что замерзну или простужусь.

Так легко, что даже не хватает

Тяжести привычной на душе,

Будто оторвёшься от проталин

И взлетишь превыше этажей!

Взяла права от Аз до Ижицы

Взяла права от Аз до Ижицы,

От первых лужиц до карнизов,

Весна — коричневая жижица,

Снег — чёрно-белый телевизор.

От первых хлопьев ноября

До мартовского снегопада –

Замедленно не повторяй,

Как оступался я и падал.

В глазах снежило от надежд,

Каким ты чистым был вначале,

Наобещал всего, да где ж…–

Запечатлелись лишь печали.

И пусть их дворники отныне

Бросают под ноги автобусам –

Весна на верхней части глобуса –

Я сам теперь смеюсь над ними!

Дождь

Дождь бросил как дуэльную перчатку

Мне хлёстко капли первые в лицо.

И кажется всю злобу без остатка

Он на меня прольёт в конце концов.

Но вот быстрее капли полетели,

Как будто он мне отомстить спешит

За солнечное лето, птичьи трели,

За ясную безоблачность души.

И я сегодня принимаю вызов

И не спешу туда, где сплетены

Узором тени арок и карнизов,

Прижаться к каменному лбу стены.

А может только кажется, что