Николай Рубцов - Я буду долго гнать велосипед… (сборник)

Дорога, дорога,

Разлука, разлука.

Знакома до срока

Дорожная мука.

И отчее племя,

И близкие души,

И лучшее время

Все дальше, все глуше.

Лесная сорока

Одна мне подруга,

Дорога, дорога,

Разлука, разлука.

Устало в пыли

Я влачусь, как острожник,

Темнеет вдали,

Приуныл подорожник,

И страшно немного

Без света, без друга,

Дорога, дорога,

Разлука, разлука…

– Как сильно изменился ты! —

Воскликнул я. И друг опешил.

И стал печальней сироты…

Но я, смеясь, его утешил:

– Меняя прежние черты,

Меняя возраст, гнев и милость,

Не только я, не только ты,

А вся Россия изменилась!..

Стоит изба, дымя трубой,

Живет в избе старик рябой,

Живет за окнами с резьбой

Старуха, гордая собой,

И крепко, крепко в свой предел —

Вдали от всех вселенских дел —

Вросла избушка за бугром

Со всем семейством и добром!

И только сын заводит речь,

Что не желает дом стеречь,

И всё глядит за перевал,

Где он ни разу не бывал…

Все движется к темному устью.

Когда я очнусь на краю,

Наверное, с резкою грустью

Я родину вспомню свою.

Что вспомню я? Черные бани

По склонам крутых берегов,

Как пели обозные сани

В безмолвии лунных снегов.

Как тихо суслоны пшеницы

В полях покидала заря,

И грустные, грустные птицы

Кричали в конце сентября.

И нехотя так на суслоны

Садились, клевали зерно, —

Что зерна? Усталым и сонным,

Им было уже все равно.

Я помню, как с дальнего моря

Матроса примчал грузовик,

Как в бане повесился с горя

Какой-то пропащий мужик.

Как звонко, терзая гармошку,

Гуляли под топот и свист,

Какую чудесную брошку

На кепке носил гармонист…

А сколько там было щемящих

Всех радостей, болей, чудес,

Лишь помнят зеленые чащи

Да темный еловый лес!

Село стоит

На правом берегу,

А кладбище —

На левом берегу.

И самый грустный все же

И нелепый

Вот этот путь,

Венчающий борьбу,

И все на свете, —

С правого

На левый,

Среди цветов

В обыденном гробу…

Девочка на кладбище играет,

Где кусты лепечут, как в бреду.

Смех ее веселый разбирает,

Безмятежно девочка играет

В этом пышном радостном саду.

Не любуйся этим пышным садом!

Но прими душой, как благодать,

Что такую крошку видишь рядом,

Что под самым грустным нашим взглядом

Все равно ей весело играть!..

Я люблю судьбу свою,

Я бегу от помрачений!

Суну морду в полынью

И напьюсь,

Как зверь вечерний!

Сколько было здесь чудес,

На земле святой и древней,

Помнит только темный лес!

Он сегодня что-то дремлет.

От заснеженного льда

Я колени поднимаю,

Вижу поле, провода,

Все на свете понимаю!

Вон Есенин —

на ветру!

Блок стоит чуть-чуть в тумане.

Словно лишний на пиру

Скромно Хлебников шаманит.

Неужели и они —

Просто горестные тени?

И не светят им огни

Новых русских деревенек?

Неужели

в свой черед

Надо мною смерть нависнет, —

Голова, как спелый плод,

Отлетит от веток жизни?

Все умрем. Но есть резон

В том, что ты рожден поэтом.

А другой – жнецом рожден…

Все уйдем. Но суть не в этом…

Как часто, часто, словно птица,

Душа тоскует по лесам!

Но и не может с тем не слиться,

Что человек воздвигнул сам!

Холмы, покрытые асфальтом

И яркой россыпью огней,

Порой так шумно славят альты,

Как будто нету их родней!

Год пройдет…

другой…

а там уж —

Что тут много говорить? —

Ты, конечно, выйдешь замуж,

Будешь мужу суп варить.

Будет муж тобой гордиться,

И катать тебя в такси,

И вокруг тебя кружиться,

Как Земля вокруг оси.

Что ж? Мешать я вам не стану,

Буду трезв и буду брит,

Буду в дом носить сметану,

Чтобы дед лечил гастрит.

Ничего не стану делать,

Чтоб нарушить ваш покой.

На свиданье ночью белой,

Может быть, пойду с другой…

Так чего ж, забившись в угол,

Сузив желтые зрачки,

На меня твоя подруга

Мрачно смотрит сквозь очки?..

Говорят, что жить я не могу,

Что не прячусь я от непогоды,

Говорят, что я не берегу

Драгоценной молодости годы!

Да, они правы, что я спешу!

Но спешу не ради личной славы,

Не простят хвалебный этот шум

Горных сел обычаи и нравы!

Ты свети в дали своей, свети,

Счастье! Ты зови меня, как сына!

Достигают счастья лишь в пути,

А не возле теплого камина.

Да, спешу я к людям деревень

И к живущим в городе рабочим.

Я спешу сказать им: «Добрый день!»,

Я спешу сказать им: «Доброй ночи!»

Я спешу и к сумеркам глухим,

И к рожденью солнечных рассветов.

Я спешу сложить свои стихи,

И прочесть стихи других поэтов…

Прекрасно пробуждение земли!

Как будто в реку – окунусь в природу.

И что я вижу: золото зари

Упало на серебряную воду.

Густая тьма еще живет в дубравах.

Ты по дороге тихо побредешь…

Роса переливается на травах,

Да так, что даже слов не подберешь!

А вот цветы. Милы ромашки, лютик.

Как хорошо! Никто здесь не косил.

В такое утро все красивы люди.

Я сам, наверно, до чего красив…

Тень от меня летит по полю длинно…

Так вот она вся прелесть бытия:

Со мною рядом синяя долина,

Как будто чаша, полная питья!

Все в мире в этот час свежо и мудро.

Слагается в душе негромкий стих.

Не верю я, что кто-то в это утро

Иное держит в замыслах своих.

Бросаю радость полными горстями.

Любому низко кланяюсь кусту.

Выходят в поле чистое крестьяне

Трудом украсить эту красоту.

Ночь коротка. А жизнь, как ночь,

длинна.

Не сплю я. Что же может мне

присниться?

По половицам ходит тишина.

Ах, чтобы ей сквозь землю

провалиться!

Встаю, впотьмах в ботинки долго

метясь.

Открою двери, выйду из сеней…

Ах, если б в эту ночь родился

месяц —

Вдвоем бы в мире было веселей!

Прислушиваюсь… Спит село

сторожко.

В реке мурлычет кошкою вода.

Куда меня ведет, не знаю,

стежка,

Которая и в эту ночь видна.

Уж лучше пусть поет петух, чем

птица.

Она ведь плачет – всякий

примечал.

Я сам природы мелкая частица,

Но до чего же крупная печаль!

Как страшно быть на свете

одиноким…

Иду назад, минуя темный сад.

И мгла толпится до утра у окон.

И глухо рядом листья шелестят.

Как хорошо, что я встаю с зарею!

Когда петух устанет голосить,

Веселый бригадир придет за

мною.

И я пойду в луга траву косить.

Вот мы идем шеренгою косою.

Какое счастье о себе забыть!

Цветы ложатся тихо под косою,

Чтоб новой жизнью на земле

зажить.

И думаю я – смейтесь иль

не смейтесь —

Косьбой проворной на лугу

согрет,

Что той, которой мы боимся, – смерти,

Как у цветов, у нас ведь тоже нет!

А свежий ветер веет над плечами.

И я опять страдаю и люблю…

И все мои хорошие печали

В росе с косою вместе утоплю.