Светлана Сурганова - Тетрадь слов

Аврора —
богиня утренней звезды…

А та, в которой еду я,—
ни к черту не годится!
«Питер — Москва» —
на погибель бедрам моим
и ягодицам.
В цемент неповоротливый
сковала мою спину,
и за это я плачу
тысячи
     большую половину!

Рисовало воображение
другое движение…

И что тебе мои слова унылые…
К подолу твоему
     прильнули
     преданная львица
     и суровый волк..
А Время
     управляет колесницей,
     в которой мы сидим,
     не чуя под собою ног.

Осенью люблю ходить пешком.
Могу хоть до Анталии!
На голове надежный капюшон,
в ушах — наушники, а в них —
музык проталины.
Под ногами, сверху,
с боков и сзади — любимого города
окраины.
В легких — дым от сигарет,
не мною выкуренных,
едкий —
лучше б от костра.
Да.
И блокнот с карандашом — нагишом
грифель,
с ним приятней.
Иногда завидую тем,
кто умеет скучать. Случается…
Не понимаю только,
как это у них получается…

Километры тишины по проводам.
Голос в родном и невозможном небе.
Сидящая рядом в самолете,
всегда читающая,
     и даже там
лучшие мысли лучших.
     Ты —
единственная составляющая
моего одиночества…

Я уезжаю,
     убегаю.
          испаряюсь.
Свобода вновь
     зовет в дурманящий поход.
Но лишь тогда
     свободою свобода дышит,
     когда меня ты,
     преданная,
     ждешь!

А сирота любовь
брела по мостовой,
глотая ртом фонарный свет…

причудливый отскок
под каблучком ее
отстукивал прощальный менуэт.

Так и текла под мост река,
и волны говорить пытались.
Не сберегли любовь года,
и каблучки с моста сорвались.

Любили, отреклись.
Заштопали, слились.
Теперь гуляю в розницу и оптом,
с другими утираю сопли.

Ребячество редеет в голове,
лысеют мысли,
становятся прозрачней…
Когда-нибудь и нас
сгребут поодиночке
лень и страх
в безвылазную яму быта.

Я еду в троллейбусе,
рядом женщины волнуются —
им нравится запах моих духов,
я подушилась ими ради тебя —
он тонкий и терпкий,
еле заметный,
но отчетливый,
как буквы в букваре.
Я еду в троллейбусе.
За окнами ноябрь, притворившийся февралем.
Я снова лелею воспоминания
и, как самый наивный юнец,
верю в то, что все сбудется!
Мы встретимся,
обе обрадуемся этому и
совсем иначе взглянем друг на друга.
Колокольчик оставит взаймы нам пару минут —
прозвучит…
а мы замрем,
каждый стесняясь собственных желаний,
и снова расстанемся,
как будто и не было этой встречи
через столько лет.

А счастье ходит по кругу,
теребя воспоминания,
меняя лица и адреса,
неизменным оставляя суть
и вековую тоску по другу.

Протоптали капли
вмятины в асфальте —
получились лужи.
Лужи, как озера.
Вечер внезапно настигнут осенью.
Съежилась поросль.
А мы, как и прежде,
друг против друга,
ни дальше, ни ближе,
старимся порознь.
Пишу за пятнадцать минут
до следующих суток.
Дробью секунд разбужена стрелка —
жизнь вычитает стремительно метко.

В морщинах коры
блуждает ветер.
Пилят стволы,
обнажают кольца —
губят деревья
с детства любимые.
Сегодня крона
целует корни.
Дорога к дому
дается тяжко…
В полете паденья
восторг кончины!
Мои поцелуи,
тебя неизбежность —
неизменны и вечны…
Невыносимо.

Невыносимо…

Я умираю. Я продолжаю это делать.
Но ведь и это когда+нибудь закончится.

А иначе…
все было бы иначе!

Где-то в гостях у Господа
наши души целуются с космосом.

Июнь.
Закипела вода под градом.
А мы почему-то этому рады!

Твое земное покрывало
разукрашу я цветами!
А когда они устанут —
лягут теплым перегноем,
из которого с годами
выйдут новые цветы,
в каждом лепестке которых
снова будешь,
снова — ты!

Облака укрывают белую ночь —
делают ее темней.
С ними нет звезд —
одна тайна
     в россыпи камней ожерелья
на берегу.
И только плеск купанья
незамужней женщины…
Восторг.

Пшеница волос,
гранатовый сок поцелуя.
Небо пестрит перелетами птиц —
близится осень.
Все меньше и меньше хочется слов…

Серебро в волосах —
знак недавней разлуки.
Забирай к себе,
клади на руки тело мое,
следы оставляй на песке…

Убаюкай меня и оставь.
Зима пошла на выдох.
Весною встретимся,
тихо скрипнет калитка…

Луженые связки.
Стальная, нервная.
Немного расчета —
и ты уже первая!
Экраны, теле-,
радиоточки
и под ногами надежная почва.
Не о чем петь?
Пой о друзьях!
Ведь ты их не кинешь,
Ты их не предашь!
И лучше тебя
никого нет в округе —
лучшей любовницы,
лучшей подруги.
Лучшие песни
честных и сильных,
вечно влюбленных
поэтов двужильных.
Десять лет —
червонец века.
Был —
               и нет человека…
Слушайте,
девочки волчьей стаи,
правдивые песни охотницы!