Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

Как тоскуют в ночи поезда,
Пролетая угрюмый Сиваш!..
Я тебя никогда не предам,
Ты меня никогда не предашь.
Потому что сквозь жизнь пронесли
Кодекс Верности, Дружбы устав.

Как грустят о портах корабли,
Так тоскуют уста об устах.
В облаках, затерявшись из глаз,
Одинокий грустит самолет.

Знаю, жизнь нас обоих предаст
Кто-то первым навеки уйдет…

Снова тучи разорваны в клочья
Чьей-то властной и злою рукой.
Снова с другом морозною ночью
Молча бродим над мертвой рекой.

Нам обоим от жизни досталось,
Била в юности, в зрелости бьет.
Как зима, подступает усталость,
Тихо кровь превращается в лед.

Может, вовсе и не было лета?
Но под снегом, под панцирем льда,
(Даже как-то не верится в это!)
Колобродит живая вода.

Среди совсем еще нагих ветвей
Защелкал сумасшедший соловей,
Защелкал, хоть от холода свело
Болезненною судорогой крыло,
Запел, хоть соловьихи не летят,
Хоть эту ночь переживет навряд,
Запел, и не надеясь на ответ…

Вот так и ты —
Непризнанный поэт.

Считается — счастье лечит,
Считается — горе сушит,
Считают — живется легче
Под панцирем равнодушья.

У памяти есть архивы,
У сердца свои анналы:
Была я до слез счастливой,
Страдала, и как страдала!

Но только вот не припомню
Такого, простите, чуда,
Что было бы все равно мне,
Когда моим близким худо…

Была счастливою с тобой —
Такой счастливой я!
Но счастье рухнуло в забой,
Как тяжкая бадья.
(Мы все осуждены судьбой
На тьму небытия…)

Бездонна шахта и черна,
В ней вечный мрак и лед…
И чья вина? —
Ничья вина!
Кому представишь счет?

Смешно, что считают сильной,
Просто смешно до слез! —
Дочерь твоя, Россия,
Я не пугаюсь гроз,

Но мелкой грызни мышиной
До паники я боюсь,
Узкую давит спину
Всякий житейский груз.

Яростно Время мечет
Беды со всех сторон.
Обороняться нечем —
Последний храню патрон…

Враг мой
Где-то по-соседству рыщет,
Слышит, как смеюсь я и пою,
Прячет,
Словно нож за голенище
Ненависть угрюмую свою.

Что ему я сделала?
Не знаю.
Просто, ненависть —
Любви двойник.
Это — рана,
Страшная, сквозная,
Это — боли исступленный крик.

Гордость!
Приходи мне на подмогу!
Знаю,
Ты меня не подведешь.
Настрадалась столько —
Слава богу,
Никакой уже
Не страшен нож.

Благоразумье? —
Скучная игра!
В ней проигрыш
Заране обеспечен.
Живем, как это всем известно,
Раз —
Легко ли,
Если жизнь
Припомнить нечем?

А как ее припомнишь,
Если ты
Чтил только прописи
В подлунном мире,
И никогда
Не преступал черты,
И твердо знал,
Что дважды два —
Четыре?..

Я пишу тебе, мама, оттуда,
Где нас больше, чем вас,
Где нас больше, чем вас.
Никакого нет в этом, родимая, чуда —
Между мной и тобой
Не оборвана связь.

До тех пор,
Пока сердце у матери бьется,
К ней от сына
Незримые волны идут
Из подземных глубин,
Из бездонных колодцев —
Неизменен их скорбный маршрут.

Я так мало,
Так много успел!
Нет, недаром
В первой схватке
Пробило мне грудь —
Сколько лет,
Сколько весен
Военным пожарам
Перекрыт к нашей Родине путь!

Знаю, память о павших
В народе священна.
Не сотрут, а проявят
Наши лица века.
Снова я,
С новобранцем припав на колено,
Присягаю у стяга полка.

Вместе с ним
Я Отчизне опять присягаю,
Присягаю России опять.
Улыбнись же,
Как сыну ему, дорогая,
Вытри слезы,
Солдатская мать!

Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа,
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть «Не смей!»
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притвориться
Пред собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
«Сестрица!»
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит…

До сих пор
Не совсем понимаю,
Как же я,
И худа и мала,
Сквозь пожары,
К победному Маю
В кирзачах стопудовых
Дошла.

И откуда
Взялось столько силы
Даже в самых слабейших
Из нас?..
Что гадать!
Был и есть у России
Вечной прочности
Вечный запас.

Сладко спят
Первогодки-солдаты,
Видят парни
Счастливые сны.
Дремлет прапорщик —
Сивый, усатый,
Он один здесь
Участник войны.
Первогодки,
Мальчишки,
Салага —
На груди
Лишь значки ГТО.
У него же —
Медаль «За отвагу»,
Увольненье в «гражданку»
Вот-вот.
Годы, годы!
От вас не укрыться.
Как он будет без армии?
Бред!..
В дреме прапорщик
Видит границу
Да зловещий
Июньский рассвет.
Только не повторилось бы
Это —
Под огнем
Пробужденье от сна.
Только не притаилась бы
Где-то,
Поджидая сигнала,
Война…
Он очнулся.
Эх, нету махорки!
Улыбаясь,
Сопят новички.
Как он хочет,
Чтоб их гимнастерки
Украшали бы только значки!

Умерьте пафос,
Говорите тише,
Фразерам в наши дни
Доверья нет…
Я часто вспоминаю
Трех мальчишек,
Моих кумиров
Предвоенных лет.
Куда до них
Всем остальным ребятам!
По уши в них
Мы были влюблены.
На школьном небосклоне
Сероватом
Они сияли,
Словно три луны.
Все в этих мальчиках
Блестящим было,
Умели все —
О чем ни попроси.
Отличники,
Но вовсе не зубрилы,
И не подлизы,
Боже упаси!
Недаром
В комитете комсомола
Им доверяли
Важные посты.
Краса, и гордость,
И надежда школы,
Они со славой
Перешли на «ты»:
Венчали их
На всех олимпиадах,
Упоминали их
Во всех докладах…
И вдруг — война.
Какое тут ученье?
Надел шинели
Школьный комсомол.
Тот, кто по возрасту
В солдаты не прошел,
Шел в партизаны
Или ополченье.
А те герои?
Кинулись в огонь?
Нет, им, незаменимым,
Дали бронь…
Родные одноклассники мои!
Какая сила
Вас звала под пули?
Одни погибли
В первые бои,
Другие до Победы
Дотянули.
Вы были незаметны и тихи,
Вы были не красавцы, не уроды,
Не вам писали
Девочки стихи,
Не вам слагали
Педсоветы оды.
Эх, одноклассники!
Немного вас
К родителям вернулись
С поля брани…
А три героя?
Где они сейчас? —
Опять кричат, как в детстве,
На собранье…