Константин Арбенин - Зимовье зверей

Я никогда не ездил в скорых поездах,
Не убегал, не догонял, лишь иногда — бежал по кругу.
Во мне однажды ночью поселился страх,
Осел внутри меня смолой и на безрыбье стал мне другом.

Он рисовал мне небо в уголке окна,
И в карту мира превращал обойные разводы.
Но я-то знал, что та волшебная страна
Лежала рядом за стеной, на расстоянии свободы.

Когда от страха был бы толк,
Я разорвал бы поводок
И перегрыз ошейник,
Но положенье таково,
Что не придут на Рождество
Ни мама, ни волшебник.

Как я завидовал бездомным и босым,
Мечтал о дальних поездах, о тех, что вырвут вон из круга.
Но мой нелепый страх косился на часы
И уходил не дальше снов — на расстояние испуга.

Страх заполнял меня и дом,
Страх укрывал меня зонтом —
И никуда не деться.
Маячит небо вдалеке,
Но на коротком поводке
Не убежать из детства.

Высверки,
высверки вдоль реки —
Истории под мостами.
Из дому, из дому убеги —
Зовут одиноких стаи.
Искорки, искорки из руки —
Закуривай, малолетки!
Изверги, изверги, как зверьки, —
Им невыносимо в клетке.

Мы так сроднились, что не разделить на два,
А страх пытался стать ещё сильней, заткнуть меня за пояс.
Но этой ночью обошлось без волшебства,
И страх, шагнув вперёд меня, попал под самый скорый поезд.

Тот поезд мчал на всех парах,
И уходил из сердца страх,
Из пяток, из печенок.
А я, преследуя его,
Не мог понять лишь одного:
Я пёс или волчонок?

Высверки,
высверки вдоль реки —
Истерики под мостами.
Из дому, из дому убеги —
Зовут одиноких стаи.
Искорки, искорки из руки —
Закуривай, малолетки!
Изверги, изверги, как зверьки, —
Им невыносимо в клетке.

Выпадет быстрый снег,
Пока летние люди спят.
Видишь, дома уже тонут в сугробах.
Эта зима — не для всех,
Я слепил её для тебя:
«Specialy for you» — твори, выдумывай, пробуй.

Быстрая зимняя ночь,
Медленный зимний день —
Поделись, поделись со мной
И оставь для людей.

Лёд и под ним вода
Танцуют, разгорячась —
Этой зимой только танец за нас в ответе.
Эта зима — навсегда,
Хоть и длится всего лишь час,
Хоть и кончится, лишь только подует ветер.

Быстрая зимняя ночь,
Медленный зимний день —
Это всё для тебя одной
И чуть-чуть для людей.

Эта зима — во сне,
Значит скоро она пройдет,
Знают точно свой срок все сны и все зимы.
В листву превратится снег,
Обернется асфальтом лёд,
И иссякнут во мне её колдовские силы.

Быстрая зимняя ночь,
Медленный зимний день —
Хватит только тебе одной
Без меня и людей.

Холодный дом, балкон на юг.
Я мало ем, я много пью.
Я пью дешёвое вино
И позабросил рок-н-ролл и кино.

И, видишь, стал совсем другой,
Осел на дно, обрёл покой.
А ты — такая ж, как была,
И снова замужем, и снова в делах.

Мне пора, ухожу —
На часах последний срок.
А не то заблужусь,
Опоздаю на метро.
И вернусь, и скажу:
Мне ведь некуда идти.
Приюти.
Хотя бы до шести…

Всё, как тогда, — сидим, поём;
Я на нулях, ты при своём.
Так было десять лет назад,
Хотя об этом даже страшно сказать.

Не сосчитать всех мест и лет,
Где были мы и где нас нет.
А значит, будем, как всегда,
Тушить окурки и сжигать города.

Ухожу, мне пора —
Через час уже рассвет.
От добра до добра
Перерывы в десять лет.
А пока взаперти
Перспективы неясны, —
Приюти.
Хотя бы до весны…

А поутру, надев пальто,
Вернусь в пустой холодный дом,
Где нет ни музыки, ни снов,
Где только утренний весенний озноб.

И целый день стучит в окно
Мой рок-н-ролл, твоё кино.
Стучат дожди и поезда.
Стучат о том, что я опять опоздал.

Мне пора. Ухожу —
Обстоятельствам под стать.
А не то заблужусь,
Опоздаю опоздать.
И скажу: там, в пути,
Погорели города.
Приюти.
Хотя бы навсегда…

Не так уж много в мире волшебства,
И сказки забываются с годами.
Мы вырастаем и, столкнувшись лбами,
Осознаем, что жизнь не такова.

Что этот мир не так уж сказочно хорош,
Попы — глупы, цари — несправедливы…
И лишь былых сюжетов переливы
Опять, как в детстве, навевают дрожь.

И ты идешь по призрачным ступеням,
Ты снова там, ты маленького роста,
И снова все кругом легко и просто,
Ведь только этот миф тебе и верен.

За что мы в детстве сказки так любили?
За ложь или за правду? Или — или…

Отнюдь не в волшебстве вся прелесть их,
И мудрость их не в глубине теорий,
А в том, что узнаем себя самих
В героях этих стареньких историй.

А разве в жизни вы не так любили?
А, может, то не сказки все, а были?

Не сказки это, в сказках — все вранье,
И рубят там игрушечным мечом,
А здесь уже слетелось вороньё,
А вороньё-то знает, что почём.

И кто герои сказок тех — не вы ли?
Не помните? Забегались, забыли…

И так за круглым годом — круглый год
Стирает память сказки подчистую.
Попробуем хоть самую простую
Припомнить, ну а там уж — как пойдет.

За шагом шаг — от чистого листа,
От буковки до буковки, по слову,
Пусть мы не вспомним общие места,
Но, может быть, нащупаем основу.

Мы сдуем верхний слой дорожной пыли
И вспомним для начала: жили-были…

Просыпаясь ранним утром среди мягких перин,
Надеваю свежий нимб на монархический лоб,
Деловито обхожу свой сто шестнадцатый рим,
А в душе ищу покоя, как простой холоп.

Но всё кувырком,
Всё кувырком,
Всё кувырком в этом мире…

Просыпаясь ранним утром в нежилой конуре —
Не до нимбов, не даже до терновых венцов, —
Обхожу свои владения на скотном дворе,
Ох, как хочется увидеть хоть одно лицо!

Но свиньи кругом,
Свиньи кругом,
Свиньи кругом — всюду свиньи!

Просыпаться ранним утром — доли нет тяжелей;
Непонятно, как одеться и с какой ноги встать.
Нету горше наказания, чем придворный елей!
Так и хочется на волю, но кругом опять —

Всё кувырком,
Всё кувырком,
Всё кувырком в этом мире…

Кто в грязи, кто в бриллиантах — два двора, две судьбы;
Что одним пустая данность — для других лишь мечта.
Если делят не на равных эту небыль и быль,
Кто-то должен быть счастливей, но — и там, и там

Всё кувырком,
Всё кувырком,
Всё кувырком в этом мире…
Свиньи кругом,
Свиньи кругом,
Свиньи кругом — всюду свиньи!

Ох, не сглазить бы,
Ох, не спутать бы,
Что со мною — что не со мною!
Как бы фору взять
У слепой судьбы
И какой такою ценою?

Чтобы небо с овчинку стало бы,
Чтобы всем там хватило места,
Чтоб в стране все было по-старому
И Принцесса стала невестой!

Тот, кто слишком уж вознесется,
Обретает пути к падению…
Не нашедшим место под солнцем
Остается лишь слиться с тенью.

Ох, не спутать бы,
Ох, не сглазить бы,
Ох, не выпустить бы из виду, —
Как бы дочь
Пристроить-приладить бы
И не дать при этом в обиду!

В черном теле держать для пущего,
Чтоб — гляди еще! — не влюбилась!
Чтобы вышла за загребущего
И в мою не впала немилость!

Если зреть туда и обратно,
Обязательно сядешь мимо!..
Все вместимое необъятно,
Все объятное невместимо!

Ох, не сглазить бы,
Ох, не спутать бы,
Что важнее в работе нашей:
Государственным
Строгим мужем слыть
Иль заботливым быть папашей?

Видно, жертвовать чем-то надо бы —
То ли дочерью, то ль страною…
Убери, Господь, эти надолбы,
Пронеси меня стороною!

Аппетит приходит с востока,
Темнота исчезает в полночь…
Что сбывается раньше срока,
Нипочём уже не восполнишь!

Мы корону не с тем надели,
Чтоб ответственность снять с династии.
Верноподданность стоит денег,
Своевременность стоит власти.