Шломо Клейман - Напевы русской алии

диссертации защищючи,

все где-то доставаючи,

жил-был, преуспеваючи,

заслуженный еврей

Он жил преуспеваючи,

систему порицаючи

на кухне жарким шепотом в дискуссиях с женой,

Булата напеваючи

и в меру напиваючись,

ругаючи во всю родной

тоталитарный строй

Свой родной ругаючи,

культурно расцветаючи

с бардами опальными, с гитарою хмельной,

фамилии меняючи,

на девках постигаючи,

как с Интернационалом

воспрянет род людской

Но сдвинулось вдруг что-то,

и будто свыше кто-то

встряхнул, не разъясняя, что и как,

и разрывая узы

привычности и дружбы,

мы покидали тонущий

и стонущий соцлаг

И с кровью разрывая,

навеки оставляя,

не находя при расставаньи слов,

мы приползли, смиряясь,

трусливо озираясь,

в страну своих непрошенных,

неузнанных отцов

Вопрос к царю Соломону

Уважаемый царь наш, царь Соломон,

у меня к тебе есть вопрос,

вот Бог одарил тебя ясным умом,

богатством и славой, и множеством жен,

ты мудростью всех перерос.

Вот ты говоришь, - суета сует,

все зря, все лишь суета,

а я говорю - это как повезет,

один лишь споткнется, другой упадет,

а мне вот везло всегда.

Даже в тридцатых, ты должен бы помнить,

ой, какой голод был,

впрочем, как же ты можешь помнить,

нет, ты не можешь этого помнить,

ты же тогда не жил.

И ничего, мы не замарались,

не стали злее зверей,

не приведи Господь, - не воровали,

не доносили, не унижались,

не ели мясо людей.

А после нам конституцию дали,

мы стали жить хорошо,

мы ведь лишенцами быть перестали,

раввины, моэли, - людьми мы стали,

а что нам надо еще?

Даже работать нам позволяли,

нас, ты представь, тогда не сажали,

а как нам в войну повезло,

румыны не очень нас убивали,

от тифа, от голода, - это бывало,

мы выжили, всем назло.

Вот ты говоришь, - умножающий знание

лишь умножает печаль,

а я говорю, - что согласно Писанию

надо дать детям образование,

какая же здесь печаль?

Ведь мы из себя же веревки вили,

урезав почти что во всем,

лишь бы они на ученых учились,

лишь бы профессии изучили,

и чтобы был диплом.

И что ты знаешь, - так все и было,

а что нам надо еще?

А после - с работы без сил приходили,

а после - дети и порешили,

надо ехать и все.

Как прибыли мы, нам под семьдесят было,

казалось, работать невмочь,

но я правил торы, пока были силы,

жена же - за стариками ходила,

ведь надо же детям помочь.

Вот ты говоришь, - жаль оставить, что нажито

тому, кто после тебя,

а я говорю -- рехнулся ты, кажется,

ты, царь, эгоист, ты детям пожадничал,

ты любишь только себя

По правде, и цадиком тоже ты не был,

ты шиксами дом наводнил,

молился их идолам непотребным,

под старость ты бабником стал беспримерным,

ты Божий дом осквернил.

Грехи твои Бога и впрямь удивили,

он этого не ожидал,

он дал тебе ум невиданной силы,

на царство священное благословил он,

ни в чем ведь не отказал,

а мы так гордились тобой, так хвалились,

ты песни слагал, а мы ими молились,

а ты шалопаем стал.

Бог дал тебе то, что другим и не снилось,

он дал даже жен, послушных и милых,

а счастья тебе не дал.

Вот я тут читаю тебя, изучаю,

мне нужен, царь, твой совет,

кастельно жен, как ты сам понимаешь,

моя ничего-то, но как допекает,

и мочи моей уже нет,

а ты все, как тот попугай, повторяешь,

а ты как заладил, мол, важность какая,

мол, все -- суета сует.

Ты с духами знался, паршивец, - все знают,

от них и набрался всего, что ты знаешь,

ты точно знаешь секрет.

Ты мог подсказать бы, царь, как ты считаешь?...

Дорожная

Как просто покидаем мы свой дом,

чтоб умчаться вдаль за чудесами,

как важно нам, когда, где и почем,

что нового у них под небесами,

и что к чему, когда, где и почем

увидим мы там где-то за морями

И разменяв остаток лет на дни,

мы мотыльками из раскрытой сетки,

летим туда на блестки и огни

усталой, старой, маленькой планетки,

на карнавал непрожитой весны

нами переполненной планетки

И нахватавшись цифр, преданий, дат,

пресытившись без меры чудесами,

не удалось нам все таки понять,

зачем мы, кто и что же теперь с нами,

хотя во всю глазели на парад

и истово вертели головами

И вновь во вязкой тине дел, забот

мы знаем, может быть, не за горами

мы птицами, сверкнувшими навзлет,

увидим, что же там, за небесами,

хотя б на миг, вспорхнувшие навзлет,

мы разглядим, что там - за небесами