Александр Новиков - Уличная красотка

Смеется девушка чему-то у фонтана,
Ей все обыденное — сказочно и странно,
И провожатый — молод, мил и мимолетен —
Смешит ее стихом на самой верхней ноте.

Талдычат голуби и кланяются низко
На шпаги ног прелестной чудо-гимназистки.
Я — провожатый. В одиночестве — беда нам.
Горит июль. Мы оба в небо бьем фонтаном.

На кон замётано, что юность накопила —
Кривится девушка над горечью у пива.
Слова срываются с проворством воробьиным,
Улыбка мается собой в бокале винном.

И фонари вокруг в почтительном поклоне
Купают ноги в акварелевом неоне.
Две тени сходятся, и путаются космы.
Смеется девушка так ветрено и просто.

Все как в кино. Все на пределе, как на гонке.
И только нет ни тормозов, ни кинопленки,
И за пустяк в душе сражаются армады,
И вкус победы — вкус пронзительной помады.

Смеется девушка чему-то у фонтана,
Ей все обыденное — сказочно и странно.
И весь сюжет случаен, чист и мимолетен.
И оборвется он на самой верхней ноте.
1990 год

Вот мы и допели
Дошагали, долюбили, как могли.
Давние капели
Нас дождями в эту осень занесли.
Как случилось, если
Не заладилось ни сердцу, ни уму —
Лето были вместе,
Ну а в осень забрели по одному.

Помнишь, пели птицы,
Наряжая в побрякушки тишину?
Как тут не влюбиться,
Как на мысли не повесить пелену,
Как не рваться летом,
Загоняясь на попутном лихаче?
И молчать об этом,
Засыпая ранним утром на плече.

Я к другому дому
Зашагаю по заснеженной поре,
Ты споешь другому
В позолоченном нагретом сентябре.
Тихими кругами
Подрожит и успокоится вода.
Все, что было с нами,
Не вернется ни за что и никогда

Где же ты?
В далеком городе
Ветер кружит желтые листы.
След простыл —
Мы оба гордые.
Где же ты?
2009 год

Плясал вчера на крышах города
Со снегом дождь.
И мне казалось, из-за холода
Ты не идешь.
А мне казалось, что назавтра ради нас придет
жара.
Но завтра кончилось вчера.

И звали ветки, ветром всклочены,
Тебя одну.
Орали трубы водосточные
Сквозь тишину,
Что завтра лето прошлогоднее опять придет
с утра.
Но завтра кончилось вчера.

Под танго водосточных труб
Среди двора,
Гляди, танцуют на ветру
Мое с твоим Вчера.

И никому на свете дела нет,
Где этот зной.
И почему похолодело — в снег —
Перед весной?
Наверно, завтра всем черемухам цвести опять
пора.
Но завтра кончилось вчера.
Под танго водосточных труб
Среди двора,
Гляди, танцуют на ветру
Мое с твоим Вчера.
2007 год

Гитара спорила до хрипоты
С невозмутимою шарманкой:
«Как можешь ты, как можешь ты
Одно и то ж до поздноты,
И в ясный день, и спозаранку?»

Терзался струнами потертый гриф,
Шарманка сонно отвечала.
Но иссякал ее мотив,
На полуслове прекратив,
И начиналось все сначала.

Я играю, я играю,
По чужим дворам шагаю,
Наша музыка — «шарман».

Жучка, шляпа вниз тульею —
Мы живем одной семьею,
Право слово, не обман.

При свечах или при звездах
Звуки легкие, как воздух,
Слух ласкают и парят.

Для глухих, немых, незрячих
Верно служит старый ящик
Много, много лет подряд.

Я играю, я играю,
Не хвалю и не ругаю,
Мой хозяин мил-хорош.

Как бы ручку ни крутил он,
Отвечаю я мотивом —
Мы поем одно и то ж.

А продаст меня другому,
Хоть плохому, хоть какому,
Как наскучившую кладь —

В ту же стойку встанет жучка,
Так же в руку ляжет ручка,
И начнется все опять.

Мой хозяин звезд не схватит,
Но зато за это платят,
И врагов не наживешь.

А вот твой — поэт ретивый —
Ищет новые мотивы —
Так и сгинет ни за грош.

Я играю, я играю,
Восемь нот перебираю.
Скажут: «Смолкни!..» — Я молчу.

А твоим певцам-страдальцам
Рубят головы и пальцы.
А я ручку, знай, кручу.

А я ручку, знай, кручу.
А я ручку, знай, кручу…
1985 год

Мир звенел победным маршем
И цветные видел сны.
Ей хотелось быть постарше
Аж на целых две весны.

Ну а мне — как на картинке —
Перекрасить мир в свое,
И податься к той блондинке,
И с порога взять ее.

А в небе белый голубок, перышком парящий,
Ищет пару, ищет пару — ту, что быть
должна.
А над ним — бумажный змей, он не
настоящий,
Потому что змею в небе пара не нужна.

А потом под звуки ночи
От блондинки брел к другой —
Ее юбки — всех короче —
Мне маячили ногой.

Все духи в одном флаконе,
Мир окрестный беленя,
Оживали на балконе
И спадали на меня.

А в небе белый голубок, перышком парящий,
Ищет пару, ищет пару, облетает свет.
А над ним — бумажный змей, он не
настоящий,
И поэтому для змея пары в небе нет.

Летний дождь сбивает звуки
И смывает, как слеза.
Расцепились наши руки,
И упали в пол глаза.

Доиграла, как пластинка,
И оставила клише
Эта самая блондинка
Белым перышком в душе.

А в небе белый голубок, перышком парящий,
Ищет пару, ищет пару на лихой петле.
А над ним — бумажный змей, он не
настоящий,
Потому что настоящий тот, что на земле.
2003 год

Мы играем в городской роман
С белокудрой лахудрой.
У нее скрипмя скрипит диван,
И будильник душу режет утром.
Бросить бы — не больно-то роман заманчив,
Но что-то есть в них, в этих кукольных
кудрях.
Шаркает, пиликает под ребрами шарманщик.
Сладко так пиликает внутрях.

Врет пластинка, перепачкана в вине,
Нерв последний надрывая.
И пальто мое, распятое в стене,
Ищет вешалка другая.
Голосом прокуренным погода ропщет,
Но хлопнуть дверью не поднимется рука.
Брось ее!.. Но жизнь ее растопчет.
Или в рог согнет наверняка.

Мы играем в городской роман
Так азартно и несладко.
И шарманщиков под ребрами шалман
Голосит, хрипит, вопит на все повадки.
Милая, орет будильник, уходить бы нужно.
Но миг побудь еще глуха, раздета и слепа…
Да выгонят тебя с постылой службы.
Сквозь очередь не даст шмыгнуть толпа.
1990 год

Аэропорт переполнен,
И, в суете бесполезной слепа,
Очередь ходит, как волны,
И нас разделяет друг с другом толпа.
А женщина просто красива,
Просто кого-то пришла провожать.
К ней так и тянет нечистая сила,
Но мне уезжать. Мне уезжать.

Она улыбается в такт.
А мне так жалко,
Что снова колеса мои завертятся.
Красивая, просто так, горожанка
С глазами из синего зеркальца.

Что толку в прощании длинном,
Раз поцелуй не слетает с руки.
Взвоют по-бабьи турбины,
И промахнутся амуры-стрелки.
И все же на профиле этом
Взгляд невозможно не удержать.
Но я невольник, невольник билета.
И мне уезжать. Мне уезжать.

Она улыбается в такт.
А мне так жалко,
Что снова колеса мои завертятся.
Красивая, просто так, горожанка
С глазами из синего зеркальца.
В раз первый, и он же последний,
Состроим смешные улыбки легко.
Ни слухов вокруг нет, ни сплетни,
И нет удивленья, конечно, ни в ком.
Но зеркальцем синим освечен,
Я стану в дороге себя ублажать.
А больше прикаяться нечем.
И мне уезжать. Мне уезжать.

Она улыбается в такт.
А мне так жалко,
Что снова колеса мои завертятся.
Красивая, просто так, горожанка
С глазами из синего зеркальца.
1999 год