Новая любовь, новая жизнь - Иоганн Вольфганг Гёте

С утеса молодой орел

Пустился на добычу;

Стрелок пронзил ему крыло —

И с высоты упал

Он в масличную рощу.

Там он томился

Три долгих дня,

Три долгих ночи

И содрогался

От боли; наконец

Был исцелен

Живительным бальзамом

Всеисцеляющей природы.

Влекомый хищничеством смелым,

Приют покинул свой:

Он хочет крылья испытать.

Увы! Они едва

Его подъемлют от земли —

И он, в унынии глубоком,

Садится отдохнуть

На камне у ручья.

Он смотрит на вершину дуба,

На солнце, на далекий

Небесный свод —

И в пламенных его глазах

Сверкают слезы.

Поблизости, между олив,

Крылами тихо вея,

Летали голубь и голубка.

Они к ручью спустились

И там по золотому

Песку гуляли вместе.

Водя кругом

Пурпурными глазами,

Голубка наконец

Приметила сидящего в безмолвном

Унынии орла.

Она товарища тихонько

Крылом толкнула,

Потом, с участием сердечным

Взглянувши на страдальца,

Ему сказала:

«Ты унываешь, друг!

О чем же? Оглянись – не все ли,

Что нам для счастья

Простого нужно,

Ты здесь имеешь?

Не дышат ли вокруг тебя

Благоуханием оливы?

Не защищают ли зеленой

Прозрачной сению своей

Они тебя от зноя?

И не прекрасно ль блещет

Здесь вечер золотой

На мураве и на игривых

Струях ручья?

Ты здесь гуляешь по цветам,

Покрытым свежею росою,

Ты можешь пищу

Сбирать с кустов и жажду

В струях студеных утолять.

О друг, поверь,

Умеренность – прямое счастье!

С умеренностью мы

Везде и всем довольны».

«О, мудрость, – прошептал орел,

В себя сурово погрузившись, —

Ты рассуждаешь, как голубка».

Видишь горный ключ?

Солнца луч

Ярко блещет в нем.

Духи неба

Мощь его вспоили

Меж утесов

И кустистых чащ.

Свеж, блестящ,

В пляске из-за тучи

Выбежав на скалы,

Счастлив, шалый,

Синью неба.

Мчится вниз по узким тропкам,

Прыгает по гальке пестрой

И, как юный вождь пред войском,

Кличет братские потоки

За собой.

И везде цветут цветы,

Где прошел он легким шагом,

И долину

Оживил своим дыханьем.

Но его ни дол тенистый

Не удержит,

Ни цветы, к его коленям

Льнущие с любовной лаской.

Он, змеясь, бежит и рвется

На равнину.

И, сзывая

Все ручьи в объятья дружбы,

Он, серебряный, сверкает

На сверкающей равнине,

Так что реки на равнине

И ручьи, с холмов сбегая,

Радостно рокочут: «Брат!

Брат, возьми с собою братьев!

К старику отцу возьми нас,

В распростертые объятья

Океана —

В вечность, жаждущую тщетно

Всех обнять, кто к ней стремится.

Нас в пути песок пустыни

Пожирает, с неба солнце

Нашу кровь сосет, холмы нас

Превращают в пруд! Возьми нас,

Уведи нас, брат, с равнины,

Как увел ты горных братьев

С гор в объятия отца».

«Все ко мне!» —

И вот могучий,

Полноводный, целым кланом

Вознесенный, царь идет!

И в стремительном триумфе

Он дает названья странам,

Воздвигает города.

Нарастая в беге шумном,

Башен огненные кроны,

Зданий мраморных громады —

Все в избытке буйной силы

Оставляет за собой.

На плечах огромных Атлас

К небу взнес дома из кедра,

Над его главой со свистом

Треплет ветер сотни флагов —

Признаки его величья.