Я вижу Свет… Лирика - Николай Николаевич Лисин

Семь трупов с "расчленёнкой" в его деле.

На воле я б его как таракана раздавил,

А здесь мы с ним заварку братски делим.

Здесь распорядка правила достаточно просты,

Их выучить — ума не надо много;

И если все их аккуратно выполняешь ты,

Жить будешь как за пазухой у бога.

Библиотека, кстати, тут приличная весьма,

Я классиков читаю сочиненья.

Порой забуду даже, что вокруг меня тюрьма,

В иные погрузившись измеренья.

Хоть по ночам бывает здесь совсем невмоготу,

От слёз становится подушка влажной,

Но всё же с горем пополам жить можно даже тут.

Вот это, уверяю вас, и страшно…

2016 г.

Обойдусь этой ночью без сна я,

Не коснусь головою подушки.

Вместо сна мне — поляна лесная

Да Луна высоко над опушкой.

Пропадёт только Солнце из виду,

Как, замеченным быть не рискуя,

Осторожно из дома я выйду

И пойду за черту городскую.

Приведённый звериною тропкой

На забытую богом поляну,

Я на травку присяду и робко

На Луну в небо звёздное гляну.

Никого не боясь потревожить,

Я, оставшись один этой ночью,

Отпущу наконец в себе вожжи

И расслаблюсь — завою по-волчьи.

Буду выть я протяжно и длинно

От щемящей, снедающей грусти.

И сойдётся вся ночь на мне клином,

И тоска мою душу отпустит.

И о том исцеляющем вое

Ничего и никто не узнает.

Будут, кроме меня, ведать двое –

Лишь Луна да поляна лесная.

А с наметившимся чуть рассветом

Песнь иссякнет тоскливая волчья,

И домой по тому же по следу

Побреду я неспешно и молча.

Проберусь, никого не тревожа,

В свою комнату под одеяло.

И опять потечёт всё, как должно,

Всё пойдёт, как ни в чём не бывало.

Буду вновь притворяться довольным,

Делать вид, что совсем путь не труден,

Улыбаться, когда будет больно…

Словом — жить, как и все вокруг люди.

2016 г.

Мёртвого волка никчёмный оскал.

Бывшего леса гниющие пни.

Ржавый корабль на последней мели.

Строй нерушимый могильных крестов.

Фразы, бросаемые в пустоту.

Взгляд под могильными плитами век.

Лоб, выбивающий пыль из стены.

Сумма побед обратится в ничью.

В прятки слепых невидимок игра.

Вход ни во что и уход в никуда.

Вся бесконечность стремится к нулю,

Но бесконечно далёк горизонт.

Острые шрамы растущих морщин.

Ряской подёрнулись омуты глаз.

Вечной тоски несмолкаемый смех.

Жизнь день за днём превращается в смерть.

2016 г.

Баю-баюшки-баю,

Колыбельную пою.

Все окончены дела,

День ушёл, и ночь пришла.

На дворе темным-темно.

Люди спят уже давно.

Ты вот тоже засыпай

Поскорее, баю-бай!

Спят пушистые коты,

Мордочки уткнув в хвосты.

Спит дворовый умный пёс,

Прикрывая лапой нос.

Спят ручьи весенние.

Спят дожди осенние.

Даже буйные ветра

Спят спокойно до утра.

Спят холодные снега.

Спят речные берега.

Спит воробышек в гнезде.

Дремлет всё давно везде.

Спит устало старый сад.

Ветви сонные висят.

Спит поникшая листва.

Спит душистая трава.

Спит холодная Луна.

Спит морская глубина.

Облака спят в вышине

И плывут себе во сне.

Сном объята вся земля:

Спят равнины и поля,

Спят моря и города,

Дремлет горная гряда.

Спят холмы и спят леса.

Спит медведь и спит лиса.

Серый волк сопит в норе.

Спит собака в конуре.

Спят волненья и мечты.

Спят деревья и кусты,

Звери, птицы и цветы…

Засыпай скорей и ты!

2016 г.

***

Время режет отточенной сталью

Мир удерживающую нить.

В небе ангелы, видно, устали

Наши грешные души хранить.

В мире всё поменялось местами.

В жизни всё превращается в тлен.

В небе ангелы, видно, устали

Наши души хранить на Земле…

2016 г.

Тихо падают с неба снежинки,

Зарождаясь в небесной дали,

И собой укрывают морщинки

Постаревшей осенней земли.

В грациозном задумчивом танце

Всё друг к другу застенчиво льнут

Белоснежные неба посланцы,

Что земле объявило войну.

Как солдаты небесного войска,

Молчаливо идут они в бой

И, упав, тают, словно из воска,

Увлекая других за собой.

К сожаленью, снежинки не знают,

Атакуя враждебную твердь:

Первый снег непременно растает,

Первый снег обречён умереть.

Будут снежные позже метели,

И на спящую землю — снега

Лягут мягкой пуховой постелью.

Это будет потом, а пока

Нам снежинки ложатся на плечи

И сгорают церковной свечой…

Первый снег, увы, недолговечен,

Первый снег умереть обречён.

2016 г.

Танцует вальс опавшая листва,

Отдавшись танцу до самозабвенья.

Обречена, но всё ещё жива,

Ещё свежа и не подвластна тленью.

Пока хватает времени и сил,

Кружит листва, забыв про всё на свете.

Её на "жёлтый танец" пригласил

Галантный кавалер — лохматый ветер.

Осенний вальс, листвы и ветра вальс –

Традиция незыблемо-святая.

Листва кружится, как в последний раз,

Вращаясь, опадая и взлетая.

Танцует вальс опавшая листва,

Забыв про смерти скорую угрозу;

А небо, видя танец тот, едва

Удерживает дождевые слёзы.

2016 г.

Когда-то Маруся была молода и красива…

Теперь бабе Мане уже что-то около ста.

Подобными ей и сильна была прежде Россия!

А жизнь её обыкновенна вполне и проста.

Живёт баба Маня в заброшенной богом деревне –

Немало таких деревень на просторах страны –

В избушке на три окна, как и сама она, древней,

Что срублена мужем-умельцем ещё до войны.

Вот здесь, в покосившейся подслеповатой избёнке,

Вся жизнь незаметно прошла — пролетела её.

В мученьях единственного родила здесь ребёнка.

Здесь ей "похоронку" на мужа вручил почтальон.

Смягчило беду её личную — общее горе:

Ведь ни одного дома не миновала война.

Маруся, своё отрыдав, успокоилась вскоре,

Лишь в русых пробилась её волосах седина.

В себе заглушая тоску по погибшему мужу,

Как трактор в колхозе ворочала ночью и днём.

И замуж второй раз не вышла: никто, мол, не нужен.

Так с маленьким сыном и жили в избушке вдвоём.

Сама голодала, чтоб только сынок был дороден;

Чтоб сыну спалось слаще — ночи порой не спала;

Вот лишь от заразы, столь распространённой в народе,

Мария сынка своего уберечь не смогла.

Эх, русское