Нил Гейман - Осторожно, триггеры (сборник)

«У меня есть глаза везде, где ходит мой народец», – прошелестел голос в глубинах памяти. Тень на секунду задумался о полях, удобренных порошком из кошачьих мумий: странный, должно быть, они дали урожай.

– «…Его посадили в дырку в стене, – произнес коротышка Олли. – И там он жил, и там скончался. Никто не плакал и не смеялся»[30]. Ух, и кого только не замуровывали в стены, чтобы дом стоял крепко! Всяких-разных животных… А бывало, что и детей. И в церквях, конечно, тоже.

Дождь выстукивал неритмичную дробь на подоконнике. Тень сказал хозяину спасибо за демонстрацию кошки, и все вчетвером вернулись в пивной зал. С легкой досадой Тень отметил, что темноволосая женщина уже ушла. Жаль, казалось, он ей был симпатичен. Тень заказал по пинте для Олли, его седовласой спутницы и хозяина паба.

Хозяин пошел за стойку, а Тень сообщил:

– Меня зовут Тень. Фамилия – Лун.

Олли в восторге всплеснул руками:

– Надо же! Как здорово! У меня в детстве была эльзасская овчарка по кличке Тень. Это настоящее имя?

– Так меня зовут, – только и сказал Тень.

– Мойра Калланиш, – представилась седая женщина. – А это Оливер Бирс. Он знает все на свете. И если наше знакомство продолжится, он, несомненно, расскажет тебе все, что знает.

Они пожали друг другу руки. Хозяин поставил перед ними напитки, и Тень спросил, не сдает ли он комнаты. Поначалу он не собирался здесь ночевать, но дождь явно зарядил надолго. Ботинки у Тени были прочные, плащ не промокал, но идти под дождем все равно не хотелось.

– Раньше сдавал одну комнатушку, но теперь там живет мой сын. Вернулся, так сказать, под отчий кров. Иногда я пускаю народ переночевать в сарае, но ничего лучше предложить не могу.

– А у кого-нибудь в деревне можно найти комнату?

Хозяин паба покачал головой.

– Вряд ли. Погодка сегодня та еще. Но отсюда до Порсетта всего несколько миль по дороге, и там у них есть настоящая гостиница. Если хочешь, я позвоню Сандре, скажу, что ты придешь. Как тебя звать?

– Тень, – повторил Тень еще раз. – Тень Лун.

Мойра посмотрела на Оливера и что-то прошептала – как показалось Тени, что-то насчет «бездомных и заблудших». Оливер пожевал губу и вдруг закивал с энтузиазмом.

– А как ты смотришь на то, чтобы заночевать сегодня у нас? – предложил он. – У нас комната пустует – крохотная, правда, что твой чулан, но кровать там есть. И там тепло. И сухо.

– С огромным удовольствием, – сказал Тень. – Я могу заплатить.

– Не валяй дурака! – возмутилась Мойра. – Так приятно в кои-то веки принять гостя!

Выйдя из паба, Оливер и Мойра раскрыли зонтики. Свой зонтик Оливер тут же всучил Тени, резонно заметив, что Тень гораздо выше и если он будет нести зонтик над ними обоими, то никто не промокнет.

Кроме того, у Оливера и Мойры имелись при себе фонарики, которые они по местному обыкновению называли факелами. От этого словечка Тени пришли на ум крестьяне из фильма ужасов, штурмующие замок на холме в такую же грозовую ночь, под грохот грома и вспышки молний. «О, мое создание! Нынче ночью я подарю тебе жизнь!» В другое время Тень только посмеялся бы над этой нелепой мысленной картинкой, но сейчас ему стало не по себе. После той мертвой кошки он чувствовал себя как-то странно.

Узкие дорожки между полями превратились в канавы, полные воды по щиколотку.

– В хорошую погоду, – прокричала Мойра сквозь шум дождя, – мы бы просто пошли через поля. Но там сейчас сплошная грязь и слякоть, так что придется топать через Чертов переулок. Кстати, вон то дерево видишь? На нем когда-то была висельная клетка. – Она махнула рукой в сторону перекрестка, где высился старый платан с толстенным стволом. Веток на нем почти не осталось, и голая верхушка сиротливо выглядывала из-за пелены дождя.

– Мойра здесь живет лет с пятнадцати, – добавил Оливер. – А я только восемь лет назад перебрался. Раньше жил в Лондоне, на Тернем-Грин. А впервые я тут побывал в четырнадцать, на каникулах, – и запомнил на всю жизнь. Такое не забывается.

– Эта земля врастает в плоть и кровь, – сказала Мойра. – Ну, образно говоря.

– А плоть и кровь уходят в землю, – подхватил Оливер. – Так или иначе. Взять вот хотя бы это дерево: тела оставляли в клетке, пока они не истлеют дотла. Пока птицы не выщиплют все волосы себе на гнезда, а вороны не обчистят все мясо с костей. Или пока не подвернется другой труп, чтобы было кого выставить напоказ.

Тень не сомневался, что понял правильно, но все равно решил уточнить. Спрос, как говорится, не ударит в нос, а Оливер определенно был из тех всезнаек, что обожали коллекционировать всякие любопытные факты, а потом делиться ими с окружающими.

– Что такое висельная клетка? – переспросил он.

– Такая железная клетка, вроде птичьей, только большая. В них вывешивали трупы казненных преступников – в назидание другим. Клетку запирали на ключ, чтобы друзья и родные не могли украсть тело и похоронить его по-христиански. Сомневаюсь, что других преступников это останавливало, но случайные прохожие пугались будь здоров.

– А кого казнили?

– Да любого, кому не повезет! Триста лет назад смертью каралось больше двухсот видов преступлений. Включая разъезды в компании цыган в течение месяца и дольше, кражу овец – и, кстати, чего угодно, что стоило дороже двенадцати пенсов, – и рассылку писем с угрозами.

Оливер набрал воздух в легкие, чтобы продолжить перечисление, но тут вмешалась Мойра:

– Насчет смертных казней Оливер прав, но в этих краях в клетке вывешивали только убийц. Поэтому один и тот же труп мог провисеть лет двадцать. Убивали у нас нечасто. А вот и Чертов переулок! – объявила она, видимо пытаясь перевести разговор на менее мрачную тему: – Местные говорят, что ясными ночами тут можно увидеть, как за тобой бежит Черный Черт. Это такая волшебная собака. В такую ночь, само собой, надеяться не на что.

– Ну, мы-то сами его ни разу не видели, – вставил Оливер. – Даже в ясную погоду.

– И это очень хорошо, – подхватила Мойра. – Потому что кто его увидит, тот умрет.

– Сандра Уилберфорс клянется, что видела его, – и до сих пор здорова как лошадь.

Тень улыбнулся.

– А что он делает, этот Черный Черт?

– Ничего он не делает, – сказал Оливер.

– Еще и как делает! – возразила Мойра. – Он идет за тобой до дома. А потом проходит немного времени, и ты умираешь.

– Вроде ничего страшного, – заметил Тень. – Ну, не считая последнего пункта.

Между тем они уже дошли до конца переулка. Дождевая вода текла рекой, перехлестывая через тяжелые туристические ботинки. Тень спросил:

– А как вы познакомились?

Он уже знал, что такой вопрос едва ли сочтут невежливым, когда имеешь дело с парой.

– В пабе, – ответил Оливер. – На самом деле я просто приехал сюда отдохнуть.

– Я тогда была не одна, – добавила Мойра. – Но у нас с Оливером случился бурный роман, и мы сбежали от прежней жизни. Никто от нас такого не ожидал.

Они и впрямь непохожи на людей, способных так потерять голову, подумал Тень. Но, в конце концов, у всех свои причуды. Он пожалел, что задал этот вопрос: теперь и самому надо было что-то сказать.

– Я был женат. Моя жена погибла в автокатастрофе.

– Как печально! – сказала Мойра.

– В жизни всякое бывает, – пробормотал Тень.

– Когда придем домой, я сделаю нам всем по виски-маку, – пообещала Мойра. – Это виски с имбирным вином и горячей водой. А еще мне надо будет принять горячую ванну. В такую погоду жуткую смерть подхватить можно, не то что простуду.

Тени представилось, как он протягивает руку и подхватывает смерть, словно мячик. Его передернуло.

Дождь припустил с новой силой, и внезапная вспышка молнии высветила окрестный пейзаж с необычайной отчетливостью: каждый серый камень в кладке стены, каждая травинка, каждая лужица, каждое дерево – все на мгновение озарилось ослепительным светом и тотчас вновь утонуло в непроглядной тьме, оставив перед глазами Тени яркие отпечатки.

– Вы это видели? – спросил Оливер. – Черт знает что такое!

В небе заворчал и раскатился гром, и Тени пришлось подождать с ответом, пока тот не стихнет.

– Я ничего не видел, – наконец произнес Тень, но тут полыхнула еще одна молния, и ему показалось, что на одном из дальних полей движется в сторону от них какая-то фигурка. – А, вон там? – спросил он.

– Это осел, – сказала Мойра. – Просто осел.

Оливер остановился

– Не надо было идти этой дорогой, – заявил он. – Надо было вызвать такси. Мы сваляли дурака.

– Олли, – сказала Мойра. – Успокойся. Мы уже почти пришли. Подумаешь, дождь! Не сахарные, не растаем.

Вспыхнула очередная молния. Прежде чем снова наступила тьма, Тень успел бросить взгляд на дальнее поле, но там уже ничего не было. Тень повернулся к Оливеру – и обнаружил, что рядом с ним под зонтиком тоже никого нет. Фонарик Оливера валялся на земле. Тень поморгал, чтобы скорее восстановить ночное зрение, и огляделся вокруг. Коротышка лежал на обочине, свернувшись клубком в мокрой траве.