Мильхар - Тёмная поэзия

Открылись глаза, и улыбка сверкнула,

Но то лишь надежда опять обманула.

И ангел, наполненный болью,

Обжег на мгновенье слезою

Лицо. И, став светом,

Вдохнул в деву жизнь и на светлом

Лице появилась улыбка, едва ли

В ней можно заметить печали

О небе свободном тот след,

Что ангел хранил столько лет.

Но воспоминания все же

Не могут ее не тревожить.

Откуда-то знает она,

Насколько светла та страна,

Что за облаками сокрыта

И дева, ночью согрета,

Идет к скалам и морю

Чтоб видеть грозу или бурю,

Что разрушают покой,

Тянется к небу рукой

Но, вдруг на мгновенье очнувшись,

Бежит скорей прочь, ужаснувшись

Тем мыслям, что привели

Ее на обрыв. У земли

Просит – что делать? – совета

И прочь идет без ответа.

И так пролетают дни,

Счастливы в глуши они одни.

Но видит дева, что в глазах

Его горит уж уголек и сеет страх,

И воздух вновь предчувствием беды

Наполнен, дева у воды

Вновь ожидает: где же он?

Но маг на поле боя поражен.

Но нет в его глазах уж сожаленья,

Он не признал такого пораженья.

И нет в нем прежней муки, боли,

Вот поменялись нынче роли.

Он жаждой славы на войну гоним

Теперь лежит весь бледен, недвижим.

Все так же, ветер несет облака,

Все также река быстра, глубока.

Она все также стоит и в думу

Погружена у воды, и грому

Не рада, река все ревет,

Дева вздохнула, шагнула вперед.

И ночь пела ей колыбельную,

А река шептала про вольную

Жизнь, что пришла в тот миг,

Когда земля ушла из под ног, и крик

Последний промчался над землей.

И ангел свободный от всяких цепей

И уз, что держали в теле былом,

Взмахнул зажившим крылом

И вновь воспарил над вершинами гор,

Но уж не весел его нынче взор.

Уйдешь – вернешься, забудешь – вспомнишь,

Бежать захочешь – откажут ноги,

Захочешь крикнуть – вздохнуть не сможешь,

Застынет ужас в глазах безумных.

Молитва в небо – что в море камень,

Не жди ответа – глухие стены.

Твоя дорога – болотом зыбким,

В бреду горячем не жди покоя.

И пот холодный по коже ядом

В глаза вливаясь змеею едкой

И вздох обрубит, и горло сдавит

И грудь застудит. Согнутся плечи.

Взликует морок, ломая душу,

От судорог живот сведет.

Кричащий узел внутри совьется

Гудящих стонов и черной желчи.

Пылают мысли и пытка слово

Не жди пощады, не плачь, не бейся.

Пронзает сердце и боль чужая,

И ярость света, и холод мрака.

На крови горькой, на коже хладной

Клеймом проклятье до срока ляжет!

Здесь и сейчас. Не дожидаясь смерти.

Не дожидаясь щедрости богов.

Я строю рай при тусклом желтом свете

Под крышами заброшенных домов.

Мне не нужны ни мантры, ни молитвы,

Ни свет любви, ни божья благодать,

Ни звон монет, ни упоенье битвой,

Ни крылья ангелов… Я сам хочу летать!

И я лечу – теперь я просто ветер.

Я чистый и прозрачный как хрусталь.

Сегодня я, забыв про все на свете,

Как крыса, нажимаю на педаль…

Если ложью стало слово "жизнь",

Вспомни про заветную мечту:

Вырви тормоза и разгонись,

И лети по трассе в пустоту.

Если каждый встречный – это враг,

Если воет смерть над головой,

Если кровь залита в бензобак,

Боли не угнаться за тобой…

Падение в бездну – тоже движенье!

Пускай не к победе, не к теплому раю,

Пускай только к смерти, пускай к пораженью,

Но я этот путь в сотый раз выбираю.

Не ради забавы, не ради потехи,

Но ради небес, что пылают над нами.

И как это просто – отбросить доспехи,

Чтоб выйти на равных сражаться с богами!

Укравший огонь не попросит прощенья!

Познавший свободу на цепь не вернется!

Без горечи, страха и без сожаленья

Я меч поднимаю, чтоб снова бороться.

Удачи и случая ждать бесполезно,

А просьбы о милости я презираю.

И я, словно молния, падаю в бездну,

И эту дорогу я сам выбираю!

От безумия до безумия

Сотни тысяч нелегких шагов.

И в осеннее полнолуние

Я – добыча холодных ветров.

Их клыки, ледяные и острые,

Разорвут мою плоть на куски,

И, закутавшись в белые простыни,

Я начну подыхать от тоски.

От безумия до безумия

Сотни тысяч изрезанных рук.

Я кричу – но мой крик разбивается

О холодный смеющийся круг.

Но последняя тайна разгадана,

И последний луч света исчез,

И воняет покоем и ладаном

От осенних прозрачных небес.

Отшумели поезда – замкнулся круг.

Только кровь стучит в висках – прекрасный звук!

Засыпает вечным сном пустой вокзал…

Вы охотитесь за мной, духи рельсов и шпал?

Я всего лишь песчинка на ваших железных ладонях,

Мне в глаза ваши желтые страшно и больно смотреть.

Моя черная тень распростерлась на снежном перроне

Пред чредой поездов, бесконечной, как жизнь или смерть.

Духи рельсов и шпал, не бросайте на ветер проклятья!

Ночь и так холодна, и не греет чужое окно.

В снег оделась земля, но не в саван, а в бальное платье:

Будет пир до утра, будут музыка, танцы, вино…

Кружит в бездне небес сумасшедшая оргия снега,

Зимний ветер порвал на куски все о чем я мечтал.

Я упал, не доплыв сквозь пургу до тепла и ночлега,

И меня понесли на руках духи рельсов и шпал…

Что мы увидим? Что нам приснится?

Старые стены. Забытые лица.

Руки озябшие. Теплая кровь.

Свет из окна и чужая любовь.

Что мы узнаем? Года убегают.

Люди надеются, люди мечтают,

Люди уходят и ищут вдали

Счастье, которое мы не нашли.

Что мы услышим? Шаги листопада.

Крики детей у соседней ограды.

Пение вьюги, шепот весны.

Гул самолетов и зов тишины.

Что мы увидим? Что нам приснится?

Кончилась книга, закрыта страница.

Дождь или снег будут падать с небес -

Нам все равно. Мы останемся здесь.

А вода холодна, а рука так тепла, и непросто

Отпустить твою руку и вновь возвращаться назад.

Мы с тобою одни, и лишь только холодные звезды

С почерневшего неба на нас равнодушно глядят…

Я тебя провожаю, и ранит стрелою молчанье.

Я тебя провожаю, и здесь от меня далеки

И любовь, и надежда, и тысячи лет ожиданья -

Остается тоска и холодные воды реки

Тяжело уплывать навсегда в мир тоски и безмолвья,

Видеть в черной воде отраженье родного лица.

Только лодка легка и легко огибает пороги,

И летит по реке, у которой не будет конца…

Я не помню, как сверкали латы,

Я не помню боль и кровь арен,

Помню только белые халаты,

Запах хлорки и стерильных стен.

Помню ночь, стоящую у входа,

Свет луны холодной и немой,

Помню слово горькое "свобода",

Но не помню, как сказать "домой".

Помню мир печали и безмолвья,

Страх перед приходом темноты,

Помню чей-то вздох у изголовья,

Но не помню, как смеялась ты.

Помню лица надо мной повисли,

Помню их суровых приговор,

Помню сны, обрывки чьих-то мыслей

И ведущий в вечность коридор…

Один против всех. Меч искрится в руках.

Отброшены жалость, усталость и страх.

Ты словно очнулся от вечного сна:

Нет жизни, нет смерти – есть только война!

Один против всех… И нельзя отступать,

Бояться нельзя и нельзя доверять.

Надежда одна – на себя самого,

И в этом бою – за спиной никого…

Никто не желает тебя защитить,

Никто не придет твои раны омыть,

Никто никогда не протянет руки -

Нет дальних, нет ближних – есть только враги!

Один против всех… И плевать на исход -

Огонь не погаснет и дух не умрет!

Безумную ярость не выпить до дна…

Нет жизни, нет смерти – есть только война!

Ты слаб, лицемерен, труслив и безволен.

Охота открыта – я чую твой след.

Ты зверь, я загонщик – поделены роли,

Заточены стрелы – спасения нет.

Ты глуп и наивен… Твой дом окружают,

Толпятся, хохочут, в фанфары трубя,

И Гончие Смерти за окнами лают…

Но ты их не слышишь, ты слышишь себя.

Ты любишь болтать о надежде, о вере,

О битве со злом, о любви ко Христу,

А сам каждый раз открываешь мне двери

И ждешь с нетерпеньем, когда я приду.

Но ты мне не нужен – меня не заботит

Твой сломанный день и потерянный миг.

Мне тошно смотреть, как скучает и стонет

Пустая душа на ладонях моих.