Иоганн Гёте - Фауст

48

Написано до 1775 года, за исключением стихов «Неисправимые холостяки!» до «Охотно б я пошел в ученики», вставленных в издание 1808 года.

Написано до 1775 года.

Сцена эта создана в Италии в 1788 году, за исключением нескольких позднее вписанных стихов. На это указывает и классический белый стих вступительного монолога, напоминающий стих «Ифигении в Тавриде» и «Торквато Тассо».

…учишь видеть братьев/ Во всем, в зверях, в кустарнике, в траве. — Согласно учению Гердера, которое было очень близко Гете-натурфилософу, «старейшие братья человека — животные».

Он показал мне чудо красоты… — Фауст, надо думать, говорит здесь не о Маргарите, а об образе Елены (из сцены «Кухня ведьмы»).

Написано до 1775 года.

Написано до 1775 года. Беседа Фауста с Маргаритой о религии носит явно автобиографические черты. Отношением Гете к христианской религии интересовались многие его друзья. В записках Кестнера мы читаем: «Он никогда не ходит в церковь и на исповедь… уважает христианскую мораль, но не в церковном ее понимании».

Все дело в чувстве… — Культ чувства — один из принципов не только эстетики, но и этики поколения писателей «Бури и натиска».

Написано до 1775 года.

Наденет девка власяницу / За эти подвиги свои. — Этот обряд церковного покаяния «блудной матери» (матери незаконного ребенка) был отменен в веймарском своде уголовных законов лишь в 1786 году по настоянию Гете «как обычай, только умножающий детоубийство» (цитата из докладной записки Гете герцогу Карлу-Августу).

А девки перед дверью дома / Насыплют отрубей с соломой. — В старой России существовал аналогичный обычай: ворота дома «согрешившей» девушки мазались дегтем.

Написано в 1775 году.

За исключением сорока вступительных стихов, относящихся к 1775 году, сцена писалась в 1800 году, но была окончена 20 марта 1806 года.

Смиряя дрожь, / Зачем под нож,/ Катринхен, к милому идешь… — Первый куплет песни Мефистофеля в подлиннике совпадает с переводом строфы из песни Офелии («Гамлет») А.-В. Шлегеля; вторая строфа принадлежит самому Гете (ср. запись Эккермана: «Так, Мефистофель поет у меня песенку Шекспира. Зачем же мне было трудиться выдумывать свое, когда песня Шекспира была здесь вполне уместна и выражала именно то, что я хотел сказать?».

Кого ты пеньем манишь, крысолов! — Валентин имеет в виду известную в Германии легенду о гамельнском крысолове, который увел вслед за крысами и всех детей города Гамельна в отместку за то, что бургомистр не дал ему награды, обещанной за истребление крыс.

Тебе не даст проступок твой / Блистать в цепочке золотой… — Имеется в виду полицейское постановление франкфуртского магистрата XVI века о том, чтобы «простые бедные девушки и блудницы не носили золотых или позолоченных цепочек, а также атласа и бархата при посещениях храмов».

Сцена написана до 1775 года. По первоначальному замыслу, она должна была иметь место во время похорон матери Гретхен.

Dies irae, dies ilia / Solvet saeclum in favilla. — «День гнева, этот день обратит мир в пепел». (Из католического церковного гимна, известного уже в XIII веке.)

Judex ergo cum sedebit / Quidquid latet, adparebit, / Nil inultum remanebit. — «Когда воссядет судия, откроется все сокровенное, и ничто не останется без возмездия». (Из того же гимна.)

Quid sum miser tune dicturus? / Quern patronum rogaturus, / Cum vix Justus sit securus? — «Что я скажу тогда, несчастный, какого покровителя я буду умолять, когда и праведник едва спасется?»

Эта сцена создавалась в 1797–1801 годы и была окончательно обработана в апреле 1806 года. Впервые мысль написать эту сатанинскую сцену посетила Гете еще в 1777 году, во время его путешествия по Гарцу.

Название «Вальпургиева ночь» происходит от имени игуменьи Вальпургии, память которой чтится в католических странах первого мая. Ночь на первое мая в дохристианские времена отмечалась народными празднествами в честь наступления весны и пробуждения сил природы. С распространением христианства в Германии эти древние празднества были осуждены церковью как «нечистое, бесовское идолопоклонство». Их участники предавались проклятию как «служители дьявола».

Как и когда возникло немецкое народное поверие о том, что в ночь на первое мая ведьмы и колдуньи устраивают сатанинскую оргию на Брокене (одной из вершин Гарца), неизвестно. Гете в письме к Цельтеру от 2 декабря 1812 года писал: «Один исследователь немецкой старины пожелал отыскать историческое объяснение оргиям ведьм и чертей на горе Брокен, о которых веками толкуют в Германии, и высказал догадку, что древнегерманские язычники, жрецы и патриархи, когда их изгнали из священных рощ и народу была навязана христианская вера, стали весною удаляться со своими приверженцами в пустынные, недоступные горы Гарца, чтобы там, по древнему обычаю, молиться и приносить жертвы бестелесному богу земли и неба. Чтобы быть в безопасности от коварных, вооруженных христианских проповедников, они сочли за благо надеть личины на некоторых своих единоверцев, надеясь тем самым отпугнуть суеверных противников, и так, под охраной “сатанинского воинства”, совершали свое чистое богослужение. Я столкнулся с этим объяснением уж много лет назад и назвать автора теперь затрудняюсь; мне эти домыслы понравились, и вот я снова превратил эту баснословную историю в поэтическую побасенку».

Впервые Гете разработал этот мотив в кантате «Первая Вальпургиева ночь».

В первой ремарке: Ширке и Эленд — две деревни по пути на Брокен.

Видишь, в недрах гор взошел / Царь Маммон на свой престол. — Намек на демона Маммона из поэмы «Потерянный рай» известного английского поэта Мильтона (1608–1674). Маммон построил для сатаны дворец, отливающий золотом.

Там Уриан, князь мракобесья, / Красуется у поднебесья. — Уриан — имя черта на нижненемецком диалекте.

Старуха Баубо мчит к верхушке… — единственный персонаж из античной мифологии в этой сцене; Баубо — кормилица богини Деметры (Цереры). Она старалась непристойной болтовней развлечь богиню, когда та тосковала по своей дочери Персефоне (Прозерпине), унесенной Плутоном в подземное царство.

Откуда ты? / От Ильзенштейна… — Ильзенштейн один из утесов Гарца, получивший свое название от имени принцессы Ильзы, возлюбленной императора Генриха II.

Втиранье ускоряет прыть… — Существовало поверье, что ведьмы и колдуньи натираются мазью, которая позволяет им подниматься на воздух; это поверье было уже известно в античные времена (ср. «Золотой осел» Апулея).

У нас не носят ордена Подвязки… — Орден Подвязки — высший орден в Англии.

Эй, судари, а ну-ка к нам! — Речь ведьмы-старьевщицы дала повод к разноречивым толкованиям комментаторов; обычно эту ведьму принимают за олицетворение истории и археологии — наук, занимающихся раскопками «всевозможного старья». Нам такое толкование кажется весьма произвольным. Смысл монолога ведьмы-старьевщицы раскрывается в ответной реплике Мефистофеля, советующего ей обновить арсенал грехов сообразно новому духу времени, ибо только «новизна… может увлечь человека».

Первая жена Адама. — В отличие от библейского мифа, каббалистическое преданье утверждает, что у Адама до Евы была еще другая жена — Лилит, убившая всех прижитых с ним детей и им за это отвергнутая; она была превращена в демона, обуреваемого безудержной женской похотью.

Проктофантасмист. — Под этим именем выведен здесь немецкий просветитель Христиан Фридрих Николаи, литературный противник Гете и Шиллера, порицаемый ими за пошлое рационалистическое толкование порождений народной фантазии. В частности, Гете намекает здесь на статью Николаи, в которой тот подробно рассказывает о том, как он избавился от галлюцинаций, поставив себе пиявки к ягодицам; эта статья была зачитана Николаи на одном из заседаний берлинской Академии наук.