Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы

189

Холодный Яр (стр. 308). — Стихотворение написано в связи с выходом клеветнической по отношению к украинскому народу книги А. А. Скальковского «Наезды гайдамак на Западную Украину в XVIII ст. (1738–1768)», Одесса, 1845.

Холодный Яр — лес неподалеку от Чигирина и Мотронинского монастыря (монастыря Мотроны); в нем собирались крестьяне — участники восстания 1768 года.

Не зовите преподобным лютого Нерона, — В черновом варианте поэт раскрыл этот образ, написав: «Не зовите преподобным Миколу-Нерона», то есть Николая I. Нерон (37–68) — римский император, известный своей жестокостью и самодурством.

Псалмы Давида (стр. 310). — Обращаясь к произведениям библейской поэзии — псалмам, Шевченко использовал образы и фразеологию Священного писания в публицистических целях. Особенно убедительно в этом отношении упоминание в последнем из псалмов (149) о «царях несытых». Не исключено, что Шевченко предполагал использовать эти свои произведения для революционной пропаганды среди крестьянства.

Иаков — в Библии родоначальник израильского народа.

Аарон — в Библии еврейский первосвященник.

Сион — холм в Иерусалиме, на котором, по преданию, был расположен главный храм иудеев. Позднее — синоним Иерусалима.

Маленькой Марьяне (стр. 318). — Стихотворение обращено, по-видимому, к кому-то из знакомых поэта в с. Вьюнище, где он проживал в декабре 1845 года.

Три года (стр. 319). — Название этого стихотворения поэт распространил на весь цикл стихотворений, написанных в 1843–1845 годах и составивших объемистую тетрадь, отобранную у него при аресте; настоящее стихотворение, заключая цикл, вместе с тем подытоживало настроения, владевшие поэтом в эти переломные для него годы.

«Благоденствие, что бедным с манифестом снится». — Ироническое упоминание о царских «манифестах», объявлявших, в связи с памятными событиями в царской семье, ничтожные «милости» для народа, вроде сложения безнадежных недоимок и т. п.

Лилея (стр. 322). — Три поэмы — «Лилея», «Русалка», «Осина» («Ведьма») — должны были составить второй выпуск «Кобзаря». Издание сборника, по предположениям поэта и его друзей, дало бы Шевченко материальную возможность уехать за границу.

Цвет мой королевский… — душистый горошек.

Ведьма (стр. 327). — Поэма первоначально называлась «Осина». Ее сюжет отчасти перекликался с сюжетом ранней поэмы Шевченко «Катерина». Однако, в отличие от «Катерины», Шевченко настойчиво подчеркивал в «Осине» основную причину всех бедствий героини — распущенность и своеволие помещиков, безнаказанно попиравших человеческое достоинство крепостных. В марте 1858 года Шевченко переработал поэму, назвав ее «Ведьмой».

В канун осеннего Николы… — то есть около 6 декабря ст. ст.

Была недавно, да прошла. Старейший умер старшина. — По-видимому, имеются в виду русско-турецкая война 1828–1829 годов и смерть фельдмаршала И. И. Дибича (1831 г.), главнокомандующего русскими войсками в этой войне.

«Припомним, братия моя…» (стр. 341). — Это стихотворение было использовано поэтом в качестве своего рода предисловия к циклу, написанному в период с 17 апреля по 30 мая 1847 года, в тюремном помещении III Отделения. При окончательной обработке, в 1858 году, цикл получил название «В каземате» и посвящение — «Моим соузникам».

А его забудьте, други… — Возможно, поэт имеет в виду студента А. М. Петрова, провокатора, выдавшего участников Кирилло-Мефодиевского общества.

И меня в неволе лютой порой вспоминайте. — Шевченко распространял на товарищей по тюрьме собственную тяжелую судьбу. В действительности большинство участников Общества, после непродолжительного заключения, были отправлены в разные губернские города в Европейской России и определены на казенную службу.

I. «Ой, одна я, одна…» (стр. 342). — Этим стихотворением, собственно, и начинается «казематный» цикл — тринадцать стихотворений, написанных на полях какой-то книги, выданной поэту для чтения (по-видимому, это была Библия). Отправляясь в ссылку, Шевченко оторвал исписанные полоски бумаги и пронес их с собою в сапоге.

II. «За оврагом овраг…» (стр. 342). — Используя распространенный в украинской романтической поэзии образ старого казака (гетмана или бандуриста), вставшего из могилы и сравнивающего идеализированное героическое прошлое Украины с ее настоящим, Шевченко своеобразно переосмысливает его. Казака-изменника не принимает земля, так как он в свое время по приказу гетмана гнал, «как стадо», украинских крестьян в неволю к крымскому хану. В данном случае, по-видимому, имеется в виду гетман Петр Дорошенко, который действительно по договору с ханом выдал ему в рабство тысячи украинских казаков и мирных крестьян. Возможно, что образ предателя возник в творческом воображении Шевченко в связи с провокацией А. Петрова (см. выше).

III. «Мне, право, все равно, я буду…» (стр. 343) — Стихотворение отражает отдельные моменты допросов поэта в III Отделении. Основным обвинительным материалом против Шевченко послужили его поэтические произведения и их успех в самых широких массах. Независимо от наиболее тяжелой «вины» поэта — поэмы «Сон», жандармские следователи пришли к выводу, что стихи Шевченко «вдвойне вредны и опасны», так как, дескать, с ними «в Малороссии могли посеяться и впоследствии укорениться мысли о мнимом блаженстве времен гетманщины, о счастии возвратить эти времена и о возможности Украине существовать в виде отдельного государства». Эти измышления, очевидно, фигурировали и на допросах. Ответом на эти «навращения» и является настоящее стихотворение.

V. «Зачем ты ходишь на могилу?…» (стр. 345). — В украинском песенном фольклоре образ калины на могиле близкого человека неизменно связывается со слезами и печалью близких.

VII. Н. Костомарову (стр. 347). — Николай Иванович Костомаров (1817–1885) — историк, поэт, драматург, беллетрист; организатор Кирилло-Мефодиевского общества. В середине 40-х годов познакомился с Шевченко в Киеве. В основе стихотворения лежит действительный случай: поэт из окна своей камеры увидел во дворе III Отделения мать Костомарова (по рождению крепостную крестьянку), добившуюся свидания с сыном.

VIII. «Вишневый садик возле хаты…» (стр. 348). — Одно из любимых стихотворений Шевченко. Он охотно и часто вписывал его в альбомы, дарил автографы знакомым, иногда давая им заглавия: «Вечер», «Весенний вечер», «Майский вечер».

XII. «Сойдемся ли мы с вами снова?…» (стр. 351). — В отличие от других стихотворений цикла, недатированных, данное стихотворение снабжено датой: «30 мая 1847 г.». Это — день объявления участникам Кирилло-Мефодиевского общества приговора по их «делу» после утверждения Николаем. В этот же день Шевченко был отправлен в ссылку с фельдъегерем. Стихотворение обращено к «соузникам» поэта.

И меньше белой не дарила — то есть меньше двадцатипятирублевой ассигнации.

«Думы мои, думы мои…» (стр. 353). — Этим стихотворением начинается первая из записных книжек Шевченко, куда он вписывал в ссылке свои произведения до мая 1850 года.

Княжна (стр. 355). — В 1854 году Шевченко воспользовался сюжетом «Княжны» для одной из первых своих повестей — «Княгиня».

Как Ченчи, за кинжал возьмись… — Беатриче Ченчи, дочь римского дворянина XVI века, по преданию, заколола кинжалом отца, пытавшегося ее обесчестить.

N. N. («Тогда мне лет тринадцать было…») (стр. 367). — Автобиографический подтекст этого и предыдущего стихотворения давал основания предполагать, будто инициалы N. N. скрывают посвящение подруге детских лет поэта, Оксане Коваленко (см. прим. к поэме «Марьяна-черница»)  (см. коммент. 98 — верстальщик).