Жак-Ив Кусто - «Калипсо» и кораллы

Во время нашей стоянки там мы упорно, систематически вели наблюдения и собирали данные о морской фауне в окружающих острова водах; одновременно старались наладить гармонические взаимоотношения с представителями этой фауны. Если' хотите, мы упражнялись во взяточничестве… Каждый день Бернар Делемотт отправлялся на дно, захватив с собой изрядный запас корма. Скумбрии, губаны, рыбы-бабочки сотнями окружали его. Нечто похожее можно видеть на площадях Нью-Йорка или Парижа, когда кто-нибудь подкармливает голубей хлебными крошками. Временами рыбы собирались так густо, что Делемотта не было видно. С каждым днем они все больше смелели. Делемотт решил проверить, на что они способны, и положил несколько кусочков корма внутрь своей маски. Сначала рыбы с интересом кружили около его головы. Потом начали заглядывать в маску. И наконец стали буквально бросаться на плексиглас.

Здесь, как и у Коэтиви, водилось много груперов, и я решил, пользуясь атмосферой миролюбия, провести один эксперимент. Но для этого мне нужно было кое-какое снаряжение, поэтому «Калипсо» сходила в Диего-Суарес, где мы закупили изрядное количество зеркал. Купить зеркала на Мадагаскаре не так просто, как в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Тут нужна смекалка. К счастью, наш Квартирмейстер Бернар Шовеллен не обделен смекалкой. Никто не сравнится с ним, когда надо раздобыть тот или иной предмет в самом глухом краю. Так и на этот раз он нашел именно то, что нам было нужно, — большие зеркала, какие обычно ставят на туалетных столиках. С этим сокровищем мы вернулись к островам Глорьез, где нас ожидали ничего не подозревающие груперы.

Зеркала предназначались для изучения территориальности у этих рыб. Многим наземным животным присуще чувство территориальности, они рассматривают прилегающий к их логову участок как жизненное пространство, на которое никто не смеет посягать, и дают отпор всем чужакам даже ценой собственной — жизни. Так заведено и у соловьев, и у носорогов. А как с территориальностью у рыб? Об этом мы знаем очень мало. Конечно, в лабораториях и аквариумах проводились опыты, но я убежден, что ответ получить можно только в естественных условиях, то есть в море. Коралловый риф отлично подходил для проверки. Тем более, что груперы ведут оседлый образ жизни и селятся в норах, от которых стараются далеко не уходить.

По моим наблюдениям, защита территории в подводном царстве чаще всего выражается в отпугивании, а не в прямой атаке. Настоящие схватки — большая редкость. Вот соперники встретились, начинаются угрозы, вызывающие движения, а затем чужак, как правило, уходит. Когда речь идет о территории групера, другим рыбам даже разрешается проход, если хозяин милостиво, настроен, что бывает не всегда: у груперов непостоянный нрав.

Итак, зачем понадобились зеркала? Мы уже знали по опыту, что групер обычно принимает свое отражение за другого групера и даже способен его атаковать. Конечно, зеркало вещь хрупкая, с ним трудно работать на дне Индийского океана. Но ведь еще труднее заставить одного групера вторгнуться на территорию другого.

При первом опыте, объектом которого был групер средней величины, зеркало оказалось чересчур толстым, рыба не смогла его расколоть. А нужно, чтобы зеркало разбилось и групер чувствовал себя победителем, иначе он может стать неврастеником…

Следующее зеркало разлетелось на тысячу осколков от удара совсем маленького групера, который явился невесть откуда и совсем не смотрелся на пленке. Я объявил временный перерыв, не хотел раньше времени остаться без зеркал.

На другой день мы снова приступили к опытам. Кинооператоры были наготове, но я решил сперва провести репетицию. Нам удалось найти подходящего по размерам групера, который в нужную минуту разозлился ровно настолько, чтобы разбить одно за другим два зеркала. Видя такую отзывчивость, я решил несколько осложнить эксперимент. Логово этого групера помещалось в небольшом гроте, с примыкающим к нему боковым ходом. Все это, а также участок перед главным входом рыба считала своей территорией.

И мы окружили групера четырьмя зеркалами. Чужаки наступали со всех сторон! Он посмотрел на одно отражение, на другое, третье, на четвертое — и пошел в атаку. Это был храбрый групер, и отвага его была вознаграждена, он разбил все зеркала. Мы предвкушали отличные кадры.

Но операторы сообщили нам, что камеры заело.

Начали сначала. Сверху доставили еще четыре зеркала и расставили вокруг логова групера. Мишель Делуар и Раймон Коль уже пятый час находились в воде и основательно устали. Групер тоже был обескуражен. Тем не менее инстинкт взял верх, и в конце концов он пошел в наступление. И опять вышел победителем.

А затем принялся пожирать осколки… На следующий день мы увидели его плавающим брюхом кверху на поверхности воды. К сожалению, даже групер не способен переваривать стекло. Делуар был безутешен.

Всего мы провели на этом рифе месяц. И каждый день не уставали поражаться биологическим богатствам этого района, напряженному пульсу жизни. Напоследок нам надо было отловить образцы, которые мы собирались отправить для изучения и наблюдения в Океанографический музей Монако.

Самая трудная часть научной ихтиологической экспедиции — отловить образцы так, чтобы не повредить и не напугать их. Для этого, как я уже говорил, мы применяли снотворное МС-222. Специальный пистолет выстреливал этим раствором по избранному участку рифа, рыба засыпала, и мы подбирали нужные нам образцы.

Отловленных рыб помещаем в шарообразный аквариум, в котором их можно транспортировать и под водой, и на борту «Калипсо». Из шаровидного аквариума вода не выплеснется даже в сильную качку.

В этот раз нам удалось собрать очень редкие образцы. На квадратном метре грунта водились рыбы, за которых любители заплатили бы огромные деньги. Яркая окраска, великолепные узоры: золотом по синему всевозможные пятна, клетки, полосы…

При сборе образцов я обратил внимание на один парадокс. Наши пластиковые шары были аквариумами внутри большого природного аквариума, образованного коралловым рифом.

Прозрачные, они невидимы в воде; даже вблизи кажется, что рыбы находятся на воле. Впрочем, отличить их нетрудно: просыпаясь, они двигаются не так, как их вольные сородичи, а то и вовсе застывают на месте — ведь их со всех сторон окружают стенки. Другие рыбы тотчас обращают на это внимание и подходят выяснить, в чем дело.

А вот и хищники… Первая реакция — любопытство. Но разобрав, что рыбы внутри шара охвачены паникой, они идут в атаку.

Один групер долго раздумывал, как добраться до рыб, заточенных в аквариуме. Он приметил что-то необычное в их поведении, а это, как я давно заметил, в царстве кораллов равносильно смертному приговору. Стоит какой-то рыбе выдать своим поведением, что она попала в беду, как она пропала. Вот и наши образцы, как говорится, своей беспомощностью напрашивались на то, чтобы их покарали. И наш групер боднул шар с такой силой, что на секунду был оглушен. Разъяренный зрелищем недосягаемой пищи, он снова и снова повторял атаки, бодал пластиковый шар, пока не ухитрился сшибить его с выступа, на котором он покоился. На этом сольный волейбол не кончился, групер гонял шар щ><грунту, покуда мы не вмешались и не переправили наши образцы на «Калипсо». Лишь после этого на рифе восстановился мир.