Виктор Гребенников - В стране насекомых. Записки и зарисовки энтомолога и художника.

Самец одиночной пчелы Мегахилиды в полете.

А рядом в земляных обрывах по берегу пересохшего ручья, по склонам старой насыпи виднеются отверстия — входы в норки. То крупные, с толстый карандаш, то узенькие, со стерженек шариковой ручки; они зияют повсюду, местами столь тесно, что на квадратном дециметре их насчитывается не менее двух десятков, В других местах норки идут как бы цепочкой, словно кто то бил по насыпи из пулемета длинными очередями. У норок кипит работа: в одни поминутно ныряют пчелки, нагруженные цветочной пыльцой; другие, окруженные земляным отвалом, вдруг на миг закрываются песком, подталкиваемым кем то изнутри, а затем показывается и сама строительница; там в глубине она роет очередную ячейку для своего потомства.

Норки мохноногих пчел Дазипод на склоне.

А что творится у подножия обрыва, в песке! Снуют длинные осы аммофилы, многие из них, натужно жужжа, роют норки. Вот две аммофилы почти параллельным курсом тащат с соседнего поля добычу — парализованных ударами жала и потому судорожно вытянувшихся, как палочки, гусениц (корм для аммофильих личинок). Собратья аммофил несколько более «широкие в кости», осы сфексы, герои бессмертных очерков Фабра, не обращая на нас внимания, делают свое удивительное и полезное дело: тащат в норки кобылок, тоже парализованных, но не оседлав жертву, как аммофилы, а уцепившись за кобылкин усик. Никогда я не видел столь огромного количества сфексов, тем более работающих. Стоя на одном месте, наблюдаешь тут до пяти сфексов с кобылками.

Перечисление всех жителей нового для меня насекомограда заняло бы много страниц. Упомяну еще лишь круглые вертикальные норы шахты личинок жуков скакунов с остатками съеденных насекомых вокруг них да самих жуков, бегавших и порхавших тут во множестве (о сибирских скакунах я уже рассказывал в очерке «С лупой и кистью»).

Потом, когда я хлопотал об организации здесь микрозаповедника площадью 1,5 гектара, с удивлением узнал: оплывшая канава и насыпь у нее не что иное, как старый противотанковый ров. Думали ли защитники Воронежа, что тридцать лет спустя их тяжкий труд понадобится еще раз? Уж больно приглянулись склоны старого рва крохотным мирным строительницам. Ведь одиночные осы и пчелы — ценнейшие помощники земледельцев. Первые уничтожают на полях вредителей, вторые во многих местностях служат иногда основными опылителями сельскохозяйственных культур.

Возьмем, например, люцерну. Урожаи семян ее недопустимо низки; одна из причин — нехватка природных ее опылителей. Дело в том, что цветок люцерны устроен очень сложно. Он как бы «закрыт на замок», вскрыть который и совершить перекрестное опыление (то есть перенести пыльцу с тычинок одного растения на пестик другого) под силу только нескольким видам одиночных диких пчел. Домашняя же пчела нередко прищемляет и даже вывихивает хоботок при таких попытках. Таким образом, средняя плотность диких опылителей люцерны на гектар неуклонно падает как из за общего увеличения площади семенных участков и укрупнения их площадей, так и из за неудачного их расположения (вдали от природных местообитаний опылителей), а также из за уничтожения этих обиталищ при сплошной мелиорации без предварительного экологического анализа.

В СССР насчитывается более 100 родов (а в каждом из них множество видов) диких одиночных пчел. И у каждого вида свои излюбленные растения, свои повадки. Часть видов гнездится в земляных норках, иногда на самих люцернищах. К сожалению, при севооборотных перепашках люцернищ гибнут огромные поселения земляных люцерновых пчел нескольких видов, о чем вряд ли подозревает большинство агрономов. Выход можно найти в сохранении пчелополос в местах наиболее плотных поселений этих насекомых с тем расчетом, чтобы через ряд лет снова заложить тут семенник люцерны. А пчелополоса не что иное, как своеобразный микрозаповедник диких пчел.

Другие виды одиночных пчел гнездятся в готовых трубчатых полостях: пустых норках других пчел, туннелях древогрызов в старых стволах, сухих полых стеблях. Эту привычку как раз и используют ученые, применяя пачки специальных трубок (эксперименты начались со стеблей тростника и даже соломок из пластика для коктейля). Сейчас же гнездовья, притом разъемные, штампуются фабричным путем из пенопластов. Стало возможным всего лишь за несколько лет усиленных экспериментов с этими пчелами поставить их разведение на поток с полным контролем всех фаз их развития. Коконы их выдерживают в инкубаторах при низкой температуре, в нужное время нагревают и выставляют на поля. В нехитрых многокамерных гнездилищах эти миролюбивые пчелы (они совсем не жалят) размножаются, заселяя десятки тысяч трубчатых полостей, куда доставляют большое количество люцерновой пыльцы. Работа этих пчел (Мегахиле ротундата) обеспечивает устойчивые урожаи семян люцерны до 17–21 центнера с гектара, то есть в 10 раз больше против обычных; с помощью маленьких тружениц мегахил достигнут своеобразный рекорд — 25 центнеров семян с гектара.

Тростниковые гнездилища для одиночных пчел и ос.

Гнездилища для одиночных пчел и ос из глиняных «колбас» с отверстиями в энтомозаказнике Омской области.

Но вернемся в микрозаповедник близ поселка Рамонь Воронежской области. По решению райисполкома он был обнесен оградой, снабжен объявлениями, Запрещающими проезд, сенокошение, прогон скота. И теперь «насекомья братия» чувствует там себя спокойно и во всю размножается. Раньше вся беда была в том, что хотя тут и не косили, но прогоняли небольшое стадо. Но даже один прогон нескольких десятков коров делал с «пчелоградом», если сопоставить по масштабам, нечто подобное многодневной бомбежке: обрушивалось и затаптывалось великое множество жилищ маленьких трудяг, и так каждый день, все лето. Понадобилась только легкая ограда — невысокие столбы с несколькими рядами простой проволоки.

Так появилась у нас вторая, официально признанная и охраняемая страна насекомых.

Мир насекомых играет огромную роль в жизни человека. Современная наука свидетельствует о том, что появлению всех покрытосемянных (цветковых) растений мы обязаны только насекомым. Даже все ветроопыляемые (анемофильные) цветковые растения ведут свой род от растений энтомофилов, опылявшихся насекомыми. И как не удивительно, а даже предки пшениц в далеком прошлом опылялись не с помощью ветра, а с помощью насекомых.

Растительная пища составляет около половины нашего питания; пятнадцать же процентов ее и пищи сельскохозяйственных животных зависит от насекомых опылителей. Как же не ценить, не изучать маленьких шестиногих участников образования нашей чудесной, многоцветной и плодородной биосферы?